Призрачный двойник - Джонатан Страуд

Сказав это, он снова испарился.

Мы с Холли стояли лицом к лицу в холле. На лице мисс Манро была приклеена дежурная улыбочка. Такие улыбочки могут означать очень многое, а могут и ничего не означать. Ну, да вы это и сами, наверное, знаете. Мы с Холли молчали, и я слышала, как в соседней комнате роется вы каких-то вещах Локвуд, фальшиво насвистывая при этом сквозь зубы.

— Мне не нужно в туалет, — нарушила я затянувшееся молчание.

— Ага.

Мы продолжали стоять. Интересно, где она раздобыла эти перчатки с отрезанными пальцами? Они очень подозрительно похожи на ту пару, которая лежит в моем оружейном ящике. Я перевела взгляд на рапиру. Она была одной из тех, которыми мы пользовались во время упражнений с чучелами в нашем спортивном зале. Я набрала в грудь воздуха.

— А почему…

— У Локвуда…

Мы с Холли произнесли это одновременно.

Потом обе замолчали — я резче, чем она.

После небольшой паузы первой заговорила Холли.

— У Локвуда сегодня был напряженный разговор с мисс Винтергартен, — сказала Холли. — Она хочет, чтобы мы немедленно добились результата. Ужасно требовательная дама. Локвуд сказал, что нам нужно свистать всех наверх, чтобы попробовать найти Источник до наступления ночи. Я предложила пойти вместе со всеми, и Локвуд подобрал для меня кое-какие теплые вещи, чтобы я не замерзла в том доме. Надеюсь, ты ничего не имеешь против этого, Люси?

— Нет, нисколько, — ответила я. Собственно говоря, мне-то какое до этого дело? Идет с нами Холли, ну и пусть идет. С чего она взяла, что у меня могут возникнуть проблемы по этому поводу? — Только стоит ли? — спросила я, указывая на амуницию мисс Манро. — У тебя вообще есть хоть какой-то опыт оперативной работы?

— О, я много раз выходила на задания, когда работала у Ротвелла, — ответила Холли. — Получила сначала аттестацию по первому, потом по второму разряду, дополнительно занималась фехтованием, так что…

— Ага, — сказала я. — Только ты должна понимать, что нынешнее Явление не какой-нибудь слабенький призрак Первого типа. Здесь мы столкнулись с чем-то по-настоящему жутким.

Холли Манро завела за ухо выбившуюся прядь волос, и ответила.

— Ну, если на то пошло, я тоже кое-что повидала. Между прочим, я участвовала в том знаменитом расследовании в винных погребах в Холланд Парке, где нашу группу под землей окружили семь призрачных псов. Это было круто. А потом…

— Я слышала о винных погребах в Холланд Парке, Холли, — перебила я ее, — и могу сказать, что тварь, которая оставляет кровавые отпечатки ног, в десять раз хуже тех собачек. Пойми меня правильно, я вовсе не собираюсь тебя пугать. Мне просто не хочется, чтобы ты пострадала.

— Я постараюсь сделать все, что в моих силах, — бледно улыбнулась Холли.

— Хочу надеяться, что этого окажется достаточно, — сказала я.

Из гостиной вынырнул Локвуд, встал между мной и Холли, сдернул с вешалки свое пальто.

— Все хорошо? Все довольны? — скороговоркой спросил он. — Отлично. Джорджу я оставил записку, Джейк со своим такси будет здесь с минуты на минуту, так что выносим снаряжение на улицу. Это твои сумки, Холли? Не беспокойся, я их возьму.

Дом пятьдесят четыре по Хановер-Сквер был не приветливее и не угрюмее, чем накануне. Такой же. Сквозь мансардное окно на лестницу проникал все тот же серый тусклый свет, слабо освещавший странные изгибы лестницы, граненые фаски дерева, вытертые половицы, отдельные кусочки стены. Я прислушалась, как делаю это всегда, приходя в такой дом, но мне было трудно что-либо уловить сквозь щебетание Локвуда и Холли.

Он рассказывал ей, где именно каждый из нас стоял на посту прошлой ночью, она забрасывала его дурацкими вопросами и звонко смеялась на каждый ответ. Я старалась отрезать от себя этот щебет, а заодно и подавить закипавшее во мне раздражение. Когда выходишь на работу — такую, как наша — отбросить все негативные эмоции становится жизненно необходимо. А с агентами, которые не могут контролировать свои эмоции, как правило, происходят неприятные вещи. Очень неприятные.

Я успокаивала себя тем, что очень скоро всем нам станет не до глупой болтовни. Кроме того, вот-вот придет Джордж, и тогда соотношение сил здесь изменится.

Только Джордж все никак не шел и не шел.

Мы приступили к работе без него, и принялись искать вероятные Источники вначале в цокольном этаже, потом на чердаке. Цокольный этаж я возненавидела. Я знала, что как минимум два человека погибли здесь, разбившись насмерть при падении с лестницы. Хотя сама кухня, отделенная от дна лестничного колодца, оказалась оборудованной по последнему слову техники и совершенно безобидной в экстрасенсорном плане, на облицованном шахматной плиткой полу у меня начинали шевелиться волоски на руках, а на наших термометрах падала температура. Нехороший это был пол. Вооружившись перочинными ножами, мы пытались — безуспешно! — поднять плитки. Мы проверили все ступени на лестнице, но и здесь не обнаружили никакой полости, в которой мог быть спрятан какой-то предмет, имеющий отношение к той давней трагедии. Затем я простучала стены на лестнице, но и здесь пустот не было. Локвуд, сгорбившись, исследовал с помощью своего фонарика внутренность тесных маленьких шкафчиков, встроенных прямо под первым лестничным пролетом. Тоже ничего. Холли Манро нашла неподалеку кладовку, забитую старой черной мебелью, но, рассмотрев эту мебель внимательнее, мы пришли к выводу, что она относится к началу двадцатого века, а не к Викторианской эпохе, когда в этом доме произошло убийство.

— А что, если Источником являются сами кафельные плитки? — предположила я. — Это весьма вероятно, если смерть Малыша Тома наступила от удара о них. И начиналась трагедия тоже здесь, на этих плитках. Давайте накроем их сетями и посмотрим, случится после этого Явление, или нет.

— Хорошая мысль, — согласился Локвуд, отряхивая пыль со своих брюк. — Но вначале давайте поищем наверху.

В некотором смысле, мансарда напоминала цокольный этаж: здесь было очень мало мест, представляющих интерес для наших поисков. Вдоль обшитого панелями коридора тянулись крохотные комнатки для прислуги, там нам делать было нечего, как и на площадке верхнего этажа, которая, собственно, и настоящей площадкой не была. Просто несколько половиц, добавленных к последней ступеньке лестницы. Площадь всей этой, прилепленной к последнему пролету перил, «площадки» не превышала полутора квадратных метров.

Сквозь стеклянное окно на крыше виднелось бледно-синее небо. Так же, как накануне, я перегнулась через перила, снова увидела плоскую спираль лестницы, она, словно штопор, ввинчивалась в тело дома и шла, круг за кругом, все ниже и ниже, до самого дна, и тонула в тенях, уже сгустившихся четырьмя этажами ниже, на шахматном полу цоколя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});