Врата зимы - Марк Энтони

Сегодняшняя ночь вряд ли будет отличаться от предыдущей.

Тревис отвернулся от магазинной витрины и зашагал дальше по улице. Сначала он намеревался пройти десять кварталов до приюта для бездомных, но потом передумал, не видя в этом особого смысла. К этому времени все койки там будут заняты. Он намеревался отправиться туда раньше, но увлекся чтением книг в Денверской публичной библиотеке и потерял представление о времени.

Библиотека находилась в южной части города и являлась местом, откуда людей не изгоняли автоматически – если они, конечно, следовали действующим здесь правилам. В один из самых холодных дней, когда находиться на улице было практически невозможно, Тревис хорошенько вычистил одежду и отправился в библиотеку. Если посетитель сидел за столом и спокойно читал книги, то мог оставаться в читальном зале сколько угодно долго.

Конечно же, в зал часто заходили охранники, бросали на него косые взгляды, и Тревис понимал, что, несмотря на то что он смертельно устал за последние дни и страстно желал уснуть, положив голову на стол или устроившись на мягком ковре, рисковать было нельзя. В тот миг, когда он уснет, вместо того чтобы читать, его в шею вытолкают отсюда и, возможно, запишут его имя, чтобы больше никогда не пускать в библиотеку. Поэтому Тревис читал книгу за книгой, и когда его мозг отказывался воспринимать пляшущие строчки в нужном порядке, то просто сидел с открытыми глазами, каждую пару минут переворачивая страницы. Затем, после этого слабого подобия отдыха, он моргал, вставал со своего места и отправлялся за следующей книгой.

Обычно, придя в библиотеку, он проводил время в отделе истории запада США. Именно здесь Тревис в одной из газетных подшивок наконец наткнулся на то, что так долго искал. Искомое обнаружилось в выпуске «Вестника Касл-Сити» от 26 декабря 1883 года. У него буквально потемнело в глазах, когда он прочитал заголовок первой заметки в разделе некрологов:

Мод Карлайл, 35 лет, туристка, скончалась от туберкулеза

Прямо под этой заметкой стояла другая:

37-летний Бартоломью Тэннер, бывший шериф, лишил себя жизни выстрелом из револьвера в голову

Тревис трясущимися пальцами провел по странице, читая некрологи. Они были очень короткими и практически не со держали какой-нибудь значимой информации и не сопровождались фотографиями. Кто же из этих двух людей ушел из жизни первым? Тэннер очень хотел, чтобы Мод провела свои последние дни вместе с ним. Скорее всего, после того как она умерла, Тэннер решил покончить жизнь самоубийством. Тревис непонимающим взглядом рассматривал темные пятна, появившиеся на газетной странице, и не сразу понял, что это его собственные слезы.

Он все еще сидел, устремив взгляд на раскрытую газетную подшивку, когда охранник, положив руку ему на плечо, приказал уходить. Тревис понял, что впервые уснул в библиотеке и сейчас его выкинут отсюда. В следующую секунду по громкой связи объявили, что читальный зал закрывается. Он поставил подшивку на место и поспешил на улицу.

Тревис оказался прав. Когда он подошел к приюту для бездомных, возле закрытой двери стояла группка людей, надеявшихся на то, что может случайно освободиться одна из коек. На Тревиса посмотрели не слишком доброжелательно, и он торопливо зашагал прочь. Ночлега сегодня ночью ему уже точно не найти.

Он решил попытать счастья в какой-нибудь церкви, но до большинства их идти было очень далеко, и надеяться там тоже не на что – все церкви в это время полны такими же бедолагами, как он, да и не все открыты ночью.

Судя по сообщениям газет, которые Тревис находил в ящиках для мусора, обстановка ухудшается с каждым новым днем. Все новые и новые компании разоряются и закрываются, все чаще в супермаркетах гремят взрывы бомб, на улицах устраиваются перестрелки, вспышки заболеваний – беспричинных и неизлечимых – становятся привычным делом. Поток благотворительности уменьшился до состояния жалких ручейков. Большинство церквей вынуждено закрывать свои двери перед бездомными и неимущими, многие храмы обнищали до передела.

Многие, но не все. Тревис заметил в северной части города, на противоположном берегу реки силуэт огромного строения, напоминающего гору. Однако эта гора была не из камня, а из стекла и стали. Когда Тревис увидел ее в первый раз, строительство еще не было закончено. Теперь эта громада излучала свет, подобно сиянию небес, прорывающемуся сквозь завесу облаков, свет золотистый, восхитительно красивый и неприступный.

Те, с кем Тревису довелось недавно говорить, рассказывали, что в Стальном Храме можно и сейчас удостоиться милости тамошних проповедников. Все, что от тебя потребуется, – это пасть на колени, признаться в грехах и отдать в залог свою душу, а взамен получить мягкую постель и горячую еду. Но если это так, то почему очереди в приюты для бездомных никогда не уменьшаются? Может быть, большинство людей не хотят спасать свою душу и просто не нуждаются в этом? Им нужна лишь еда и ночлег. Потому что это не грех – быть бедным, и не стоит отдавать свою душу за столь малую цену, измеряемую койкой и миской горячего супа.

А может, сейчас души просто сильно подешевели, как следствие постоянно ухудшающейся экономики.

Тревис, не останавливаясь, шел дальше, шел туда, куда глаза глядят, зная лишь, что замерзнет, если замедлит шаг. В животе сильно урчало от голода, но Тревиса согревала мысль о том, что у него остается еще три доллара, которые он заработал, сдав найденные в мусорных баках бутылки и пустые жестянки. Этого должно хватить на гамбургер и чашку кофе. Вдали светилась неоновая вывеска какой-то закусочной. Там он поест – медленно, наслаждаясь теплом – и подумает о том, куда идти дальше.

Когда перед взглядом Тревиса предстала тускло-желтая неоновая вывеска, ему вспомнился огромный зал Кейлавера, камин, в котором жарко горят массивные поленья, столы, уставленные тарелками с жареной олениной, и кубки с вином. Главным в его воспоминаниях тем не менее была не еда и питье, а лица людей, собравшихся за столом. Король Бореас, Эйрин и Грейс. Лирит, Сарет и Дарж. Мелия и Фолкен, как всегда переговаривающиеся драматическим шепотом. А на противоположных краях стола светловолосый рыцарь с зелеными глазами и стройная молодая женщина с золотистыми глазами, затянутая в черную кожу.

Тревис стиснул зубы, отгоняя видение, и заглянул в окно закусочной. Нельзя сейчас думать об этих славных людях, с которыми его связала судьба. Это только усилит его отчаяние, или, еще хуже, окончательно сведет с ума. Кроме того, Бельтан и Вани ясно дали понять, что больше в нем не нуждаются. Ему удалось заслужить их любовь, но он по необъяснимой причине лишился ее. Однако чему тут удивляться? Он уже лишился Элис, Макса, своего салуна. Да и когда ему в его жизни удавалось сохранить что-нибудь хорошее?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});