Последний Хранитель - Йон Колфер

Артемис высвободил одну руку из хватки глиняных воинов, закатив рукав и обнажив кожу. До того, как кто-то смог ему помешать, он поместил собственную ладонь в первый отпечаток на Вратах Берсеркеров.

Разумеется, ничего не произошло. Только Опал ударилась в хохот.

— Ты не понимаешь, глупый мальчишка. Выбирать могу только я. Не ты, не твой сумасбродный кентавр Жеребкинс, и не твоя маленькая эльфийская подружка. Только я, Опал Кобой. В этом вся суть. Только та, кто открыла Врата, контролирует печать. Она закодирована только на мое ДНК, — лицо Опал даже посинело от самодовольства, и ее острый подбородок задергался. — Я — мессия! И я пролью кровь, дабы народ восхвалил меня. Я построю свой собственный храм на этих дурацких Вратах, которые ведут в никуда. Сюда будут водить экскурсии для школьников. Чтобы рассказывать им о моем величии!

Артемис чувствовал, что внутри все восстает против этого.

— Я мог закрыть ее, — буркнул он. — Пара минут — и я мог бы закрыть печать.

Опал была ошарашена.

— Ты… ты мог закрыть ее? Ты что, не слушал?! Разве я недостаточно все упростила? Никто не может ее закрыть — только я.

Артемиса не впечатлила ее вспышка.

— Я мог бы догадаться. Был бы еще один час, да пусть даже десять минут. Элфи — эльфийка, и у нее есть магия. Я мог бы использовать ее руку и свой интеллект. Я знаю, что мог бы. Разве это так сложно, учитывая, что ты всем этим управляешь? Ты даже не умнее Жеребкинса.

— Жеребкинс! — закричала Опал. — Жеребкинс — просто клоун. Носится со своими устройствами, когда целые измерения до сих пор не исследованы!

— Извини, Элфи, — картинно сказал Артемис. — Ты предупреждала меня, а я не послушал. Ты была нашим единственным шансом, а я обманул тебя.

Опал была в ярости. Она оттащила китайских воинов к Джульетте, удерживающей Элфи. Голова эльфийки все еще безвольно болталась.

— Ты думаешь, что эта нелепая пустышка могла бы совершить то, что совершила я?!

— Это капитан полиции Нижних Уровней Элфи Малой, — заметил Артемис. — Побольше уважения. Она побеждала тебя прежде.

— Ну, сейчас, знаешь ли, не «прежде», — распаляясь, кричала Опал. — Сейчас — это сейчас. Последние дни человечества!

Она схватила руку Элфи и прижала ее к отпечатку на Вратах.

— О, посмотрите на это! Врата не закрываются, вот ведь незадача. Кажется, Элфи Малой тут бессильна, надо же! — Опал жестоко засмеялась. — О, бедненькая милая Элфи. Представь, если бы твоя ладошка могла бы активировать Врата, твои страдания закончились бы прямо сейчас!

— Мы могли сделать это, — пробормотал Артемис, закрыв глаза — выглядело так, как будто он уже потерял всякую веру в себя. Рука вершка набивала какой-то непонятный ритм на камне. Похоже, человек окончательно лишился разума.

— Это просто смехотворно, — промолвила Опал, успокаивая себя. — Итак, я стою здесь, и меня ваши дурацкие заявления не трогают. Ты меня раздражаешь, Артемис, и я буду очень рада, когда ты наконец умрешь.

Произошло сразу две вещи, когда Опал разглагольствовала перед Элфи. Первой была цепочка мыслей в голове Опал.

Ладонь Элфи какая-то слишком маленькая.

Опал вдруг поняла, что она не осмотрела эльфийку, когда та только появилась в кратере. Она постоянно либо лежала лицом вниз, либо Артемис закрывал ее тело своим.

Но ведь ее лицо, я видела его! Это было абсолютно точно ее лицо…

А второй вещью было следующее: маленькая ладошка, которая до сих покоилась на Вратах Берсеркеров, начала вдруг хаотично подбираться к отпечатку, прощупывая путь кончиками пальцев.

Опал скинула с Элфи капюшон, чтобы посмотреть получше, и увидела, что при близком осмотре лицо как будто бы дергается…

Маска. Просто детская голографическая маска. Как та, которая была у Пипа…

— Нет! — заверещала она. — Нет!!! Я не позволю!

Она схватила Элфи за подбородок и сдернула маску, и, разумеется, увидела лицо, вовсе не принадлежащее капитану Малой.

Опал увидела свое собственное лицо, и ее будто током ударило. Все вокруг, казалось, взорвалось. Она была ослеплена осознанием, что ее обманули.

— Это я! — выдохнула она, а потом истерически захихикала. — И, конечно же, только я могу закрыть Врата…

Две секунды ступора Опал дали Нопал достаточно времени для того, чтобы прекрасно разместить пальцы в отпечатке. Отпечаток засветился теплым зеленым светом. Из-под камня начал исходить летний запах и пение птиц.

Артемис ухмыльнулся, обнажив окровавленные зубы.

— Вот ведь незадача…

Опал послала яростный магический заряд прямо в туловище клона, вырвав ее из хватки Джульетты. Тело Нопал покатилось вниз по склону. Но все, чего этим достигла Опал, ограничивалось только ускорением эфирного светового потока. Изумрудно-зеленые лучи закружились над Вратами, а потом образовали волшебную полусферу. Берсеркеры разом вздохнули и погрузили воздетые к небу лица в теплое зеленое сияние.

— Теперь все кончено, Опал, — промолвил Артемис. — Твой план провалился. С тобой покончено.

В сиянии витали чьи-то силуэты, улыбающиеся и кивающие друг другу. Были сцены из далекого прошлого. Эльфы, возделывающие здесь землю…

Опал просто так не сдалась и быстро очнулась от забытья.

— Нет! У меня все еще есть сила. Может, я и потеряла этих идиотов Берсеркеров, но моя магия защитит меня. Есть еще много волшебных существ, которых можно обмануть! В следующий раз ты меня не остановишь!

Опал схватила Оро и оттащила его от света.

— Убедись, что клон мертв! — приказала она ему. — Магия может не подействовать на это бездушное создание. Покончи с ней, если понадобится. Пошевеливайся!

Оро нахмурился.

— Но ведь она одна из нас!

— И какое мне дело до этого?!

— Но все кончено, ваше величество. Мы уходим…

— Делай, как я говорю, раб! Это будет твой последний приказ, и ты взлетишь к небесам. И тогда я с тобой закончу.

— Она невиновна! Всего лишь беззащитная пикси…

Опал уже надоело спорить.

— Невиновна?! Да почему я должна думать об этом! Я уже убила тысячи невинных подземных жителей, и еще десять раз сделаю это, если понадобится! Делай, как я приказала.

Оро вытащил кинжал, который в его руках показался мечом.

— Нет, Опал. Бруин освободил меня от моих оков. Ты больше не будешь убивать волшебных созданий!

И с воинской сноровкой он пронзил сердце Опал одним лишь ударом. Крошечная пикси упала на колени, все еще бормоча что-то. Она говорила, пока ее мозг не умер, шепча какие-то язвительные проклятия, все еще отказываясь поверить, что это конец. Она умерла, с ненавистью глядя в лицо Артемиса.

Артемис хотел ответить ей взаимностью, но все, что он мог сейчас чувствовать — это печаль из-за того, что он впустую потратил жизнь.

Что-то, что могло быть душой или темной скорченной тенью, сверкнуло над Опал, а потом в одну секунду исчезло в магическом сиянии.

Все это время. Все эти стычки, в которых так никто и не победил. Какая трагедия.

Сияние становилось все ярче и ярче, и от магической ауры отсоединялись осколки и становились жидкостью, вращаясь вокруг Берсеркеров внутри круга. Кто-то легко покинул свои тела, как будто снимая старое пальто; кто-то же выходил с трудом, рывками взлетая в небо. Оро швырнул кинжал на землю, чувствуя отвращение к себе за то, что ему пришлось совершить. Затем он освободил тело Беккета в потоке зеленого свечения.

«Наконец-то», — мог бы сказать он, однако Артемис не был уверен. По бокам от него упали наземь терракотовые воины, тела которых покинули другие Берсеркеры, и Артемис рухнул на землю, оказавшись лицом к лицу с Нопал.

Глаза клона были неестественно ясными, и на ее лице было некое подобие улыбки. Казалось, она едва успела сфокусировать взгляд на Артемисе, но потом свет в ее глазах погас. Она умерла. Она была абсолютно умиротворенной, и, в отличие от остальных, от ее тела не отлетела душа.

«Тебя никогда не должно было быть», — осознал Артемис. Потом его мысли вернулись наконец к собственной жизни.

Я должен покинуть это место как можно скорее.

Пока все факторы были в его пользу, но никакой гарантии не было. Он столько раз обманывал смерть, что уже знал, что иногда даже большие шансы на гибель не учитываются.

Вдруг до Артемиса дошло, что ему, как человеку, осталось всего лишь выйти из этой магической полусферы и выжить.

Со всей моей гениальностью меня спасет только лишь гигантский прыжок.

Он поднялся на ноги и побежал к краю башни. Не больше десяти футов. Сложно, но вполне реально с такой высоты.

«Ох, сколько бы я сейчас отдал за крылья „Колибри“, которые так расхваливал Жеребкинс».

Сквозь зеленую дымку он заметил Элфи и Дворецки, карабкающихся по холму.

«Отойдите, друзья», — подумал он. «Я уже иду».

И он совершил прыжок длиною в жизнь. Артемис был рад, что Дворецки видит его попытку, так как для него, Артемиса, это был чуть ли не атлетический рекорд. С такой высоты Артемис чувствовал, что будто бы летит.