Револьвер - Изабелла Сантакроче

До моего спасения оставалось совсем немного, но тут старуха с механической рукой выглянула в окно. Она увидела меня. Она всем расскажет, что я ползла на коленках. Меня это не волнует. Я уйду. В ту же ночь. Удар в голову. В грудь. Я утка. Я последний раз взглянула на ребят. Сопляки, как тесно прижимаются. Два голубка. Два воркующих голубка. Два коршуна, которые готовы напасть на кролика. Какая-то щепка вонзилась в мою ладонь. Острый осколок стекла в теле. Из ранки текла кровь, вызывая острую боль. На земле красные следы. Потом вход. Я поспешила. Морской пехотинец, который перепрыгивает через бруствер из мешков. Я побежала домой. Я перемазалась кровью и бесилась. Меня воспламенило мое бессилие. Горели коленки. Бранясь, я направилась в комнату. Я туда пошла, чтобы вытащить шкатулку. Это был параллелепипед зеленого цвета. Перевязанный веревочкой. Годами я ее не открывала. Я унесла ее с собой, убегая от своей тетушки-склеротички. Она лежала в ящике. Я ее открыла. Там были мои фотографии, сделанные во время конфирмации. Я выбрала одну. Цветную. Самую большую. Она была свернута. На ней резинка. Я сказала фотографу, в натуральную величину. Я могла бы вставить ее в рамку. И считать ее своим отражением. Волосы на висках поддерживали шпильки. Кривая полуулыбка. Я поднесла ее к зеркалу. Проверила себя. Искала различия. Что случилось. Разительные изменения. Что изменилось. Что внес мой возраст. Я больше не переносила того, что стало другим. Я хотела видеть себя такой же. Быть такой же. Я хотела бы отправиться к пластическому хирургу и заставить его вернуть мой прежний облик. Как на фотографии. Не пропустив самой мельчайшей черточки. Я ненавидела себя. Потому что нельзя принять решение, когда же нужно остановиться. Взбешенная, я подошла к окну. Я спряталась за занавеской и следила за ними. Я смотрела на потаскушку с лентами в волосах. Она стояла рядом с ним. Ты должна видеть ее. Она прислонилась к нему, как будто он был ее псом на поводке. Сука в течке, которая ждет, когда ее укусят за шею. Как я ревновала к этому слащавому очарованию! Подумай обо мне в этом дрянном доме. Пиджак Джанмария на диване напомнил мне, что раньше или позже я его увижу. Ведь он вернется в этот день. Скромный. С сопливым носовым платком. Когда я о нем думала, к глазам подступали слезы. От его спокойствия, с которым он встречал бурю. В любой момент он мог прекрасно умереть. Он был бы великолепным мертвецом. Ему всегда всего хватало, а если не хватало, он делал вид, что этого не хватает другому. Глядя на то, как Маттео внизу играет в любовь, я думала, если Джанмария вернется, то он меня изобьет. Мне нужно будет наброситься на него. Смягчить его. Боже мой, как я устала. Мною овладело отчаяние. Я выбилась из колеи, и нет сил добраться до конца. Я засела в засаде. Я следила за ними. В каждом их движении я ловила оттенки желания. Исправляла оттенки. Извращала их, изменяя их форму. Вот он дернул ее за волосы. Это он хотел волоски ее вульвы. Она лижет его ухо. Она хочет полизать его член. Он сорвал ее бант. Он хотел сорвать с нее трусики. Она сжала его голову руками. Она хотела сжать руками его яйца. Он толкнул ее. Это он хотел войти в нее. Она закричала. Она хотела закричать от страсти. Я сходила с ума. Гладила свою вульву указательным пальцем. Я была в бешенстве. Оно выходило даже из моих глаз. Чем дольше я смотрела на них, тем более старой я себя чувствовала. Безнадежная старая хрычовка. Никаких радостей в жизни. Я подбегала к зеркалу. Обезумев, возвращалась к окну. Теперь поцелуй. Я лягушка. Поцелуй — и злые чары рассеются. Поцелуй — и я вновь стану девочкой. Поцелуй — и я стану жить по-другому. Они попрощались. Они всегда прощались в половине седьмого. Смеясь, она убежала. Села на велосипед. Ярко-голубое небо. Маттео возвращался через несколько секунд. Анджелика, иди, пусть тебе заплатит этот говнюк. Он не знает, как ты его отколотишь. Как ты этого желаешь. Как ты страдала. Сделай так, чтобы он не оставался в неведении. Укуси его.

Я приготовилась к нападению. Я спокойно поджидала землетрясения. Я хотела напасть на него. Я видала, как он направился ко входу. Это был благоприятный момент. Я дам ему время подняться на столько ступенек, чтобы нас не увидали с улицы. Я расчесала волосы. Потом бегом по ступенькам. Перемахивала через две ступеньки. Через три. Задохнулась. Неизвестность. Темнота. Никого. Еще немножко пробежать. И потом все. И потом ничего. И ты все. И ты ничего. Самоубийство. Ты знаешь, что ты камикадзе, но ты знаешь, что ты ни за что им не станешь. Может произойти все. А может, ничего не произойдет. Победа. Поражение. Да плевать тебе на все. Ты должна сделать это и не знаешь, кто тебе об этом сказал. Ты поневоле должна сделать это. Этого ты никому не обещала. Это ты пообещала чокнутой. Ты безумная. Безумие не существует. Ты смертельно себя ранишь. Возродишься из пепла. Я точно не знала, где находилась, когда неслась к выходу. Я неслась. Самолет, пораженный ракетами. Мне не хватало удара. Взрыва, чтобы убить меня. На теле сто парашютов. Я могу спастись. Приземлиться на траву. Почувствовать себя непобедимой. Он был впереди. В полутьме. Ничего не знал. Вдруг я его увидела. Я стояла неподвижно в своем вечернем платье. Лицо измазано кровью. Макияжем. Я посмотрела на него, как смотрят на жертву, которой выстрелят в голову. Я нанесу ему удар. Курок. Нож. Топор. Ножницы. Руки на шее. Удар. Дрожа, я стояла перед ним. Он как будто знал, что я что-то сделаю. Кто знает, что было у меня в глазах. Что было у меня внутри. Безумие, которое парализовало меня. Если ты двинешься, я тебя убью. В этот миг я была лампой для загара. Если ты двинешься, ты меня разобьешь. Если ты меня разобьешь, я тебя убью. Я чувствовала себя лампой для загара. Той лампой для загара. Меня заперли в гостиной. Он вошел, не мог не войти. Если ты двинешься, я тебя убью. Он двинулся. Я это сделала. Я прыгнула на него. В этом у меня было преимущество. Я больше тебя. Ты маленький. Я сильнее тебя. Я женщина, которая становится очень сильной, когда ей плохо. Если ты удалишься, я раздавлю тебя как муху. Ты этого не знаешь, но я всегда так делала. Ты всегда удалялся. А я тебя догоняла. Сколько труда. Какое огорчение. У тебя никогда не было отчаяния. Я мгновенно набросилась на него. Отбросила его к стене. Сжала ему руки. Насиловала его губы. Он меня толкал. Отвергал меня. Я невозмутимо продолжала. Возьми весь мой язык. Быстрее, ублюдок. Я так тебя хочу, что мне плохо. Я так тебя хочу, что не хочу себя. Я хочу быть тобой. Только тобой. Я хочу занять твое место. Выпей всю мою слюну. Дай мне хоть ненадолго свои губы. Горло. Я хочу и его. Стой спокойно. Какая борьба. Я укусила его за щеку. Давай, целуй этого лягушонка. Преобрази меня. Дай мне войти в тебя. Быть внутри. Я владею тобой. Он залепил мне оплеуху. И, плача, убежал. Этот петушок хныкал. Катись к чертям собачьим, сопляк, дерьмо!!! Я кричала и билась головой о стену. Я продолжала рыть ее. Могилу. Гроб. Я в нем. Я умерла.