Искатель, 2013 № 08 - Анатолий Галкин

Вахтер гордо расправил плечи, сжал зубы и, резко подняв кулак, изобразил приветствие «Рот фронт». В его сообразительности и исполнительности можно было не сомневаться.

Лобачев подмигнул молчаливому стражу и без особого удовольствия вышел из прохлады институтского холла в душный яркий московский полдень.

Информацию о появлении Татаринова Федор получил около семи часов вечера.

Вахтер встретил его стоя с гордо поднятой головой и с чувством исполненного долга. Левой рукой он ловко подхватил протянутый Федором пакет, а правую приложил к сердцу и чуть заметно склонил голову.

Татаринов стоял перед столом и торопливо разбирал бумаги.

Это был высокий плотный мужчина с открытым лицом и блуждающей улыбкой.

Правда, его глаза настороженно и воровато бегали. Лобачев успел подумать, что Бондарь очень плохо разбирается в людях.

Впрочем, в них никто и никогда не может разобраться до конца. Такие глаза могут быть и у честнейшего человека.

— Вы ко мне? Я очень занят. Очень много работы!

— Я на одну минуту. Я вас, уважаемый Борис Николаевич, больше часа не задержу. Я здесь подожду, пока вы посмотрите документы из папки номер один.

— Что в ней? — Татаринов стоял неподвижно, холодно вглядываясь в лицо посетителя.

— Да вы сами посмотрите. — Лобачев небрежно бросил папку на стол. — Там ваш послужной список, адрес, план квартиры, где, очевидно, деньги лежат. А еще — паспортные данные, информация из ГИБДД о вашем железном коне и другая мелочь. Например, где ваша дочь учится, где жена бывает, родственные и иные связи. Что вы так этой папки боитесь? Берите себе, у меня еще много таких.

— Я не буду с вами разговаривать без своих друзей.

— Без вашей крыши?

— Да, без моей крыши!

— Но вы уверены, что она у вас на месте? Я думаю, она у вас поехала. Вы поинтересуйтесь, что у меня во второй папке, в третьей, в четвертой. Полюбопытствуйте, для приличия. — Лобачев резко швырнул на стол папку с номером два. — В этой папке первая порция ваших долговых расписок, договоров и прочее. Здесь на восемьсот тысяч! Неужели вы будете беспокоить ваших занятых друзей? А если они пойдут на стрелку, то после разборки вы и долги все заплатите, и им отвалите круглую сумму за беспокойство. Везде есть своя справедливость.

— Что вы хотите?

— Я хочу? Я ничего не хочу. — Лобачев небрежно развалился в кресле. — Вы садитесь, господин Татаринов. Хотеть сейчас очень вредно. Друг у меня был, так он очень много лишнего хотел. И чем это кончилось? У него в квартире что-то взорвалось. Потом были очень пышные похороны. Ну вот, Борис, вы и побледнели.

— Что вы хотите?

— А вы понастойчивей спрашивайте. Я действительно от вас кое-чего хочу. Я хочу, чтобы вы не думали дергаться, а стали мне помогать. И тогда я ликвидирую все ваши долги. Вы даже можете получить некоторую дополнительную сумму для поддержки штанов.

— Что вы хотите?

— Вы мне нравитесь, Татаринов. Вы хотите знать детали, а сами даже не сказали, что готовы добровольно помогать мне во всем.

— Я готов.

— И не думайте, что я обрадовался. Я не ожидал другого варианта. Вы счастливчик. Но я обещал вас больше часа не задерживать. Давайте к делу. Мне надо крепко наказать Игоря Савенкова. Это ваш друг?

— Бывший компаньон. У меня на него тоже большой зуб имеется.

— Я знаю. Он бросил вас в трудную минуту, а я вас поддержу. И вместе накажем нехорошего человека. Вы можете посетить его офис в Беляеве?

— Могу.

— Мне на первый раз нужна его записная книжка. Несколько написанных им документов, рукописных разумеется, и еще вот это. — Федор вынул два деревянных брусочка размером с толстый карандаш. Не надо быть шпионом, чтоб понять, что это элементарные «жучки». — Эти игрушки надо прикрепить в местах, где можно ожидать важных разговоров. Здесь на боку клеевая полоска. Под стол можно приклеить. Я понимаю, что это очень сложно.

— Ничего сложного. Мы можем к ним вместе зайти. Ночью.

— Не понял?

Татаринов открыл ящик стола и, порывшись в куче коробочек, скрепок, старых авторучек, положил перед Лобачевым массивный сейфовый ключ.

— Это от их нового офиса. От новой двери. Они только вчера ее поставили.

Федор впервые посмотрел на Татаринова с удивлением и восхищением. Похоже, он его недооценивал. Борис не мелкий жулик, а достаточно крупный.

— Я с вами дружу, Татаринов. Мы с тобой, Борис, большие дела будем делать. Визит в «Сову» назначаю на сегодня. В полночь по местному времени. Давай, друг Борис, уточним место встречи.

Подобранная в такой спешке квартира находилась в поселке Воскресенское. Для «Совы» было неоспоримое преимущество в ее близости от Москвы и наличии городского телефона.

Старые кирпичные пятиэтажки располагались на краю городка. Окна квартиры выходили в парк с огромными столетними липами. Вероятно, где-то рядом должна быть барская усадьба или то, что от нее осталось.

Поскольку все необходимые инструкции были даны еще в Москве, то уже через двадцать минут после приезда Илья понял, что им с Варварой «пора и честь знать».

Он решительно положил на стол ключи.

— Загостились мы тут у вас. Навестим послезавтра. Через день к вам будем приезжать. А вы сидите тихо. Ни шагу в Москву. Телефон не используйте. В крайнем случае, связь через мою сестру.

— Илья Николаевич, — Галаева кокетливо подняла на него глаза, — когда экзамен будем сдавать? Вы нам уже две лекции прочитали, потом передали памятку, а сейчас вроде последней консультации. Когда экзамен-то?

— Я, конечно, повторяюсь, но так надо. Хотя и экзамен бы вам не помешал! Вот когда я на границе служил, то, бывало, десять раз кому-нибудь говорил: стой здесь, смотри на море. Проверяешь его через час: он лежит и смотрит на горы. Поехали, Варвара. Пусть ребята устраиваются. Привет!

Галаева первый раз осталась наедине с Липкиным. Первый раз после необыкновенного спасения на даче.

Она хорошо помнила его ошалевшее лицо, когда он с букетом подполз к решетке подвального окна.

Раиса помнила его мальчишескую гордость, когда он связал ее тюремщика и сверху вниз посмотрел на поверженного противника. Точно, что мальчишескую гордость! А сколько ему лет? Тридцать или уже тридцать пять? А ей всего сорок пять.

Он действительно спас ей жизнь. Ее через день или два очень просто могли ликвидировать. И лежала бы она сейчас в лесочке под метровым слоем песка и кучей еловых веток.

— Итак, Аркадий, что будем делать?

— Время позднее. Вина нам не оставили, и поэтому новоселье переносится на завтра. Сейчас надо приготовить чай и готовиться ко сну.