От моря до моря (СИ) - Птица Алексей

А чем тогда был интересен нож? Достав его из сумки, я внимательно осмотрел кривое лезвие со всех сторон. Ничего примечательного в нём не было и без рукоятки он был совершенно нефункционален. Нужно приделать к нему рукоять, и тогда он, возможно, приобретет нужные свойства. Ладно, мне уже пора удаляться. Подхватив сумку, я зашагал к выходу.

Выход из катакомб был один, тот, что проделал погибший новоиспечённый бог в лице отца Адана. Перешагнув через оплавленные края, я осторожно оглянулся, но ничего не увидел. Хорошо. Достав из-за пазухи астролябию, задал ей направление к морю и, убедившись, что прибор понял то, что я от него хочу, уверенно зашагал в том направлении, в котором он меня повёл.

Дорога была мне незнакома, и я то и дело запутывался, заходя в тупик, но постепенно приближался к одному из выходов. Время от времени я запускал сканирующее заклинание и выявлял расставленные ловушки. Их было не так много, как мне казалось, но всё же.

С каждым шагом я уставал всё больше и больше, пока силы совсем не покинули меня. Немного еды у меня было, её пришлось забрать у убитых, и я присел возле стены передохнуть и подкрепиться. Дожевав жареную баранину и кусок лепёшки, запил её водой и устало прикрыл глаза, не в силах бороться со сном и, кажется, задремал.

Мне снился Буджалуд, гарцующий на огромном крокодиле. Безголовый отец Адан преследовал меня на крылатом Пегасе, а сердитый турок Абу Насир злобно топорщил залитую кровью бороду и насылал на мою голову проклятья из снайперской винтовки, стоя на палубе белоснежного лайнера из моей прошлой жизни.

Очнувшись, я почувствовал боль во всём своём избитом теле. Каждая косточка ныла, каждая клеточка тела вопила о том, что хватит издеваться над ней. Так что всё моё тело решило стать федерацией и начало бороться со своими разными частям, пользуясь неразрешимыми противоречиями.

– Эх, голубая кровь, голубая кровь, – распрямляясь от долгого неподвижного сидения возле холодной стены, проговорил я вслух и кряхтя, как старый дед, медленно поплёлся на выход. Дорога оказалась недолгой. Астролябия меня не подвела и показала тот проход, который и вывел меня к морю.

Свежее дыхание воды, наполненное морским бризом, принёсшим с собой запахи цветущих южный растений, соли и водорослей обрадовало меня. Дойдя до выхода, я с усилием сдвинул один из камней, закрывающих наружный проход, и тут же сощурился от яркого солнечного света.

Глаза, привыкшие к темноте катакомб, резко заболели, реагируя на яркие водные блики. Потерев их кулаком и осторожно раздвинув ветки колючего кустарника, я выбрался на склон небольшого холма, откуда открывался великолепный вид на море.

Всё-таки я смог выбраться из подземелий живым. Осталось теперь выбраться с острова. Вот только, как и на чем это сделать? А ещё нужно было забрать клад, найденный в купальне Ундины. Там драгоценностей и редкого жемчуга хватило бы на постройку целой флотилии, наверное.

Но мечты о богатстве пока стоило оставить. Не вывезти мне одному отсюда сокровища в таком количестве, их отнимут, несмотря на все мои магические данные. Всё же, в этом отношении, один в поле не воин. Надо искать лодку или корабль. Нет, пожалуй, всё-таки лодку. Лодка… Лодка… и я вспомнил о Таче-путешественнике.

Не зря я его оставил в живых! Вот чуяло моё сердце, что правильно делаю, не убивая его, несмотря на предательство. Он мне ещё пригодится, точнее, пригодится его лодка.

– Отлично! Тогда вперёд! – скомандовал я сам себе и не совсем бодро, но исключительно целенаправленно, зашагал в сторону видневшегося вдалеке посёлка, который раскинулся под разрушенным чёрным замком.

Глава 18. Бегство с острова

Посёлок, название которого я так и не удосужился узнать, был сильно потрёпан, что с учётом прошедших боевых действий было и неудивительно. Кое-где в нём виднелись чёрные потёки пожаров, а кое-где и разрушений. Заходить за своими вещами в гостиницу было с одной стороны глупо, а с другой – необходимо.

То рваньё, которое сейчас висело на мне, походило скорее на лохмотья нищего оборванца, чем на одежду благородного идальго. И кольчуга морского народа, постоянно спасавшая мне жизнь в бою, уже проглядывала из-под остатков моего одеяния. Она настолько срослась с моим телом, что я в бою о ней даже не вспоминал. И только сейчас я понял, что именно она спасла меня от верной смерти несколько раз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ведь все мои защитные амулеты были разряжены, а битва всех со всеми постоянно шла на противовесах. Так что выстоять против сильных магов мне было бы без неё весьма затруднительно. И именно поэтому самым слабым местом у меня была голова, которая постоянно и страдала во время сражений.

В порту по-прежнему стояли корабли турок, там же на волнах покачивался и наш галеас, сейчас захваченный берберскими пиратами. И присутствовало ещё много разных мелких фелюг и галер.

Я лишь только вздохнул от досады. Хорошо было бы захватить судно и уплыть в Испанию. Но где взять команду? Все убиты. А так было бы круто вернуться на своём корабле. Весь такой из себя герой. Я хорошо представил это.

Красивый, огромный корабль, с рядами длинных вёсел вдоль его бортов. Стоящий на палубе капитан в парадном камзоле. Лихо заломленный берет с пышным пером, длинная шпага, изукрашенная драгоценными каменьями. Собственный корабль, арабский скакун, огромный личный счёт у ростовщика, своё поместье и прочая, прочая, прочая.

Поневоле вспоминалась жизнь в двадцатом веке, всё одно к одному. Так что все эти Мерседесы, Джульетты, Лады, Маруси, Элеоноры и прочие девушки будут напропалую кусать свои локти и рвать на голове накладные букли от огорчения, что упустили такого знатного жениха. Точнее, богатого и геройского.

Деловито поправив лохмотья, прикрывающие мой геройский торс, я на минуту выпал из настоящей реальности. Чем не герой? Меч, то есть топор, есть, приятное любому взгляду лицо – есть. Твёрдый, но мягкий с женщинами характер – есть! А женщин любимых нет… Всё же, нравиться девушкам мне хотелось, вот только не в этом виде. Время постепенно приближалось к полудню, и открыто спускаться в посёлок всё же не стоило.

По его улицам бродили недобитые пираты и другие «левые» люди. Можно было бы одеться в любую другую одежду, но лучше найти свою. Для того, чтобы лучше рассмотреть гавань мне пришлось залезть на дерево, росшее на одном из холмов. С него я и смог увидеть лодку Тача. Она стояла на якоре, спокойно покачиваясь на воде. Уже хорошо. Да ещё и пистолеты, спрятанные в тайнике, тоже ожидали меня.

Надо было подождать до темноты и спрятаться на время. Тиха африканская ночь, но надо удирать. Укрывшись в тени одной из скал, я стал терпеливо ожидать ночи. Хотелось есть. Припасов у меня не осталось, но вода ещё была. Кучка найденных фруктов разбавила мой голод и умиротворила желудок на краткое время.

Ещё и этим стоило озаботиться. Надежда на вылов рыбы и поедание её в сыром виде была так себе. Я же не животное, чтобы есть всё и в любом виде. Я человек, пока… Постепенно сгущались сумерки, медленно опускаясь на остров и дышащее спокойствием море. Дойдя до того места, где спрятал катамаран, я не обнаружил его, куда он исчез было неизвестно. Видимо его унесло в море во время шторма или нашёл кто. Пришлось возвращаться обратно на свою стоянку.

Зажглись кормовые огни на кораблях и в окнах некоторых домов. Не все, видимо, жители вернулись назад, но жить всё равно как-то надо. В таверне, стоящей на небольшой возвышенности, огни горели. Значит, стоило туда заявиться на огонёк, но сначала в порт.

Спустившись со своего наблюдательного пункта, крадучись, словно кот, и неспешно, как черепаха, я направился в порт. Людей на улицах было мало и на меня не сильно обратили внимание. Дойдя до лодки, я убедился, что она цела и исправна и вполне подойдет для выхода в море. Молодец, Тач, отремонтировал её на свою беду.

Можно было, конечно, попытаться её купить. Деньги, собранные с трупов, лежали у меня в сумке, но я не рискнул это делать. Осмотрев и проверив лодку, я отправился в таверну. Час был уже поздний, и ее двери оказались закрыты. Не удовлетворившись этим, я решил постучаться, а потом стал и открыто в них ломиться.