Магнатъ - Алексей Кулаков

– Подробности обсудим в следующий раз. Вопросы?

– Есть, Александр Яковлевич, но покамест, исключительно по моим официальным обязанностям.

– Н-да?..

– Никак не могу понять один момент…

Из папки на стол легла тоненькая укладка.

– Относительно недавно, мастеровой Сестрорецкой фабрики Кузнецов травмировался от цехового ременного привода на станок. Была составлена комиссия, проведено расследование, оштрафованы начальник цеха, сменный мастер, артельный и старший слесарь цеха, мастеровому до его окончательного выздоровления назначены выплаты в размере полного месячного жалования. Другой случай.

К первой укладке присоединилась вторая.

– Мастеровой Загосин. Рука попала под пресс, в результате чего ее пришлось отнимать почти до локтя. Расследование было, оштрафованы сменный мастер, начальник цеха, и вся артель. А виновным признан сам мастеровой. Хотя он утверждает, что несчастный случай с ним подстроили мастеровые его собственной артели! Решение комиссии – травма по собственной неосторожности, уволить. Почему… Так?

Владелец компании небрежно полистал одну укладку, затем другую, после чего вернул их обратно на край стола.

– В первом случае, слесаря после планового обслуживания привода плохо закрепили защитный кожух, отчего он и слетел в самый неподходящий момент. А второй случай немного другой. Оштрафованная – причем уже во второй раз, артель, изначально была наказана за то, что систематически покрывала грешки одного из своих членов. Может его просто терпели, может старались дать второй и так далее шанс… В любом случае, у них была возможность обратиться к администрации, и Викентия Загосина тут же перевели на другое место работы. Они этой возможностью не воспользовались. После первого штрафа, как я предполагаю, их настроение кардинально изменилось, в самую что ни на есть отрицательную сторону. И вместо того, чтобы опять-таки обратиться в администрацию, они наказали виновника сами.

– Устроив ему несчастный случай?

– Не думаю, что побои от всей артели разом были бы лучше – в запале и со злобы очень легко перестараться и забить насмерть. Или сделать парализованным калекой. Добавлю лишь, что такие происшествия случаются крайне редко – наши мастеровые прекрасно понимают, чем рискуют. В том самом случае, если бы комиссия, проводящая обязательное расследование, признала их виновными, их ждало немедленное увольнение с обязательной компенсацией всех понесенных компанией расходов – а это и обучение, и питание, и рабочая одежда, и многое, многое другое. Так что штраф, в пользу увольняемого бракодела и пьяницы Загосина – самое легкое из возможных наказаний, и артельные это отлично поняли. Как и то, в чем именно они провинились, причем и в первый раз, и второй.

Поглядев на своего собеседника, и не увидев в его глазах полного понимания, князь пояснил дополнительно:

– На всех моих предприятиях высокая дисциплина и порядок не в последнюю очередь потому, что сами мастеровые в этом крайне заинтересованы. Как и в качестве своей работы, ведь от этого напрямую зависит их заработок. Если кто-то этот порядок нарушает, причем в ущерб всей артели разом, то она вправе, и даже обязана наказать такого нарушителя самостоятельно – разумеется, в меру. Если этого не происходит, наказывают всю артель.

Проводив задумчивого Купельникова до самой двери, хозяин кабинета потянулся, поводил немного плечами, разминая и разгоняя кровь, и еще раз посмотрел на часы. Затем на высокую стопку корреспонденции, опять на часы, на пухлую укладку с бумагами (вернее запросами на оборудование и реактивы) от Менделеева Дмитрия свет Ивановича, чей аппетит в последнее время был соизмерим разве что с его же научными достижениями, опять на часы…

– Нет, все же обед, это святое!

Громкий стук в дверь тут же доказал ему, что для его подчиненных ничего святого нет. В ответ на его раздраженно-обреченное позволение войти, в кабинете нарисовался буквально сияющий нескрываемым довольством и радостью Греве. И если первое с некоторой натяжкой можно было отнести к результатам очередной встречи с будущей супругой (не так давно Шарлотта отчетливо дала понять, что совсем не против его ухаживаний), то радость…

– Добрый день, Валентин Иванович. Что-то срочное?

– Александр Яковлевич. Я нашел.

С этими словами Греве торжественно выложил на стол жиденькую стопочку фотокарточек. Бросив на нее короткий взгляд, аристократ тихонечко вздохнул, усмиряя недовольное ворчание желудка, и терпеливо поинтересовался – что же такого важного его личный порученец, и даже временами соавтор, умудрился отыскать?

– Вашу тень!

Мысли об обеде моментально позабылись, а фотокарточки неуловимо быстро переместились с одного края стола на другой. Придирчиво и со всем вниманием просмотрели одну, вторую, третью…

– Как-то… Вы уверены, Валентин Иванович?

Некоторое время назад, еще в бытность свою штаб-ротмистром Пограничной службы, он озадачил единственного на тот момент доверенного порученца практически невыполнимым делом. Взять, да и найти ему полного двойника. И вот, не успело пройти с того самого момента неполных четырех лет, как усилия бывшего мастера-оружейника потерпели вроде как полный и сокрушительный успех. Вроде – потому что мужчина, запечатленный на фото, если и был чем-то похож на сестрорецкого фабриканта, так только ростом и телосложением. Да и то… У возможного дублера сквозь бороду и щегольские усики прямо-таки просвечивала здоровая пухлость щек. Плюс отчетливое брюшко, заметно выпирающее под мешковато сидящей жилеткой.

– Более чем, Александр Яковлевич, более чем! Прошу!..

Новая стопочка фотокарточек порадовала князя гораздо больше: борода и усики бесследно исчезли, щеки и животик втянулись (правда, в глазах появился заметный голодный блеск, но это уже мелочи), а новая прическа и одежда придавали неизвестному доселе мужчинке явное сходство с хозяином кабинета. Конечно, не так чтобы прямо совсем уж один в один – но если вдумчиво поработать над манерами и походкой, хорошенько загримировать, и показывать готовый продукт с некоторого удаления… Ну, или вблизи. Но только и исключительно незнакомым с настоящим Агреневым людям. Перспективы от этого открывались крайне прелюбопытнейшие!..

– Прошу любить и жаловать, Прянишников Нифонт Сергеевич. Православный, из мещан, пять лет как женат, имеет трое детей, владелец небольшой галантерейной лавочки в Ярославле. Точной причины всех переодеваний и измывательств над своим обликом не знает, но даже без этого готов изображать из себя кого угодно, где угодно, и сколько угодно. И всего за триста рублей в месяц.

– Угум.

Александр покрутил в руках последнюю фотокарточку, а затем аккуратно присоединил ее к остальным. Побарабанил пальцами по столу, мимоходом мазнув взглядом по часам (пообедать ему сегодня явно не судьба!), затем составил в уме недлинную цепочку распоряжений и критически ее рассмотрел. Вроде все правильно?..

– Отличная работа, Валентин Иванович, просто отличная! Теперь, что касается ваших дальнейших действий…

Глава 8

– Господа!

Подпоручик лейб-гвардии Преображенского полка Немечиков тут же бросил делать вид, что его ничто так не волнует, как виды окрестной природы, и быстрым шагом приблизился. Подойдя к дуэльному распорядителю одновременно со своим противником, затянутым в мундир лейб-гвардии Измайловского, обменялся с ним совершенно нечитаемым взглядом, и приготовился слушать.

– Господа. Вам известны условия дуэли, вы их одобрили и подписали. Я напоминаю вам, что как только у вас в руках окажутся пистолеты, ваша честь обязывает вас не делать никаких движений до моей команды. Точно так же, вы немедленно должны опустить пистолеты после команды «Стой». Вам все ясно, господа? Тогда…

Не дожидаясь лишних напоминаний, князь Агренев открыл шкатулку с дуэльной парой.

– Согласно жребию, право выбора за вами, подпоручик.

Максимилиан фон Витт не задумываясь подхватил изящный дульнозарядный пистолет. Тут же согнул руку, направив дуло строго вверх, немного изменил положение ладони на изогнутой рукояти и чуть-чуть побледнел. Другой дуэлянт в точности повторил все его действия, только вместо бледности у него на лице проступили еле заметные красные пятна. Секунданты развели недавних приятелей по заранее вымеренным и два раза проверенным местам, затем без промедления заняли свое, рядом с заметно оживившимся доктором. Шашка в руке штабс-капитана Татищева медленно и как-то даже величаво пошла вверх…

– Господа!

Дуэлянты моментально изменили стойки, подставляя под чужой выстрел только один бок, и синхронно вытянули пистолеты вперед, ловя дульным срезом близкую фигуру противника.

– Начали!

Долгие, удивительно тягучие секунды тишины…