Вита. Книга 2 (СИ) - Черпинская Надежда

Но от палящего белого небесного огня это не спасало. Мир расплывался, тонул в тумане, никак не удавалось сфокусировать взгляд.

Она уловила шаги рядом, на мгновение сквозь боль и ужас проступил из белого марева высокий тёмный силуэт. Ева успела заметить, что он опускается колени, совсем как она сама недавно. Свет померк окончательно. Остался только тихий бархатный голос…

– Отче, я… Прости меня! Я виноват. Я сделал много зла… Нет, я… Я сам стал Злом! Я предал тебя, Отец! Я хотел уничтожить всё, что Ты…

«Он всё-таки решился…» – Ева успела улыбнуться, а потом сводящая с ума боль взяла верх, и она окончательно провалилась в черноту.

77

Всё тело  превратилось в одну невыносимо саднящую рану. Ева так хотела, чтобы её оставили в покое. От мерного лёгкого покачивания её словно опаляло огнём. Багровое пламя мерцало в беспросветной тьме.

Она хотела открыть глаза, но внезапно с ужасом поняла, что они уже открыты. Более того, она плачет, крохотные капельки щекотно  и болезненно ползут по щекам. Ева откуда-то знала, что это не просто прозрачные слезинки – они кроваво-красные. Наверное, выглядит жутко…

Хорошо, что она уж себя не увидит.

Впрочем, иногда из тьмы на миг проступали образы. А потом гасли снова. Вот сейчас в невыносимо горящих глазах просветлело на секунду, и она с трудом, но всё-таки разглядела лицо мужчины, что нёс её на руках – красивое лицо, синие глаза, тёмная прядь волос.

С ума сойти! А ведь она всегда считала его своим врагом.

Люцифер и был врагом. Но сегодня он пытался утащить «самонадеянную глупышку» из «эпицентра ядерного взрыва». А теперь вот нёс на руках.

Смешная всё-таки штука жизнь! Была…

Тело вздрогнуло, и душа сжалась, а боль с новой силой вцепилась миллионом иглистых зубов в каждую клеточку. И ещё раз.

Ах, видимо, он вынес её из зала с колоннами на те самые ступени.

– Ева! – выкрик горький, отчаянный, рванулся к ней в тишине – и стало ещё больнее…

Эрих… Живой… Лучше бы он её не видел такой! Как он переживет это?

– Что ты с ней, су… – не голос, а рычание.

– Ничего я с ней не делал, – льдисто прозвенело над ухом. – Я пытался её остановить. Но ты же сам знаешь, упрямая, как…

Новое движение рук… Еву словно окунули в котёл с кипящим маслом. Она вскрикнула, застонала.

– Забирай! – глухо проронил Люцифер, и Ева почувствовала прикосновение к раскалённой коже других рук, родных, нежных, осторожных. – У неё осталось не больше четверти часа… Потом тело сгорит окончательно. Думаю, она захочет провести это время с тобой.

– Ева… – не шёпот даже, невесомое дыхание, касается виска, путается в волосах, и её потрескавшиеся губы, вздрогнув, раскрываются в улыбке.

Люцифер снова прав. Сколько бы ни осталось, пусть он будет рядом, её Эрих. Когда он рядом, умирать совсем не страшно.

– Ей удалось… – добавил Сатана, хотя никто ничего не спрашивал. – Видишь этот свет?

– Я пытался пробиться туда, когда вспыхнуло, – голос Эриха прозвучал безжизненно, как у робота. – Не смог, стена невидимая.

– Ты всего лишь человечек! – фыркнул надменно Князь Ада. – Кто бы тебе позволил войти туда? Она пробудила Создателя. И Он… даже принял моё раскаяние. Она спасла ваш мир. Принесла себя в жертву, и спасла этот грёбаный мир. Ну… или то, что от него осталось. Там, на земле, уничтожено почти всё. И от твоей Дружины практически никого не осталось. Сам еле живой. Она сейчас умрёт… Такой победы вы хотели?

– А разве вы нам выбор оставили? – процедил Эрих.

– Я предлагал ей перейти на мою сторону… – вздохнул Люцифер. – Я смог бы её уберечь. А ты не смог.

– Спаси сейчас!

Ева никогда не слышала, чтобы Эрих говорил так. Это даже не мольба была…

– Что? – хмыкнул Дьявол.

– Спаси её! – повторил Эрих громче. – Умоляю! Всё, что хочешь… отдам…

– Ты что-то путаешь, парень, – усмехнулся Князь, – я не Спаситель… Я… как раз наоборот. Пусть я покаялся, и больше… как бы… не Зло, но таких полномочий не имею. Да, если честно, это даже вон… ему и то это не под силу!

На миг в глазах Евы чуть прояснилось. Она различила возвышавшийся над ней тёмный силуэт, рядом ещё один ниже и светлее, но ей не было до них дела…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Из тумана слепоты проступило на миг лицо Эриха, искажённое гримасой, перепачканное кровью, жуткое, но для неё оно было лучшим, что можно увидеть перед смертью. Да только свет снова померк, утонув в бездонном колодце боли.

– Не верю, – упрямо зашептал Эрих. – Всё вы можете, не хотите просто… Ещё бы… девчонка, обычная девчонка, вас переиграла… Такое разве Высшими прощается? Суки, ненавижу вас всех! Верните ей жизнь! Мою заберите! Сделайте что-нибудь! Что вам нужно? Жизнь, душу? В рабство вечное и услужение? Что мне отдать? Что?

Ева попыталась дёрнуться, закричать, чтобы он не смел, но смогла лишь застонать и сжать его руку.

– Ты ничего не можешь отдать за неё… – вздох казался искренним, как и добродушный старческий голос. – Это был её выбор. Она выбрала отдать свою жизнь во имя других. Понимаешь? У нас нет права вмешиваться в свободный выбор людей. Я не могу исцелить её. Это не болезнь, не рана, она сгорела в Изначальном Свете. Против такого нет лекарств…

– Не верю ни одному вашему лживому слову, – Эрих судорожно вздохнул, добавил, будто сплюнул: – Высшие… Дьявол, Бог, Создатель! И не можете спасти одну маленькую человеческую жизнь! Так какие же вы тогда…

– Они могут, – Ева вздрогнула, услыхав этот голос, узнала сразу, хоть слышала всего один раз. – Ты прав, человек! Могут. Но не совсем так, как думаешь ты…

78

– С возвращением, Виталиэль! – голос Бога прозвучал почти дружелюбно.

– Только не делайте вид, что вы мне рады! Впрочем, об этом поговорим позже…

 Ева вдруг почувствовала теплую ладонь на своей щеке. Странно, но от этого прикосновения обожжённую кожу больно не было, даже наоборот, словно стало чуть легче. И мрак в глазах немного прояснился. Она различила удивительное лицо в обрамлении тёмных длинных волос. А по другую сторону склонившегося над ней Эриха, с покрасневшими от слёз глазами.

– Девочка моя…

– Ты знал, что так будет? – Эрих, похоже, сейчас готов был рычать и бросаться на каждого.

– Конечно нет! – Виталиэль вскинул на него тёмный взгляд. – Думаешь, я бы отправил свою дочь на верную смерть?

– Я не знаю, что думать… – Эрих устало уронил голову. – Мой друг Шон говорил, что все  фейри – редкостные суки. Пожалуй, я склонен в это поверить. Мы же для вас просто игрушки, марионетки. Развлечение нашли! Друг перед другом понтуетесь, а платят за это смертные… Жизнями платят, сломанными судьбами платят, болью, кровью, слезами платят! Когда же вы, твари, наиграетесь, в конце концов?

– Уже, – отвел взгляд Виталиэль. – Конец играм. Создатель вернулся. Он не допустит больше подобного. Каждый будет заниматься делом, а я пригляжу, чтобы никто не преступал черту дозволенного. А теперь о том, как спасти Еву… Её действительно нельзя излечить. Но… можно сделать так, чтобы лечить не пришлось.

Светлый, немного безумный взгляд Эриха метнулся по лицам всей троицы Высших.

Бог слегка стушевался, и Дьявол толкнул его в плечо.

– Ну! Объясни ему!

– Я не могу повлиять на последствия её выбора, – пожал виновато плечами Отец Небесный. – Но я могу сделать так, что этого выбора ей делать не придётся. Тогда она не пострадает.

– Бог не в силах изменить настоящее или будущее, его вы выбираете всегда сами, – добавил Люцифер. – Но он может переписать то, что уже произошло.

– Нет, нет, – Ева забилась в истерике, даже голос вернулся, хоть и слабый. – Не позволяй… Тогда снова случится конец… Нельзя… Создатель…

– Тише, тише… – склонился над ней Эрих, потом вскинул злой взгляд. – Она ведь права… Снова пытаетесь нас вокруг пальца обвести? Если Ева не придёт сюда, Создатель не вернётся в наш мир, и всё случится так, как вы и планировали…

– Нет, Создатель уже вернулся, этого не изменить, – покачал головой Люцифер. – Такое событие… слишком глобально и судьбоносно, чтобы мы могли на него повлиять.