Там, где тепло - Павел Корнев

Но Иосиф и сам все прекрасно понимал и потому создавал не традиционный прямоугольник, а слегка утопленный в землю овал. И вместо одной силовой нити использовал три переплетающихся между собой энергетических жгута.

– Я пойду последним! – явно через силу прокричал он.

– Нет! – отрезал Константин. – И не думай даже!

– Без меня портал схлопнется через десять секунд!

– Черт! – выругался начальник охраны. – Нимчук, Коваленко, Мостовой, остаетесь здесь до конца! Остальные со мной! Мы идем первыми!

– Готовность двадцать секунд! – предупредил гимназист, когда очертания созданного им овала потекли и смазались. – Девятнадцать, восемнадцать…

А потом поверхность портала просто провалилась, и на ее место пришла бездонная чернота. Будто в солнечный день распахнули заколоченный досками черный ход, ведущий в темное и пыльное нутро давным-давно заброшенного особняка.

– Ходу! – заорал на подчиненных Константин и с трофейным автоматом на изготовку первым шагнул в пустоту.

Следом без колебаний поспешили остальные охранники, и с обозом остались лишь трое настороженно озиравшихся по сторонам парней.

– Пошли! – Михаил Григорьевич с силой потянул за уздцы упиравшихся лошадей и заставил их ступить в колдовской переход.

Остальные возницы тоже время на неуместные колебания терять не стали, и лишь мы с Напалмом и Мариной оказались чужими на этом празднике жизни. По правде говоря, про нас просто забыли.

– Ну и чего? – забеспокоился Напалм. – Пойдем уже!

– Ты под копыта лезть собрался? – остановила его Марина. – Пропусти сани, успеем еще…

– Успеем, ага, – ссутулился под порывами ветра долговязый пиромант. – В большой семье не щелкай клювом!

– Готовьтесь, – предупредил я, когда перед порталом осталось всего двое саней. – Уходить будем перед колдуном, а то забудут.

– Вот и я говорю, в деле спасения собственной шкуры миндальничать нельзя, – согласился со мной Напалм и, шагнув к начавшему слегка расплываться овалу, потянул за собой девушку. – Идем!

Очередные сани беззвучно провалились в колдовской переход, и я уже шагнул к бездонной яме портала, когда меня самым натуральным образом разбил паралич, и всколыхнувшееся вдруг предвидение вышибло из тела разум. Наблюдая за собой со стороны, я, будто пазл, сложил грядущие мгновения неумолимо накатывавшего на нас будущего; сложил – и сознание немедленно рухнуло вниз, сокрушительным ударом вломившись обратно в черепную коробку.

От перенапряжения помутнело в глазах, затылок и позвоночник обожгло огнем, а из носа и вовсе хлынула кровь. Но ошеломила не пронзительная боль, ошеломила необходимость сделать выбор, от которого будет зависеть не только мое собственное будущее, но и судьбы других людей.

Предупредить остальных или спастись самому – что предпочесть?

Все очевидно вроде бы, но это только на первый взгляд.

Эмоции и чувства, чтоб их…

И, рванув наперерез саням к порталу, я изо всех сил пихнул Марину в спину.

Взвизгнувшая девушка исчезла в сером мареве перехода, а в следующий миг из бесновавшейся вокруг нас снежной круговерти вырвался сгусток тьмы. Одним стремительным рывком он врезался в ближайшего охранника, и белая пелена вьюги на миг окрасилась красным цветом. Брызнувшие во все стороны капли крови немедленно замел снег, а легко разорвавшая человека на куски тварь продолжила движение и вскользь задела запряженных в сани лошадей.

В тех будто фугас угодил. Были лошади – и не стало. Только разбросанные по дороге кровавые ошметки, обрывки шкур и куски упряжи. Оставшийся сидеть с вожжами в руках дядька ошеломленно захлопал глазами; двое уцелевших охранников справились с оцепенением куда быстрее и поспешили открыть стрельбу, да только тень легко ускользнула от пуль, взметнувшись вверх по отвесной стене.

Напалм, забыв про конспирацию, попытался сотворить сгусток огня, но пламя лишь мигнуло и сразу погасло, а самого пироманта скрутила вызванная магическим откатом судорога. Ухватив парня под руки, я поволок его к порталу, и тут переход неожиданно померк, сжался в одну черную точку, а потом и вовсе исчез.

– Мать! – выругался я и обернулся к Иосифу, который попытался сотворить боевое заклинание и упустил контроль над пространственным переходом. – Ты что творишь?!

Вместо ответа гимназист взмахом руки метнул в жуткую тень серебристую молнию, но боевые чары лишь впустую вышибли из стены дома кирпичную крошку, а скакнувшая прочь тварь в один миг растворилась в снежной пелене.

– Не расходиться! – заорал Иосиф. – Все ко мне, она сейчас вернется!

Выругавшись, я подтащил к колдуну потерявшего сознание пироманта и взял на изготовку бесполезную в общем-то в этой ситуации трехлинейку. Заляпанный лошадиной кровью с ног до головы возница тоже рванул к нам, а вот охранники медлили, пытаясь предугадать, откуда произойдет следующее нападение.

– Ко мне! Быстрее! – прикрикнул на них Иосиф, ни на миг не переставая шевелить затянутыми в черные кожаные перчатки пальцами. Сейчас его осунувшееся лицо казалось сшитой из отдельных лоскутов физиономией тряпичной куклы, а в глазах разгоралось зеленоватое сияние. – Живо!

Парни бросились исполнять приказ; я заметил непонятное смазанное движение и ткнул рукой в снежную круговерть:

– Вон там!

А в следующий миг из-за торчащей из сугроба верхушки бетонного забора взметнулась налившаяся чернотой тень!

Крутнувшийся на месте Иосиф взмахом руки отправил в призрачную тварь очередную молнию, тень сиганула в сторону, и молния впустую разнесла на куски бетонный столб. Но на этот раз колдун просчитал ситуацию на несколько ходов вперед, и, когда увернувшееся от боевых чар пятно тьмы скользнуло к полыхавшему белым огнем шару-накопителю, Иосиф позволил выплеснуться переполнявшей его энергии.

Мать!

В один миг спалившая призрачную тварь вспышка ударила по глазам и, казалось, пронзила меня насквозь, а потом со всех сторон нахлынул невыносимый холод.

И вот это уже оказалось последней соломинкой…

Аут. Я отключился.

А очнулся в каком-то подвале.

Почему возникли ассоциации именно с подвалом?

Все просто: темно, низкий потолок, отсутствуют окна, и залит бетоном пол. Да к тому же вдоль голой стены тянутся ржавые водопроводные трубы.

Подвал – без вариантов.

Не решаясь вот так сразу пошевелиться, я прислушался к своим ощущениям и решил, что жить буду. Возможно, работая на одни лекарства, но – буду. А это уже само по себе очень даже неплохо.

Главное только – из города выбраться. И вот это по понятным причинам будет сделать совсем непросто. Тут мало того что разогнуться из-за впившейся под левую лопатку боли толком не могу, так еще и перед глазами непонятные разноцветные круги мельтешат. Да и в остальном самочувствие желать лучшего оставляет.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});