Леди Алекс - Кэтрин Крилл

Она испугалась этой мысли, но не высказала сколь-нибудь убедительных возражений, когда он поднес свою руку к округлому декольте ее лифа. Он так сильно рванул его, что со спинки платья посыпались пуговицы. С вызывающей у нее головокружение дерзостью он опустил вниз лиф и нижнюю сорочку, обнажив ее груди. Она вздохнула еще раз, чувствуя на своей обнаженной коже волну прохладного воздуха.

Джонатан не оставил ей времени опомниться. Его губы лихорадочно ласкали ее тело, а потом, обжигая поцелуями шелковистую шею, спустились к ее полным грудям. Она вздрогнула, когда его губы сомкнулись вокруг нежной розовой вершины одной из грудей. Его горячий, бархатистый язык возбуждающе кружил вокруг чувствительного соска.

— Джонатан! — Алекс еще раз выкрикнула его имя. Но это была не просьба о пощаде, не требование отступить. Жидкий огонь разлился по ее жилам, и она инстинктивно выгибала под ним спину. Ее пальцы скользили по его широким плечам, а он продолжал восхитительный в своей дерзости штурм ее грудей.

Его рука присоединилась к его губам, изучая ее тело, дразня его и воспламеняя. Она боролась хотя бы за возможность вздохнуть. Ее голова металась по мягкой подушке шерсти.

Вторая рука Джонатана лишь на миг запуталась в ее юбках, поднимая их. С уст Алекс сорвался еще один подавленный вздох, когда его пальцы сомкнулись на ее едва прикрытых ягодицах. Он смело и властно сжал их соблазнительные округлости, а потом рука его ловко проникла под ее панталоны. Она издала приглушенный протестующий крик, но его губы печатью закрыли ее рот.

Стон вырвался у нее из груди, а веки задрожали и приоткрылись, когда Джонатан прикоснулся к треугольнику шелковистых волос между ее бедрами. Его пальцы раздвинули влажные розовые складки тела Алекс. Хотя теперь она начала извиваться всерьез, ей не удалось помешать ему захватить то сокровище, к которому он так стремился.

Гело Алекс напряглось. А когда Джонатан стал нежно, но вместе с тем настойчиво ласкать ее, всеохватывающая волна страсти потрясла ее. У нее было чувство, что ее тело пронзила молния, грозящая испепелить ее. Испытываемое ею желание пугало ее в той же степени, что и его вожделение. Она была и в самом деле невинна. Но она знала, к чему неизбежно ведет страсть… Она не может допустить, чтобы это случилось.

У нее отобрали все, что некогда было так дорого для нее. Невинность было последнее, что у нее осталось. Единственное, что она могла бы отдать по своей собственной воле. Но как она может дарить ее человеку, который ее не любит?

Внезапная острая боль пронзила ее сердце. Она хочет, чтобы это сладкое безумие продолжалось. Она жаждет поцелуев и ласк Джонатана Хэзэрда. Однако она не может пойти на то, чтобы всю дальнейшую жизнь испытывать сожаление, получив взамен длившееся лишь одну-единственную ночь наслаждение. Она не просто его рабыня, не просто его собственность, которую можно использовать, а потом выкинуть прочь. Одной этой мысли было достаточно, чтобы вернуть ее в мир реальности.

Резко повернув голову, она уперлась ему в грудь и попыталась сомкнуть свои бедра, препятствуя грешному искушению, которому подвергали ее его пальцы.

— Прошу вас, остановитесь, — умоляла она голосом, полным отчаяния.

— Черт побери, женщина! Что за игру вы ведете? — рассвирепел он. В его глазах сверкнуло чуть ли не бешенство. Когда он посмотрел на нее сверху вниз, Алекс увидела, что его лицо словно накрыла грозовая туча.

— Это не игра… А теперь разрешите мне уйти. — Алекс ударила его в грудь, но он сжал ее запястье железной хваткой и завел руку ей за голову.

— Может быть, вы хотите выторговать себе за это свободу? — Желание все еще пылало в нем. Его возбужденная плоть болезненно пульсировала. Его яростный, горящий взгляд разглядывал ее покрасневшее лицо, а потом опустился ниже, на вздымающиеся обнаженные груди.

Джонатан стиснул зубы и попытался противостоять своему стремлению взять ее сейчас же. Хотя он никогда еще не брал ни одну женщину насильно, эта женщина, думал он, вынуждает его уступить и честь, и разум самому дьяволу.

— Не входит ли в ваши планы предложить свое тело в обмен на пропуск для отъезда из Австралии? — резко спросил он, и в намеренно грубо заданном вопросе прозвучали обвинительные нотки.

— Нет! — вскрикнула Алекс. Побагровев от его жестоких слов, она почувствовала, что ей на глаза навертываются горячие, горькие слезы. — Нет… Я… мне не нужна никакая сделка с вами. — Она корчилась и извивалась в его безжалостных руках, отчаянно пытаясь освободиться. — Позвольте мне уйти!

Джонатан снова выругался. Он знал, что не пойдет на то, чтобы силой заставить ее отдаться ему. Он предчувствовал, что она возненавидит и себя, и его, если он завершит начатое им дело насилием. И все же…

Он должен обладать ею.

Неожиданно к нему пришло удивительно ясное решение. Сперва он не хотел соглашаться с ним, полностью осознавая, что после этого пути обратно у него не будет. Но сердце его одобрило эту внезапную мысль. Говоря по правде, это был единственный оставшийся путь.

Алекс была ошеломлена, когда он вдруг освободил ее и поднялся во весь рост. Приходя в себя, она смотрела на него в течение показавшихся ей такими долгими нескольких секунд, а потом поднялась сама.

Ее руки дрожали, когда она поспешно оправляла свое платье. Она стояла перед ним в свете фонаря, широко раскрыв глаза и затаив дыхание. Клочки шерсти запутались у нее в волосах, и ее полные груди оставались все еще на виду, несмотря на все ее усилия прикрыть их от его взгляда.

Для Джонатана же вид ее нового домашнего платья еще более подтвердил правильность принятого им решения.

— Я могу предложить вам, Александра Синклер, собственную сделку, — сказал он спокойно.

— Я сказала вам, что я… — начала она протестовать.

— Даже вы не можете больше отрицать того, что существует между нами. — Его зеленые глаза тепло всматривались в бездонные глубины ее тревожного взгляда. Тень улыбки мелькнула на его губах. — Наступило время посмотреть в глаза правде и, заказав музыку, заплатить оркестру.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Хотя ее разум приказывал ей бежать, тело отказывалось подчиняться этому приказу. И почему вспышки пламени, которые так пугали ее, вместо того чтобы отступить, приблизились?

Ей показалось, что слова, которые произнес вслед за этим Джонатан, прозвучали откуда-то из дальнего далека.

— Я говорю о браке.

— О чем? — Должно быть, решила Алекс, она плохо его расслышала.

— Мы собираемся пожениться, — проговорил он. — И притом возможно скорее.

— Вы… вы не можете говорить об этом всерьез, — запинаясь, сказала она. Ее глаза округлились и выглядели как два блюдца, а ноги стали подкашиваться.