Акт исчезновения - Кэтрин Стэдмен

января, 17:04

Я уговорила твоего менеджера из «Эйрбиэнби» сказать мне адрес, и теперь я знаю, где ты.

Просто оставайся там. Я уже еду.

Дождись меня. Пожалуйста, не делай глупостей хх

Пытаюсь прокрутить ниже, но на этом переписка заканчивается. С 7 января никаких сообщений ни от Марлы, ни от Эмили.

Смотрю на последнее сообщение Марлы. Бог знает, как она догадалась, куда отправилась Эмили. Но мне приходит мысль, что, возможно, сейчас она вернулась туда.

У меня вдруг возникает жгучее желание набрать номер Марлы и спросить, нашла ли она Эмили. Копирую ее номер с экрана Эмили и добавляю в свой телефон. Она может решит, что я спятила, но надо рискнуть. Набираю сообщение и нажимаю «отправить», пока не передумала.

Сб. 23:15

Здравствуйте, Марла. Меня зовут Миа.

Мы незнакомы, но я узнала ваш номер от Эмили. Знаю, это странный вопрос, но вы не знаете, где она? Она пропала в среду. Я очень беспокоюсь.

Перечитываю слова, которые только что отправила в эфир, и ломаю голову, не совершила ли я ужасную ошибку. Если они не переписывались с января, то Марла, наверное, понятия не имеет, что Эмили опять исчезла. Я задумываюсь, почему они перестали общаться. А потом понимаю: неизвестно, не пропала ли в тот день и сама Марла… Меня бесит, что нельзя разблокировать телефон Эмили и проверить, созванивались ли они.

Если бы я получила доступ к телефону, то смогла бы прослушать и запись той встречи. У Эмили явно имелись какие-то улики, которые стóит хранить.

А если б я посмотрела список вызовов, то узнала, с кем и когда она говорила в последний раз. Снова беру ее телефон и верчу в руках, как будто существует секретный способ разблокировки, словно в китайской головоломке. Но это всего лишь обычный айфон.

Где бы Эмили ни пропадала эти шесть дней, она вновь появилась 12 января и продолжала жить как раньше: ходила на кастинги, посылала электронные письма и отвечала на них, отправляла своему агенту селф-тейпы и новые хедшоты[52]. Щелкаю, чтобы открыть вложения с фотографиями, и испытываю облегчение: это ее лицо. Лицо настоящей Эмили. Я уже столько раз сомневалась, что была почти готова увидеть перед собой Джоанну. Но это точно Эмили – девушка, с которой я познакомилась четыре дня назад. И она выглядит счастливой, здоровой и реальной. И впервые с тех пор, как она исчезла, я чувствую нарастающую панику. Потому что Эмили нет, и никто, кроме меня, об этом не знает.

Просматривая ее электронные письма после 12-го числа, я понимаю, что тогда Эмили вернулась с новыми силами. То ли ее план сработал, то ли нет, и она придумала что-то получше. Вспоминаю тот день, когда встретила ее на кастинге. Она выглядела уверенной в себе, дружелюбной, счастливой. С другой стороны, мы актрисы: притворяться – наша профессия.

Вспоминаю наш разговор в поисках хоть какой-то зацепки. Единственное, что приходит на ум, – звонок, о котором Эмили говорила. Который так ждала. Если б только я могла залезть в этот чертов телефон и посмотреть, состоялся ли тот видеозвонок перед ее повторным исчезновением…

И тут я кое-что вспоминаю. Вспоминаю, как каждый день звонила в зуме Джорджу, пока была на съемках фантастического фильма в Бухаресте. Я каждый вечер говорила с ним в зуме с телефона прямо из своего промозглого трейлера на территории замка Бран в Трансильвании, пока не поняла, что звонки не включены в мой тариф. Тогда я начала звонить ему в зуме через вай-фай отеля по вечерам. Скачала версию для ноутбука и, к своему отчаянию, обнаружила, сколько длились предыдущие телефонные разговоры. Весь журнал вызовов оказался доступен для просмотра с ноутбука.

Открываю в ноутбуке Эмили «Файндер»[53] и ищу зум. Нахожу значок, кликаю. На экране появляются «Имя пользователя и пароль», причем пароль заполняется автоматически, остается только нажать. Аккаунт в зуме открывается.

И я вижу последний звонок Эмили. В эту среду.

Лунный зяблик Мультимедиа 10/02/2021

Вызов завершен – 2 м 52 с

Опять кликаю, и появляется время вызова: 13:18.

Вот он – тот самый звонок, которого так ждала Эмили. Ей позвонили, когда я еще была на прослушивании.

Гуглю: лунный зяблик мультимедиа. Продюсерская компания. Не открываю их сайт, а сразу перехожу на их страницу в «Интернет-базе фильмов»[54] – посмотреть, что же они сняли.

Их легко найти, и, пролистывая список, я понимаю, что многие значительные фильмы, которые я видела за последние несколько лет, спродюсированы этой компанией, или, по крайней мере, с ее участием. «Лунный зяблик» работает с большинством студий или через них.

Похоже, они быстро развиваются.

Внимательнее рассматриваю их логотип: силуэт маленькой упитанной птички на фоне полной луны с задранным раскрытым клювом, словно в середине песни. Логотип знакомый, я наверняка видела его во вступительных титрах много раз, но не обращала внимания.

Эмили говорила с кем-то из «Лунного зяблика» почти три минуты, прежде чем пропала четыре дня назад.

Они могли звонить ей насчет работы, о которой она так ждала новостей. Может, новости оказались плохими. Или хорошими. Да, она могла помчаться туда, но не стала бы бросать ради этого машину и бумажник.

Открываю список проектов «Лунного зяблика» в стадии подготовки: таких тринадцать. Проглядываю их, но почти все пока без названия, указаны только режиссер или исполнители главных ролей. Если Эмили ждала ответа по поводу главной роли в одном из этих фильмов, то она права: такая работа действительно могла изменить жизнь. И это подводит меня к вопросу: что же такое, черт побери, произошло в новогоднюю ночь, из-за чего закрутилась та история с предложением работы? Эмили услышала или увидела что-то такое, чего не должна была слышать и видеть?

Как бы то ни было, теперь я знаю, что Эмили говорила с кем-то из этой продюсерской компании с 13:18 до 13:21 в среду, 10 февраля, а потом пропала.

Открываю страницу персонала «Лунного зяблика». В компании девять руководителей и три помощника. Исполнительные продюсеры – пять мужчин и одна женщина. Записываю их имена в блокнот. Пока это просто догадка, но у меня предчувствие, что женщина мне не понадобится.

По очереди гуглю их фотографии и разглядываю лица. При обычных обстоятельствах лица как лица – вполне безобидные. Но теперь в них проступают черты страшных преступников. Эти мужчины – вероятно, чьи-то мужья, отцы или братья – зловеще ухмыляются мне и способны на все.