Камень предтеч - Андрэ Нортон

Может помочь. Однако я не знал, насколько эффективным для Иити будет лекарство, предназначенное для представителей моего вида. Я вновь поднялся на ноги и, крепко прижимая к себе Иити, пустился в долгий путь вокруг кабины. Одной рукой я нащупал замок и рывком открыл дверцу. Там лежала коробочка с капсулой. Она скользила у меня между пальцев, и мне следовало быть очень осторожным. Я не мог открыть капсулу одной рукой.

Держа капсулу и Иити, я вернулся тем же путём к Хоури, опираясь о стену плечом. Я протянул ему капсулу. Он взял её дрожащими пальцами, а я придерживал тело Иити. Хоури сломал капсулу и поднёс её к носу Иити так, чтобы тот мог вдохнуть газ. Руки Хоури упали на колени, словно это несложное упражнение окончательно лишило его сил.

Иити чихнул и глотнул воздух. Его глаза открылись, а голова слабо качнулась, когда он повернул её, чтобы посмотреть, кто его держит. Он не стал пытаться высвободиться из моих рук.

Я вновь прижал его к себе, так что его голова, которую он одобрительно приподнял, легла на моё плечо рядом с подбородком.

– Он жив, – прошептал Хоури, – но… он… сделал это…

– Да.

– Потому что мы должны знать… знания… – патрульный запнулся, но я подсказал:

– Что знания? У тебя свои цели. Но теперь ты знаешь, что я стремлюсь не к тому, о чём подумали вы.

– Да. Но я выполняю свой долг.

Он посмотрел на меня, но так, словно видел не меня, а будущее.

– Мы не должны, – он помедлил, затем продолжал, – получать такие знания о представителях своего вида. Теперь я не хочу тебя видеть. Меня от этого тошнит, – он приоткрыл рот, как будто ему действительно стало плохо.

У меня в желудке тоже всё перевернулось. Он был прав. Смотреть на него и вспоминать… Человек, большинство людей, не мерзок, не испорчен, не ужасен. Но он не должен вторгаться в жизнь другого человека, как это сделали мы. Общаться при помощи Иити – это одно. Но вступать в прямой контакт – ни за что!

– Он сделал это, чтобы мы поняли. Иногда слова могут быть препятствием. Нам нужно было освободить своё сознание, – сказал я. Если Хоури начнёт всё отрицать или попытается вернуть прежние отношения, он сведёт на нет всё, что Иити сделал для нашего спасения. Я не мог этого допустить.

– Да. Ты… ты не тот, за кого мы тебя принимали, – казалось, всё в нём протестовало против такого утверждения. – Но у меня есть приказ…

– Мы можем договориться, – повторил я мысль Иити, сказанную раньше. – У меня есть, что предложить вам – нетронутый тайник с камнями. Ты прочитал это в моих мыслях?

Я боялся. Боялся, что пока моё сознание было открыто для него, он сумел узнать то, что я, во имя будущего, хотел скрыть.

– Нет, – он отвернулся. Он не мог смотреть на меня, его это смущало. – Но Гильдия…

– Не знает о нём. Они его не найдут, – я совсем не был в этом уверен, но хотел на это надеяться. Но, думаю, у меня было на это право.

– Что ты хочешь взамен?

Уж если просить, то почему не начать с самого главного? Многие торговцы так поступают.

– Для начала – свободу. Я остался без наставника с тех пор, как погиб Вондар. Мне нужен корабль.

– Корабль? – Хоури повторил это слово, словно впервые его слышал. – Тебе – корабль?

– Ты удивлён, потому что я не пилот? – объяснил его удивление. – Это верно. Но пилота можно нанять. Мне нужна свобода и кредиты, чтобы купить корабль. В обмен на это – тайник с камнями. Мне кажется, моя цена не слишком высока.

– Я не уполномочен совершать такие сделки…

– Нет? – и я повторил два слова, которые вспомнил из того времени, когда мы были единым целым.

Он с трудом повернул голову и взглянул на меня. Его лицо оставалось холодным и застывшим.

– Правда. Ты и это знаешь. Что ж… – больше он ничего не добавил, только закрыл глаза.

Я почувствовал удар в подбородок. Это Иити одобрительно качнул головой. Он подозрительно относился к Хоури. Он всегда говорил, что у него есть защита, но подозревал ли, что лежит за этим? Знал ли он, что Хоури был не простым патрульным, а капитаном двойной звезды, посланным со специальной миссией? Или у него были только сомнения, подтвердившиеся, когда он соединил наши сознания?

Слову капитана двойной звезды подчиняются беспрекословно. Если Хоури сейчас согласится, то мы спасены.

– Нам нужны все камни, – сказал он, – и это кольцо тоже.

Мои пальцы нащупали кольцо на лапке Иити и крепко сжали его. Только не это! Иити снова ударил меня по подбородку. Он опасался вступать со мной в мысленный контакт и использовал другой способ общения. Но без кольца я не смогу…

Глаза Хоури победно заблестели. Он нащупал моё слабое место и будет использовать его, чтобы контролировать ситуацию.

В этот момент я собрал все свои силы, чтобы вступить в последнее сражение.

– Хорошо. И кольцо тоже. Но только когда соглашение будет записано на плёнку.

Хоури рывком заставил себя подняться и дотянулся до приборной доски. Он нажал большим пальцем на кнопку и достал микрофон. Его футляр был бело-золотым. Сомнений не оставалось. Само присутствие такого микрофона на корабле говорило о том, что Хоури является очень важной персоной.

Он поднёс его к губам, облизнул их кончиком языка и помедлил, прежде чем начать диктовать:

– Именем Совета, Четырёх Конфедераций, Двенадцати Систем, Внешних и Внутренних планет, – начал он перечислять, как, должно быть, делал не один раз, – данное соглашение заключается в соответствии с планетарным законом и звёздным законом.

Он добавил цифры, значения которых я не знал. Должно быть, это был идентификационный код. Хоури снова заговорил:

– Мердок Джерн, положение – помощник торговца драгоценностями, последний ученик Вондара Астла, ныне покойного, объявляется свободным от всех обвинений, выдвинутых против него…

– Ложных обвинений, – добавил я, когда он сделал паузу.

– Ложных обвинений, – согласился он, глядя не на меня, а на микрофон в руке. – Кроме этого освобождается от всех обвинений некто Иити, мутант чужеродного происхождения, являющийся компаньоном Джерна.

С этого момента Иити был официально признан не животным, а разумным существом, на которого распространяются все гражданские законы.

– В ответ на это Мердок Джерн согласен передать в ведение патруля определённую информацию, – он вновь быстро проговорил какие-то цифры, – которой он владеет. Принято, записано и закодировано… – он бесстрастно назвал имя, которое звучало вовсе не Хоури и наверняка не значилось в списке разведчиков.

– Ты забыл, – резко прервал я его, – мы договаривались о компенсации.

Я подумал, что он откажется от сделки. Его глаза встретились с моими, и я прочитал в них холодную неприязнь, которую он, впрочем, всегда испытывал ко мне. Он был унижен или считал, что унижен больше, чем я. Хотя я ничем не выказывал своего превосходства над ним. Мы были в равной степени вовлечены в бесконтрольный поток сознания. Но если он считал его чрезмерно оскорбительным, то я пострадал не меньше. Я добавил:

– Ты что, считаешь, что тебе было хуже, чем мне?

– Да! – он произнёс это как клятву, – я тот, кто я есть.

Возможно, он подразумевал своё положение, образование, то, что он подчинялся или не подчинялся определённым правилам. Если он добился своего поста честным путём, патруль ведь считается неподкупным, то это говорило о том, что он обладает определённой широтой ума. Я надеялся, что это правда.

– Да, – сказал он, и выражение его глаз изменилось. В них по-прежнему читалась ненависть. Но теперь он лучше владел собой, чем раньше.

– Нет. Наверное, нет, – теперь он был объективен.

– Мне нужна компенсация, – я твёрдо стоял на своём. – После того, что с нами было, не важно, принимаешь ты это или нет, мы боевые товарищи.

– Но вы всего лишь защищались! – быстро возразил он.

– Ты тоже.

– Хорошо, – он вновь поднял микрофон к губам. – Мердок Джерн получит компенсацию за свою информацию. Сумма компенсации будет определена звёздным судом. Она должна быть не меньше десяти тысяч, но и не превышать пятнадцати.

Десять тысяч кредиток вполне достаточно, чтобы купить небольшой корабль старого образца. Иити вновь качнул головой. Он был согласен.

– Согласовано с Мердоком Джерном.

Хоури протянул мне микрофон.

– Я, Мердок Джерн, принимаю данные условия и согласен с ними.

– Чужестранец Иити… – в первый раз за всю церемонию Хоури был растерян. Как может существо, не обладающее речью, быть записано на плёнку.

Иити зашевелился. Он поднёс голову к микрофону, и из его рта вырвался странный звук – нечто среднее между мяуканьем кошки и словом «да», произнесённом на бейсике.

– Пусть будет так и записано, – Хоури говорил так торжественно, словно был правителем планеты и ставил отпечаток пальца в качестве подписи на глазах у всего двора.