Феечка в драконьей академии (СИ) - Дашкевич Софья

 — Сбавь обороты, Лобелли, я не ради тебя старалась, — ледяным тоном отрезвила меня ректоресса.

 — Да, конечно… Я понимаю, — покорно вытянулась по струнке и понизила голос: — А можно я перед отлетом хотя бы на минуточку повидаюсь с Дером?

 — Ни в коем случае! И он тебе не Дер, а его высочество Сольвброк, — Талея поджала губы. — Сегодня мы никуда не летим. Я потратила слишком много энергии, пришлось усилить эликсир собственной магией… В общем, мне нужен отдых. И завтра хорошо бы повторить лечение, так что на ближайшие сутки ты останешься здесь. Тебе ведь есть, чем заняться?

  — Еще как! — мстительно отозвался за меня Лейгард.

 — Вот и чудненько! — Ректоресса коротко кивнула. — Ах, да, я пришла тебя предупредить. Его высочество на пару часов переведут сюда. Его палату надо очистить от той… Хм… Магии, которой местные шарлатаны пытались его лечить. Я поражаюсь, как он у них вообще выжил…

 Талея продолжала со смаком разносить лекаря драконьей академии, но я пропускала ее слова мимо ушей. Ругать чужие методы она могла бесконечно, главное — я увижу Деррика! Он будет совсем рядом! Музы, я и мечтать не могла, что меня к нему подпустят!

— Так вот, Лобелли, — ректоресса заглянула мне в глаза, словно читая мои мысли. — Даже не вздумай к нему приближаться!

 — Но почему?! Это же не я его отравила!

 — Это не обсуждается, — Талея кивнула на стул у кровати Лея. — Сиди здесь, и не приведите музы я узнаю, что ты лезла к принцу.

 — Я прослежу, — снова вклинился золотой, чем вызвал у меня новый прилив желания удушить его подушкой.

 — В этом нет необходимости, — отмахнулась бессердечная фея. — За его высочеством ухаживает Мэлина. 

Такого подвоха я не ожидала. Нет, Кайса упоминала, что Мэл трется у палаты Деррика, как верная собачонка, но почему ей разрешают быть рядом с ним, а мне — нет?! Чем она лучше? Если ей так приперло за кем-то поухаживать, пусть забирает Лейгарда, мне не жалко. Да и он наверняка обрадуется, Тарвин ведь настаивает, чтобы он обзавелся невестой. Из нас двоих она подходит ему куда больше хотя бы потому, что она на него пчел не насылала!

Впрочем, давно пора было усвоить, что Талея и справедливость — понятия несовместимые. Видимо, ей нравится мучить меня вне зависимости от того, виновата я или нет. Спорить с ректорессой себе дороже, а потому я, изобразив смирение, вернулась к койке Лея. Рано или поздно Мэлине придется выйти. Поесть ли, попить ли, навестить ли уборную… И вот тут-то я буду начеку. Пока что достаточно и того, что Деррику лучше — и что я смогу его увидеть.

Витая в облаках и строя радужные планы, я не учла две вещи: ширму и зловредность Лейгарда.

Перед тем, как привезти Деррика, двое студентов вкатили в палату высокую плотную ширму, которая разделила помещение на две половины. Увидеть, что творится по ту сторону, было нереально, зато можно было услышать. Точнее, можно было бы, если бы Лейгард хоть на секунду заткнулся.

Ясен пень, делать он этого не собирался.

 — Мало того, что ты травишь меня луком, так еще и не поправила подушку! — вещал он громогласно. — Когда я был маленьким и болел, моя няня всегда подкладывала не меньше трех подушек, чтобы я не подавился.

 — И тогда ты упал с кровати и ударился головой? — проворчала, подкладывая своему мучителю подушки.

 — Знаешь, а ты жестокая женщина! — не унимался Лейгард. — Ни капли сострадания! Другая бы на твоем месте радовалась, что я вообще с тобой разговариваю после того, что ты сделала.

 — Можешь не разговаривать, я буду только благодарна!

Я в очередной раз попыталась вслушаться в подозрительные звуки за ширмой. Там явно что-то происходило! То ли шуршали простыни, то ли Мэлина шептала под нос какие-то стишки… А если она воспользуется состоянием Деррика? Если внушит ему что-нибудь, пока он спит, и очнется он уже по уши в нее влюбленным? Мне бы хоть капельку тишины, чтобы это узнать… Но нет.

 — Почитай мне что-нибудь, — вдруг приказал Лей.

 — А ты не хочешь вздремнуть, а? Больным положен тихий час!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

 — Не терпится к своему принцу? — парировал золотой ехидно. — Хочешь, чтобы я уснул — читай!

Я уже раскрыла рот, чтобы высказать Лейгарду все, что я думаю про его внезапную жажду к литературе, но тут меня осенило. А что, если и правда усыпить наглеца книжкой? Магия поэзии мне не подвластна, но есть книги, от которых любой уважающий себя мужчина незамедлительно проваливается в глубокую кому.

 — Как пожелаешь, — улыбнулась коварно и полетела в библиотеку, чтобы отыскать для Лея самый нудный, самый приторный и самый зубодробительный любовный роман.

Глава 20

Деррик Сольвброк

Если спросить любого среднестатистического дракона, какое оскорбление для него страшнее прочих, он, не задумываясь, ответит: «Трус». Большинство поединков с летальным исходом начинались именно с этого слова, ибо не родился пока дракон, который стерпел бы обвинения в трусости. Что уж говорить про сына самого короля!

Деррик не просто считал себя бесстрашным, он был уверен: любое проявление страха надо в себе искоренять. А иначе чем ты лучше обычных смертных? Страх — он ведь как вирус, не вылечишь вовремя — и болезнь станет хронической.

Да, так полагал Деррик Сольвброк вплоть до того момента, как его отравили.

Точнее, он и сам толком не понял, что с ним случилось.

Принц собирался на обед. Надел свежую, выглаженную прислугой рубаху с серебристой оторочкой, затянул потуже ремень с королевским гербом на пряжке, — Виана заслуживала, чтобы ее жених выглядел безупречно, — и только поднял гребень из слоновой кости, чтобы причесаться, как вдруг в воздухе запрыгали черные точки.

Деррик по привычке отмахнулся. Ну, мало ли Бранд снова забыл под подушкой недоеденную булку с вареньем, и на нее слетелась мошкара? Однако точек становилось все больше и больше, и до Деррика начало доходить, что никакие это не насекомые, а частички пепла. В горле у него запершило, во рту появился характерный привкус горечи. Принц рванул в коридор, кажется, позвал кого-то на помощь… И все. Свет померк.

Вот тогда-то серебряный дракон впервые ощутил, что такое настоящий страх. Чувство, по сравнению с которым даже огромный ящер покажется крошечной песчинкой. Нечто первобытное, всемогущее и бесконечное, как хаос, породивший все живое. 

Наследник короля лицом к лицу столкнулся с абсолютным бессилием. Он не мог принять драконью ипостась, не мог созвать армию, слуг, даже огненный владыка оставался глух к мольбам.

И Деррик не отключился и не потерял сознание, нет. Если бы! Его разум был ясен, как никогда. Сохранились и зрение, и слух, и даже тактильные ощущения, но какой в них толк, когда тебя забросило в сумрачное междумирье?

Дер очутился в серой выжженной пустоши. Над ним кружили хлопья пепла, на горизонте виднелись остовы сгоревших деревьев, тяжелое небо давило свинцовой плитой.

 — Манфорд, будь ты проклят! Я доберусь до тебя! — крикнул Дер, но его голос увяз в густом безвоздушном пространстве, как муха в киселе.

Тогда серебряный решил, не теряя времени, выбираться из западни. Просто ломанулся вперед, ведь у всего должно быть начало и конец, даже у этой пустыни. Под ногами противно поскрипывала зола, — ею здесь было усыпано все, причем таким толстым слоем, что непонятно было, есть ли под ней нормальная земля, или этот мир целиком состоит из пепла.

Принц бежал долго, то ускоряясь, то сбавляя шаг, чтобы перевести дыхание, но ничего не менялось. Деревья, которые он выбрал в качестве ориентира, оставались от него ровно на том же расстоянии, как и с самого начала. Деррик развернулся и бросился в другую сторону, не желая признавать поражение. Однако сколько бы он ни бегал, ни ходил, ни крался, силясь обмануть здешние законы, ему так и не удалось сдвинуться ни на йоту.