Страна аистов - Вадим Храппа

1511 год

Альбрехт Бранденбургский избран Великим Магистром Тевтонского Ордена. Ему был 21 год. Выбирая его, орденские деятели тогда и представить не могли, какую свинью сами себе подкладывают. Вскоре он выгонит Орден из страны, а за ним — и католических попов. И объявит себя герцогом, а Пруссию — светским государством. Но это будет позже.

А пока Альбрехт, едва вступив в должность, отказался присягать на верность польской короне, и возмущенный польский король Сигизмунд — кстати, его родной дядя — объявил Пруссии войну. Альбрехт искал помощи и у германских княжеств, и у Московского. Немцы отказали сразу, а московиты пообещали золотые горы, но не дали ничего.

1520 год

Польская армия подошла к Кёнигсбергу. Поляки с ходу заняли фермы в предместьях, перетаскали оттуда всех гусей и съели большую часть свиней. Неделю польские рыцари стояли на холме перед городом, ежедневно совершая набеги на крестьянские хозяйства. Кёнигсберг усиленно готовился к штурму, но поляки постеснялись напасть на город и ушли, уводя за собой крупный рогатый скот.

На этом прусско-польская война и закончилась. В Торне было заключено перемирие, которое растянулось на 100 лет.

1523 год

Друг и соратник Мартина Лютера Иоханнес Брисманн прочел в Кафедральном соборе Кёнигсберга первую евангелическую проповедь. Очень скоро подобные проповеди стали звучать во всех храмах города и Пруссии.

1524 год

Из-под рук печатника Ганса Вайнраха в Кёнигсберге вышла первая книга. В том же году была построена и первая бумажная фабрика.

1525 год

Подписанием нескольких документов орденское государство окончательно прекратило свое существование, а крест на белом флаге сменил черный орел, что, однако, не меняло национальных цветов Пруссии — черного и белого. Позже крест еще вернется на флаг, и оба символа будут мирно существовать рядом до тех пор, пока их не присвоит Германия. А в 1525 году Альбрехт Гогенцоллерн собрал ландтаг, в котором все прусские сословия торжественно присягнули на верность герцогу и его орлу.

Началась новая эпоха в истории Пруссии. Герцог Альбрехт под влиянием идей Реформации стал привлекать в Кёнигсберг прогрессивно мылящих людей со всей Европы. Впрочем, стоит оговориться, революционные идеи бродили не только в головах герцогов и всяких докторов теологии. Затронули они и души крестьян. В те времена редкая страна не была охвачена пожарами крестьянских бунтов. Пруссы тоже решили показать, что не лыком шиты. 28 октября 1525 года огромная толпа простолюдинов в несколько тысяч человек двинулась на Кёнигсберг.

Панорама Кёнигсберга. Рисунок XVI века

Вряд ли они ясно отдавали себе отчет в своих действиях. Но ведь толпе важны не сами идеи, а действия: ввяжемся в драку, а там посмотрим, что из этого получится…

Но никакого бунта у прусских крестьян не вышло. Перед Кёнигсбергом их встретил герцог с двумя тысячами хорошо вооруженных рыцарей. И крестьянам как-то сразу Реформация стала казаться чуждой. Им всем вдруг захотелось домой, к своим женам и брошенным хозяйствам.

Через пару месяцев герцог отпустил арестованных зачинщиков и объявил народу, что всех прощает. Вот и вся история крестьянского бунта в Пруссии.

1526 год

Монах Симон Грюнау закончил десятилетний труд с названием «Прусская хроника». Это была уже вторая — после Петра Дуйсбургского — работа, призванная хоть как-то упорядочить историю Пруссии.

В общем-то, ничего оригинального в «Хронике» не было: большую часть информации Симон попросту передрал у Петра. И книжку эту, может, никто и не помнил бы, если б не приведенные в ней сведения, якобы почерпнутые Грюнау из записок самозваного епископа Христиана, которые тот будто бы написал за 300 лет до этого, будучи в плену у пруссов.

Сведения эти уникальны, и их правдивость не подвергается сомнению. Но вот загадка: кроме автора «Хроники» этих записок больше никто никогда не видел. Вопрос о том, где монах взял записки Христиана, и куда они девались после, не дает покоя историкам по сию пору. Оттого все и помнят Симона Грюнау.

1535 год

Строительство знаменитых кёнигсбергских мостов наконец было закончено. Построен шестой — «Высокий» — мост, и седьмой, соединивший острова Ломзе и Кнайпхоф, — «Медовый».

Тогда и появилась математическая головоломка: как пройти по всем мостам Кёнигсберга, не проходя ни по одному из них дважды. Над ее решением в течение двух веков бились не только горожане, но и лучшие европейские умы.

В 1736 году задача о семи мостах заинтересовала выдающегося математика Леонарда Эйлера — так было положено начало развитию топологии.

Мосты Кёнигсберга через Прегель

Грюне Брюкке — Grüne Brücke («Зеленый мост») и Крамербрюкке — Krämerbrücke («Лавочный мост») стояли на рукавах реки под сегодняшним эстакадным мостом.

Шмидебрюкке — Schmiedebrücke («Кузнечный мост») и Кёттель Брюкке — Kättel Brücke («Потроховый мост», ныне восстановлен) были восточнее и, подобно первым двум, соединяли Кнайпхоф с районами — соответственно, с Альтштадтом и Форштадтом.

Хольцбрюкке — Holzbrücke («Деревянный мост», сохранился) соединял Альтштадт с островом Ломзе, а последний соединял с Кнайпхофом Хёнигбрюкке — Hönigbrücke («Медовый мост», сохранился).

Хойе Брюкке — Hohe Brücke («Высокий мост», сохранился) соединял Ломзе с континентом на юге.

Уже в XX веке чуть севернее Высокого моста с Ломзе в район Форштадт были построены восьмой — Императорский («Кайзер Брюкке») — мост и сохранившийся доныне двухъярусный железнодорожный — девятый.

Кроме того, в городе было более сотни мостов и мостиков через ручьи, пруды, озера и оборонительные городские рвы.

Лавочный мост. Фотография конца XIX века

Ломзе

К счастью, этот огромный остров, образованный рукавами Прегеля, переименования советской поры обошли стороной. Впрочем, даже если пролетарские топографы и дали ему другое название, оно не прижилось, и сегодня остров носит свое исконное имя — Ломзе. Оно само по себе является лингвистическим памятником, поскольку пришло к нам от древних ариев: словом «лом» те называли топкую низину.