Тайна Чёрного Гримуара - Ева Кибанова

третьего. В нападающего ударила молния, и он упал за борт.

***

— Да у тебя в голове не то что ветер, там просто пусто! — Мессинг был в ярости.

— Учитель, я попал ему молнией прямо в ногу! Я смог! Если он и выжил, то к нам он точно больше не ходок.

— В жизни бывает всякое… ты можешь описать нападавшего?

— На вид ему было около тридцати. Загорелый, с густыми бровями, с серьгой в форме серпа в ухе…

— Передам эту информацию стражникам. Если он жив и останется в Темуринге, то его из-под земли достанут.

***

— Тема сегодняшней лекции по магической этике — аскезы, — рассказывал Мессинг, — аскезой может быть всё, что угодно. Например то, что магистры уехали и я их заменяю — аскеза для меня. Уже не знаю, чем вас развлечь…

В окно аудитории влез гремлин в очках.

— А нет, похоже, знаю. Рдык, расскажи нам новости с войны.

Трое адептов сразу оживились.

— Войска короля Георга и магистры благополучно добрались до Веруты. И грянул бой! Но войск баронов было слишком много. Погиб полководец Генрих, который командовал армией Артезии. Северяне упали духом, но ворота крепости открылись, и её гарнизон ударил противнику в тыл! Армия баронов была разбита. Теперь молодой начальник гарнизона Гидеон будет командовать войсками…

— А как там мой учитель? — спросила Сабрина.

— С ним всё хорошо. Поджигает стрелы, метает огненные шары…

— А магистр Викториус?

Гремлин вздохнул.

— Он в день боя благословил всех северян. Вообще всех. И его сердце не выдержало.

Лерней побледнел.

— Я почему-то думал, что так будет.

***

Вечером после лекции Лерней остался в академии и сказал, что хочет побыть один. А Раманд, Сабрина и другие адепты отправились в город. Они смеялись, пили пунш, танцевали. Под вечер двое старших адептов возвращались в общежитие по тёмному переходу академии и горланили песню:

Вовеки и ныне пусть славится он —

Отважный и смелый герой Гидеон…

Они шли в обнимку, и радости их не было предела. Внезапно Сабрина покачнулась, увлекая Раманда за собой. А он прижал её к стене коридора и поцеловал прямо в губы.

***

— Ну и что это такое? — разочарованно развёл руками Мессинг, — что за жалкое дырявое облако? Раньше мы не знали, куда спрятаться от осадков, а сегодня ты даже снежинки заморозить не можешь.

— Учитель, это просто весна наступила…

— И ты стал похож на глупого мартовского кота, понимаю. Это не весна наступила, а новая эпоха в твоей жизни. С сегодняшнего дня спишь только головой на север. Не ешь крольчатину. Не стрижёшь волосы…

***

— А сегодня, на последней лекции, мы поговорим о привязанностях, — начал рассказывать Мессинг, — у волшебника их нет. Магия должна быть превыше всего, даже наших личных симпатий и антипатий. Мы служим общему делу и должны жертвовать тем, что нам дорого. Главное для волшебника — это разум, а не эмоции. Потоки эфира, которые мы ловим, спускаются с небес. Тот, кто попадает под власть эмоций, перестаёт их чувствовать и утрачивает над ними контроль.

— Например, как магистр Таулер, по которому сохнут все младшие адептки? — спросил Раманд с задней парты.

— Нет, у магистра Таулера нет такой проблемы. Он любит только одного человека — себя. Зато в этой аудитории есть тот, кто может поделится своим богатым жизненным опытом. Старший адепт Лерней! — Мессинг внезапно обратился к водному магу, — расскажите, что бывает с тем, кто вступает в любовные отношения?

Лерней густо покраснел.

— Такой волшебник обнуляет свою ману и две недели не может колдовать.

— Правильно. А чтобы восстановиться, ему нужно преодолеть много испытаний. И наставник такого адепта, — Мессинг посмотрел на Раманда, — устраивает ему воистину сладкую жизнь.

Внезапно в аудиторию ворвался гремлин.

— Мир! Артезия победила! Бароны капитулировали и подписали мирный договор!

— Славься, Север! — Раманд радостно потряс кулаками.

— Славься, Гидеон! — поддержала Сабрина.

***

— Поздравляем Лернея, нового магистра воды!

В главном зале академии под большим куполом собрались все магистры и их ученики. Пир был в самом разгаре. Раманд, который успешно сдал все дисциплины, тоже пришёл поздравить друга. В последние недели они почти не общались — маг воды все дни и ночи проводил в библиотеке. Да и в целом за последний год, когда в его жизни появилась Сабрина, их отношения стали напряжёнными. Раманд похлопал друга по плечу:

— Расскажи, что было на экзамене?

— Не могу, это запрещено. Но скажу одно — Халява мне не помогала, я честно всё сдавал.

— Посмотри на небо, я кое-что написал дымом в твою честь.

Лерней выглянул в окно и прочитал:

— «Воздух и вода — дружба навсегда». Да тебе за такую надпись Мессинг неуд по этике поставит. У магов же нет привязанностей.

— Я уже сдал этику. И потом — это правда. Ты мне очень дорог. И я правда рад за тебя. Ты заслужил быть магистром.

— Ты тоже мой друг. Я иногда начинаю думать, какая ерунда эта магические запреты… я летом поеду на дальние острова отдыхать. Приезжай тоже, лодка у тебя есть. И Сабрину с собой бери.

— Я сначала домой должен съездить, посмотреть, что и как. Но потом — я приеду.

Легко сказать — бери с собой Сабрину. С тех пор, как Багратион вернулся с войны, она его игнорировала. Она даже пересела обратно на первую парту. Раманд не хотел, чтобы она завалила экзамены и не отвлекал её. Но сегодня экзамены закончились.

— Привет, Сабрина! Как сессия? Куда летом поедешь?

— У меня всё лучше, чем могло бы быть. А в каникулы мы с Багратионом в Артезию собираемся. Будем чары на Башню накладывать.

— Но это ведь не на все каникулы, так? Лерней пригласил нас к себе на острова. Поехали, будем на лодке кататься.

— Спасибо, но нет. У меня работа.

Раманд наклонился к ней и шепнул на ухо.

— Ты знаешь, что каникулы больше, чем две недели?

В следующую секунду в него полетел синий огненный шар. От неожиданности он отлетел к стене.

— Да что такое с тобой случилось? Меня Мессинг весь семестр гонял, и ничего…

— Знаешь, что мне сказал Багратион? Ещё одна встреча с тобой, и он переведёт меня в младшие адепты. И не видать мне Башни как своих ушей.

— Погоди, это значит, что…

— Что я буду её хозяйкой, если всё сделаю правильно. Стану магистром Сабриной! Так что отвали от меня, Раманд.

— Вот почему ты так болела за Север. Значит, всё дело в твоём блестящем будущем?

— Вовсе нет!

— Скажи, а когда ты будешь там самой главной, может, выделишь мне этаж? — под Рамандом