Рейтинговые книги
Читем онлайн Через не хочу - Елена Колина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44

Смирнов хмыкнул — опять началось их противостояние, как будто и не прошли годы, как будто они опять молодые… Противостояние между ними возникло с первой минуты, как Катька привела его в дом, похожее на злобное тупое противостояние между городскими и деревенскими на танцах, стенка на стенку, — вроде бы беспричинное, но в действительности очень глубоко причинное!.. Одни деревенские, другие городские — вот причина. Идеалы у них были разные. Ник все иностранное обожал, социалистический строй ненавидел, а он не мог ему как следует по-партийному врезать, был рядом с ним как немой и от своей немоты еще больше злился, прямо-таки рычал от злости. Ник к нему относился как будто он не человек, а одноклеточное. Говорил: «Мы с тобой культурно перпендикулярные, ты с ножа ешь, а я Гомера в подлиннике читаю…» Ну, он, конечно, по сравнению с ним был не слишком образованный, неполные три курса техникума и партучеба, а Ник из приличной семьи, кандидат экономических наук… Был кандидат наук, а стал зэк. Но надо отдать ему справедливость, не похож на зэка, не осталось на нем следов тюрьмы, похож на доцента из института… на прежнего Ника.

— …Андрюша, ты думаешь, что я мог бы раньше о ней вспомнить?.. Но ты не представляешь, что такое выйти через двенадцать лет… Жизнь вокруг другая, все связи потеряны. Нужно было понять, что делать, найти свое место… Ты думаешь — зачем мне дочка, которую я один раз видел младенцем?.. Но, Андрюша, я постарел. Других детей у меня нет, насколько мне известно. Вот я и написал записку…

— Записку? Написал? Мог бы просто к ней на улице подойти, так нет! Тебе так не интересно. Тебе, сука, интересно из всего кино сделать.

— Андрюша, ты медведеешь, не медведей, Андрюша…

Странное «медведеешь» было из молодости, «Андрюша, ты медведеешь» говорили ему Ольга Алексеевна и ее сестра, так и не ставшая Екатериной Алексеевной, — Катя. Молодая Ольга Алексеевна в нежные минуты называла его «медведище ты мой» — в мгновения сексуального волнения он, такой большой, с малоподвижным лицом с крупными чертами вдруг становился трогательно зависимым от нее, беззащитным, как цирковой медведь на поводке. Это было интимное — «медведь ты мой». Но когда две нежно привязанные друг к другу сестры живут вместе, одна замужем, а другая рядом с любовью, то атмосфера медового месяца, любви, кокетства невольно становится общей, обе сестры — без всякой, конечно, двусмысленной окраски, считали, что он отчасти их общий мужчина. Когда Смирнов начинал злиться, Ольга Алексеевна предупреждающим тоном говорила: «Андрюша, ты медведеешь», и Катя вслед за ней нежно повторяла: «Андрюша, ты медведеешь, не медведей, Андрюша».

…Вон он что вспомнил…

— …Я подумал, что…

— Ты подумал, что не увидишь ее никогда. Ты скоро сядешь. Сдохнешь в тюрьме и не увидишь. Статья — твоя любимая, «хищение в особо крупных размерах». От лишения свободы до исключительной меры наказания.

Знает, он все о нем знает. — Ник словно получил удар наотмашь, тем более обидный, что нанес его Смирнов вроде бы с простодушной бесхитростностью. Внешняя невозмутимость прибавляла Смирнову очков в этом разговоре, где каждая фраза была с подтекстом «кто кого». А Ник не смог удержать лицо; растерянность, беспомощная злость проступили сквозь напускную иронию мгновенно, как пролитое вино пятном на скатерти. И это не было еще одним очком в пользу Смирнова, это была — победа, блестящая победа, выигранная всухую игра.

Смирнов развернулся и двинулся к дому, бросил через плечо:

— Чего стоишь, иди отсюда… пристал, понимаешь, как банный лист к жопе.

…Смирнов шел по Щербакову переулку, помахивая своим батоном… Честно говоря, сохранить спокойствие в этом разговоре было возможно. Все уже было им пережито — шок, ярость, бешенство. И даже сердечный приступ. Когда он открыл папку с разработкой ОБХСС, ему стало плохо с сердцем… то есть сначала он, размахнувшись, швырнул об стену графин с водой. Затем сам, постеснявшись секретаршу, собрал осколки, начал задыхаться, еле дополз до стола, где в верхнем ящике хранилась аптечка, перепутал валидол с нитроглицерином… На первой странице дела было невозможное, нереальное. Кулаков Николай Сергеевич 1942 года рождения, в 1966-м осужден по 88-й статье, приговорен к высшей мере наказания, высшая мера заменена сроком 16 лет, в 1978-м вышел по амнистии, стоит во главе преступной группировки, организатор подпольного предприятия по адресу Набережная реки Карповки, дом…

…Смирнов поежился — к чертовой матери! К чертовой матери думать об этом, лучше он подумает, как объяснить дома, почему так долго покупал этот проклятый батон. Олюшонок очень тяжело переживает. Это он виноват, привык говорить ей все… Про Ника рассказал, как только узнал, что расстрелянный-то жив-здоров. И шьет футболки. С тех пор она, бедная, все крутит в голове — а если бы они тогда не взяли в дом дочь осужденного валютчика?.. Смирнов усмехнулся — вспомнил, как лежали ночью без сна, все было переговорено, решение принято — брать девочку в дом нельзя, опасно, и он вдруг заорал: «Я сказал — поедешь и заберешь!..» — а Олюшонок, оказывается, уже билет купила за Ниной ехать. Откуда знала?.. Олюшонок — любовь на всю жизнь, любовь, как классик сказал, — это смотреть в одну сторону.

Олюшонок считает, что Нина принесла в дом беду. Сколько ни убеждал ее — кому придет в голову искать связь между удочеренной им девочкой и организатором преступной группировки?! Но — женщины… никакая логика не помогает. Олюшонок Нину ненавидит, сама же из-за этого казнится. И крутит, крутит в голове: если бы то, если бы это… Если бы у бабушки были яйца, она была бы дедушкой.

— Андрюша?.. Мы уже взрослые дяди, а все, как мальчишки, хуями меряемся. У тебя с молодости свербит доказать, что ты круче, так ты круче. Я уже одной ногой в тюрьме, а ты начальник. Вот пальнешь сейчас в меня из батона, и тебе ничего не будет… — торопливо говорил Ник. — Ты мою дочь растишь. Я хочу тебе помочь. Я тебе дам кое-какую информацию, по-родственному, из благодарности.

…Смирнов слушал, в его глазах мелькала череда быстрых превращений — озадаченность, ярость, собранность, а лицо при этом оставалось неподвижным, бесстрастным.

— Андрюша?.. Это важная для тебя информация… Я по-родственному, из благодарности…

— Мне твоя благодарность нахер не нужна, — сказал Смирнов.

Вокруг была все та же обычная ленинградская серость, что-то моросит, то ли дождь, то ли снег, вроде бы ничего не изменилось, но изменилось все. Информация бывает важная, а бывает такая, что пригибает человека к земле. Информация, которую по-родственному дал ему Ник, мгновенно перевела ситуацию с подпольным цехом из разряда «вопрос, который нужно решать» в «полный пиздец».

Сначала Смирнову показалось, что он ослышался. Что за хрень такая? Подпольное производство на Карповке работает под прикрытием его заместителя по идеологии? Витюша помогает цеховикам получать из государственных фондов сырье и оборудование?

— Меня возьмут через месяц-другой, мне уже не выпутаться. Второй секретарь райкома, твой зам, — это моя козырная карта. Я его сдам и буду торговаться с органами, чтобы понизить себе срок. У меня на твоего Витюшу материала лет на десять потянет.

Смирнов еще думал — эта сука Ник врет, но уже понимал — нет, не врет. Теперь Витюша сядет и его за собой потащит. При Брежневе они бы скрыли участие второго секретаря райкома, а сейчас они заинтересованы его посадить. А может, они захотят весь райком посадить, им московские успехи покоя не дают, им нужно отчитаться — они тоже раскрыли огромное дело, связанное с партийной верхушкой. Теперь все.

— …Андрюша, ты понял, какой пердюмонокль? Я глава подпольного бизнеса, ты глава района, а твой заместитель одновременно является моим заместителем… И заместитель у нас с тобой один, и дочка общая… Ну, я тебе помог, теперь ты предупрежден и сможешь просчитать все ходы…

Смирнов уже успел просчитать все ходы. Один вариант — сидеть на жопе ровно и ждать, как развернутся события. Показаний на него нет и быть не может. Но и без показаний ясно, что ему конец. Кто поверит, что его зам входит в преступную группировку, а сам он ни сном ни духом? Второй вариант — забежать вперед, пойти на ковер в обком и самому сдать своего зама. Но возникнет вопрос — откуда ему все известно? Если откроется его странная связь с Ником, его вынесут, как пыль с этого ковра. И где гарантия, что, сдав своего зама, он не затронет ничьих интересов?..

— Мне конец. «Я не я, и жопа не моя» не пройдет. Мне не отмыться. Система такова, что мне конец.

— Тебе конец?.. — переспросил Ник. — Ты хочешь сказать, что в этой ситуации любые твои действия, в том числе и бездействие, повлекут за собой одни и те же последствия?.. Да, я понял. Ну… пардон. Я хотел помочь. Но законы у вас в партии покруче наших, первый секретарь не может отвечать за все, за… ну, я не знаю, за любого хулигана, взломавшего ларек…

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Через не хочу - Елена Колина бесплатно.
Похожие на Через не хочу - Елена Колина книги

Оставить комментарий