Волков. Исцеление любовью - Соня Мармеладова

входу. – Ты удивишься насколько это уединённое и комфортное место для разговоров.

– Для сеансов психотерапии, ты хотел сказать, – язвительно поддела Ника, поднимаясь по гранитным ступеням.

– Разве? – врач флегматично вскинул бровь, распахивая для Ники дверь. – Я был уверен, что ты позвала меня на свидание. Но если нет, можем вернуться в клинику, – а глаза хитрые-хитрые. Глубокие. Затягивающие. Берущие в плен.

Ника иронично улыбнулась.

– Нет, ты всё верно понял. Идём? – она не собиралась теряться и упускать такой шанс, сам идущий в руки.

К Герману тянуло. Неудержимо. И если подумать, он единственный, кроме брата и Макса мужчина, с которым Ника не боялась оставаться наедине. Но Макс – это Макс. Друг детства, она его даже за парня не считала.

Внутри зала горел приглушённый свет, на куполообразном потолке мерцали звёзды и галактики. Из динамиков лился размеренный, ненавязчивый голос диктора. Редкие посетители просто лежали на мягких мешках-креслах и расслабленно пялились в потолок.

Герман достал из рюкзака две банки безалкогольного напитка и одну протянул Нике.

– Располагайся, – предложил, махнув рукой и сам устроился на мягком мешке.

Ника подтащила один и села рядом. Вид космоса, пусть и ненастоящего, и вправду завораживал.

– Мне значительно лучше, – она заговорила сама. Открыла банку и отпила. Диктор рассказывал о Венере, которая вращалась над головой, то приближаясь, то отдаляясь. – Я будто находилась в постоянном напряжении, а тут расслабилась. Хотя страх остаться совершенно одной, всё ещё преследует меня. Но я уже так отчаянно не цепляюсь за Артура, не отношусь к нему ревностно.

– Представляла ситуацию, в которой твой брат завёл отношения? Семью? – Герман умел задавать вопросы и видеть суть проблемы.

– Представляла, – усмехнулась Леся. – Это уже не так меня пугает и раздражает. Наверное, потому, что он носится со своей Солнцевой. Просто не могу на неё злиться и ревновать к ней. Она такая простодушная…

– Но есть что-то, что ещё тревожит тебя, да? – голос мужчины успокаивал. Когда он задавал вопросы, Ника не могла болезненно на них реагировать. Всё сказанное им казалось каким-то далёким, не имеющим к ней никакого отношения, словно они обсуждают не её проблемы, а проблемы совершенно незнакомого человека.

– Я боюсь допустить мысль о возможной близости с парнем… – Ника вздохнула. Герман никогда не спрашивал о том, что случилось, похоже пришло время открыться ему полностью. – По заключению врачей, мой отец был невменяем, в состоянии тяжелого алкогольного опьянения. Помутнение рассудка, интоксикация, якобы он не понимал, кто перед ним. Но я-то понимала, – с губ сорвался злой смешок. – Я всё понимала и помню так отчётливо, будто это произошло вчера, а не три года назад. Мне сложно описать словами весь тот ужас, который я испытала в те растянувшиеся на часы десять минут. Именно ужас. Не помню, чтобы когда-нибудь была так же напугана... – Ника сглотнула, глядя на свои дрожащие пальцы. – Он ведь кричал, лицо было чудовищным, перекошенным от ненависти и гнева. Рвал на мне одежду, таскал за волосы, пытаясь наказать за то, что я стала причиной ухода матери из семьи. Понимаешь? Он знал, кто перед ним, он звал меня по имени и винил в том, что наша мать бросила его. Забавно то, что наша мать вскрыла себе вены, не выдержав постоянного давления, пьянства и побоев. Кажется, он забыл об этом. Вычеркнул из памяти и нашёл винова… – Ника пропустила момент, когда Герман поднялся и приблизился. Он совершенно бесшумно склонился к ней и поцеловал, прерывая на полуслове.

Ника изумлённо распахнула глаза, дёрнувшись, но мужчина удержал.

– Ну тише… – выдохнул в сомкнутые губы. – Приоткрой ротик…

Сердце сделало кульбит, грохоча в ушах и разгоняя по венам кровь. Ника послушно подалась навстречу, но Герман отстранился сам и вернулся на своё место.

– Видишь, не так и страшно. Главное, выбирай правильных парней. И подобного с тобой больше не повторится.

Ника вспыхнула не зная, что делать: не то злиться, не то радоваться, она ведь была готова продолжить.

– Это тоже было частью терапии? – поинтересовалась саркастично, трогая пылающие губы.

– Я уже сказал, но ты, видно, пропустила мои слова мимо ушей, – флегматично отозвался Герман, прислоняя банку с напитком к губам. – У нас свидание, а не сеанс, и я не встречаюсь с клиентками. Поняла? Я не возьму денег с твоего брата за эту встречу и больше не стану тебя вести. В этом нет необходимости, ты совершенно здорова, к тому же… куда приятнее ходить на свидания, а не на терапию. Да?

Ника густо покраснела, не в силах скрыть смущение.

– Кажется, у тебя всё схвачено, – пробормотала, закусывая губу.

– Ты интересная девушка, Ника, – спокойно произнёс Герман, поставив банку на пол. – Сложно было тебя игнорировать. Но, как видишь, я терпеливо ждал, пока тебе станет лучше, пока ты сможешь принять своё прошлое и говорить о нём. Только не тешь себя напрасными надеждами, я не могу гарантировать, что у нас всё получится. Я далеко не романтик.

– Я знаю, – усмехнулась Ника, расслабляясь. – Меня устраивает. Даже если это будет короткая интрижка. Главное, что после тебя я уже не буду бояться близости и смогу завязать здоровые отношения.

Теперь усмехался Герман.

– А ты умеешь бить по самолюбию.

– Но тебе ведь это нравится, – парировала Ника, ощущая, как её всё сильнее затягивает в эту странную игру…

Эпилог

Артур не мог оторвать от Леси взгляда. А она не могла оторвать взгляда от огромного аквариума с рыбами. Видеть рыжую такой радостной и увлечённой, оказалось невероятно приятно.

Приятно доставлять ей удовольствие, видеть её улыбку, слышать робкий неуверенный смех. Приятно проводить вместе вечера, но самым приятным, пожалуй, было встречать вместе Новый Год. Новый Год на даче у Макса.

Огромная ёлка во дворе, которую наряжали сами, дом украшен огнями, мигающий снеговик у входа.