Страна игроков - Иван Жагель

На входе в здание два охранника в темно-синей форме, с яркой, подковообразной нашивкой на рукаве, тщательно изучили удостоверение и содержимое портфеля Реброва и только после этого пропустили его.

– Вам – на второй этаж, – вежливо, но сурово сказал один из них. Первая дверь направо.

Секретарь Кроля – немолодая, с тяжелыми ногами женщина – сразу же пошла докладывать шефу о приходе Реброва. Буквально через пять секунд она опять появилась в приемной и, оставив дверь открытой, пригласила Виктора в кабинет.

Рудольф Иосифович Кроль оказался очень полным мужчиной лет пятидесяти с непропорционально худым, почти мальчишеским лицом. У него были коротко подстриженные черные волосы и внимательные, близко посаженные глаза. Приемы карате и владение холодным оружием точно не являлись его сильной стороной. Более того, было очевидно, что он не любит сам процесс движения и большую часть времени проводит в кресле.

В кабинете начальника службы безопасности Виктор не увидел ничего такого, что как-то говорило бы о его специфической деятельности. Все здесь, скорее, напоминало рабочее место какого-нибудь бухгалтера, воспринимающего жизнь сквозь многочисленные, аккуратно расставленные в шкафах, толстые папки с документами. А самыми заметными предметами на столе были вместительная серебряная пепельница в виде ладьи и громадная, обтянутая кожей настольная зажигалка – этими вещами Кроль, видимо, пользовался часто и с удовольствием.

Он поздоровался кивком и указал Реброву на стул перед столом. При этом движение совершили только его правая рука и плечо. Туловище же вместе с креслом продолжали оставаться чем-то монолитным. Тем самым Рудольф Кроль невольно напомнил Виктору памятник Карлу Марксу напротив Большого театра верхняя часть тела была схвачена в движении, а нижняя осталась необработанной глыбой гранита.

– Легко нас нашли? – поинтересовался Кроль.

– Не очень, – признался Ребров. – Зато, я вижу, у вас здесь есть где разгуляться.

– Да, у нас большое и хлопотное хозяйство, – согласился он. – Гараж для инкассаторских машин, тир, оружейная комната, зал физподготовки, помещения для занятий, банковское хранилище…

– Можно сказать, что вы сидите на деньгах.

Начальник службы безопасности отреагировал на шутку вежливой улыбкой, но глаза его продолжали оставаться холодными. Они перебросились еще несколькими общими фразами, пока наконец Ребров не перешел к главному.

– Да, – охотно подтвердил Кроль, – я был заместителем председателя КГБ. Но в зигзагах моей служебной карьеры нет ничего удивительного. Многие ответственные работники из милиции, военной разведки, да и из моего бывшего ведомства сейчас перешли в коммерческие структуры.

– Что их там привлекает, деньги? – с видом праздно любопытствующего человека спросил Виктор.

– И это тоже.

Как человек умный, Рудольф Кроль не собирался врать по мелочам.

– Но ведь масштаб деятельности совсем другой. Вам лично не скучно?

– Масштаб деятельности зависит не от того, сколько человек сегодня работает под твоим началом, а от того, какие цели ты перед собой ставишь, усмехнулся начальник службы безопасности.

– И какие цели ставите перед собой вы? – тут же среагировал Ребров.

Кроль не спеша достал из ящика стола сигареты, с удовольствием, как это делают завзятые курильщики, прикурил от своей громадной зажигалки и только после этого ответил:

– Обеспечить сохранность денег клиентов банка, в том числе частных граждан… Вы сами сказали по телефону, что сейчас вокруг наших служб ведется много разговоров. Из нас искусственно делают бандитов. Но, скажите, что плохого в том, что безопасностью коммерческих структур будут заниматься профессионалы? – Он поднял свои сдвоенные, рачьи глаза на Виктора. – Всем это пойдет только на пользу. Эту мысль нужно постоянно доносить до общественности. Именно поэтому я охотно встречаюсь с журналистами и стараюсь давать ответы на все их вопросы.

Он и в самом деле не скрывал практически ничего, подробно рассказывал, как отбираются люди в службу безопасности, как они готовятся, как вооружены.

– Говорят, что вы занимаетесь также проверкой клиентов, сбором информации о них? – спросил Ребров.

– На это у нас уходит даже больше времени, чем на охрану ценностей, помещений. Мы проверяем тех, кто желает взять деньги в банке, и разыскиваем тех, кто их не отдает вовремя.

– У вас, очевидно, обширное досье?

– Ну конечно, кое-какая информация у нас накапливается.

– На компании или частных граждан?

– И на тех, и на других, – спокойно произнес Кроль.

– И на журналистов?

Вопрос прозвучал иронично, хотя Ребров был уверен: если Рудольф Кроль уже давно связан с Шелестом, он не мог не отслеживать все то, что происходило вокруг компании «Русская нефть», включая нашумевшую статью Виктора. А уж если он эту кровавую бойню сам и организовывал, то тем более должен был держать ситуацию под контролем. Но спрашивать его об этом напрямую было глупо.

– На журналистов мы собираем информацию только в том случае, если они являются клиентами банка, – так же невозмутимо подтвердил начальник службы безопасности. – Но при этом мы готовы, чтобы нас хорошо контролировали.

– Кто? Ваши же друзья из органов? Сейчас в России не могут наладить контроль даже за пересечением ее границ. И вы верите, что в таких условиях можно эффективно контролировать частные охранные структуры?

– Я верю только в одно: если вы положите свои сбережения в наш банк они останутся в целости и сохранности!

– Вы заставили меня серьезно задуматься над тем, где хранить свои деньги, – засмеялся Виктор.

Прощаясь, Рудольф Кроль так и не сдвинулся с места. Он не привстал, не протянул руки, а, как и при встрече, лишь кивнул. Поэтому для Виктора осталось загадкой, что же представляет собой нижняя часть тела начальника службы безопасности «Московского кредита»: живая, жирная плоть или муляж, к которому приделана умная, хитрая голова?

И еще Ребров так и не смог понять: звонил ли Кроль Игнатьевой, чтобы выяснить, что Виктор за штучка? Ответ на этот вопрос, мучивший его в течение всего разговора с Кролем, он получил, лишь вернувшись в редакцию.

4

Когда Ребров зашел в комнату, Игорь проявил совсем не свойственную ему суетливость. Он вскочил с кресла, потом опять сел и, даже не поздоровавшись, выпалил:

– Тебе уже четыре раза звонила некто Игнатьева.

– Есть!! – невольно вырвалось у Виктора, и он даже ударил кулаком по ладони. – Получилось! Я достал ее!

– Насколько я понимаю, это та самая дама с голой спиной, с которой ты не очень вежливо разговаривал в «Метрополе»? – на всякий случай уточнил Игорь и, получив подтверждение, потрясенно развел руки. – Коллега, на твоем месте я бы не медлил ни секунды. Она оставила свой номер.

– Эти женщины бывают такими надоедливыми, – раздраженно поморщился Ребров. – Сколько можно мне его сообщать?!

Пока Стрельник отходил от этой наглости, Виктор взял с его стола бумажку с номером и уселся за телефон.

Игнатьева была на месте и, видимо, ждала его звонка.

– Здравствуйте, Виктор… простите, забыла ваше отчество… Владимирович. Как хорошо, что вы позвонили, – сказала она деревянным голосом. – Мне очень нужно с вами встретиться.

Она разговаривала очень скованно, было такое впечатление, что рядом с ней кто-то находится или она боится, что ее телефон прослушивается.

– В любое время… – обронил слегка озадаченный Ребров.

– Вы сегодня в шесть часов свободны? Тогда приходите на Тверской бульвар, туда, где мы с вами уже встречались. Помните? Прекрасно! Значит, до встречи.

– Что-то не так? – поинтересовался Игорь, когда Ребров повесил трубку.

Виктор пожал плечами:

– Не знаю… Я вообще-то ожидал, что она мне скажет два-три крепких слова…

– Не беспокойся, у тебя, возможно, все еще впереди.

Ехидный Стрельник как в воду глядел. На Тверском бульваре Анна Игнатьева подошла к Виктору с такой решительностью, словно намеревалась сразу же влепить ему пощечину. В шесть часов вечера в ноябре было уже совсем темно, однако света уличных фонарей вполне хватало, чтобы понять, что она буквально кипит от ярости.

– Зачем вы все это делаете?! – выпалила Игнатьева, от избытка чувств сжимая кулачки и топчась на месте, словно она босиком стояла на раскаленных углях. – Каждый месяц-полтора, в самые неожиданные моменты, вы вторгаетесь в мою жизнь так же бесцеремонно, как… как работники домоуправления, которые отключают у меня горячую воду! – Видимо, вспомнила о наболевшем. Это переходит всякие границы! Я впервые встречаюсь с такой наглостью…

Дальше могло последовать что-то еще более крепкое, забористое, поэтому Ребров быстро произнес: