Владыка Каган. - Константин Петрович Черников

почти до самого выскобленного подбородка. Бороды князь не носил, в отличии от большинства своих подданных. Густые тёмно-русые волосы были зачёсаны назад и заплетены на северный манер в тугую косу. На нём была длинная рубаха из заморского сукна с расписными узорами, перехваченная в талии узким ремешком и просторные полотняные порты, заправленные в мягкие кожаные сапоги.

Среднего роста, поджарый и жилистый, он скорее походил на степняка-турликинга, чем на склавина. Недаром по Святограду одно время ходили упорные слухи, что матерью его в действительности была вовсе не Великая Каганша Любляна, а некая турликингская княжна, взятая отцом в наложницы, во времена его походов в Степь. В те годы Велимир сам ещё был лишь удельным князем и правил тогда, как раз в Стар-граде. Правда, суровый Каган за эти крамольные слухи о жене и сыне немало злых языков отрезал и заставил всех замолчать.

- Ну, что ж, Благояр, сказывай, с чем пожаловал, - весело проговорил Яромир, он явно пребывал в хорошем настроении, - Раз отец с сестрой послали именно тебя, значит вести зело какие важные будут. Мы слушаем.

Столичный гонец слегка помедлил в нерешительности, собираясь с духом. Весть, которую он привез из Святограда была особой важности. Как тут такое сказать? Он и сам не знал с чего начать. Семён немного замялся. Не найдя подходящих слов, он молча распахнул свиту, аккуратно достав свиток пергамента, перехваченный золотистой нитью с подвешенной на ней небольшой печатью, протянул его с поклоном князю и просто проговорил, глядя ему прямо в глаза:

- Сестра твоя, Великая княжна Радослава Велимировна грамоту велела вручить тебе в собственные руки. Да на словах весть передать скорбную. Отец твой и наш повелитель Великий Каган Склавинии Велимир 1 Судиславович скончался десять дней тому назад, упокой Светлый Дух его душу! Уж, не прогневайся, княже, что недобрую весть принёс в твой дом, но видно, так Богам угодно было.

В гриднице воцарилось гробовое молчание. Все были потрясены услышанным. Немыслимо! Велимир умер. В Святограде отныне будет новый Каган!

И сразу же возник вопрос – КТО? Кто будет новым Владыкой Склавинии?

* * * * *

Глава 28

Глава 28.

Походный лагерь на Атале гудел, как потревоженный улей. Послов давно ждали. Всем не терпелось поскорее узнать последние новости из Святограда. Но любопытство их совершенно неожиданно оказалось неудовлетворённым. Миновав ворота военного лагеря, столичные послы спешились и, не говоря ни слова и не отвечая на приветствия, прямо как были – в пропылённой дорожной одежде, степенно прошествовали напрямик к княжескому шатру.

Навстречу им вышел сам Бурислав в окружении нескольких воевод. Одетый в ратные доспехи, но без шлема, с коротким мечом на боку и накинутым на плечи лёгким суконным плащом, расшитым золотыми нитями, князь выглядел весьма впечатляюще.

Стройная фигура, длинные тёмные волосы до плеч, красивое лицо с правильными четами, обрамлённое небольшой бородкой, сразу выделяли его в толпе. Рядом со своими воеводами он больше походил на какого-то утончённого западного принца в окружении толпы варваров, чем на традиционного склавинского князя. Прямой взгляд глубоко посаженных карих глаз, наследие матери-южанки, заканчивали его портрет. Двадцати с небольшим лет от роду, князь вступил в пору мужской зрелости и был, по тем временам, в расцвете сил.

Скрестив руки на груди, он молча ждал, когда послы во главе с Мокшей подойдут ближе. Князь недолюбливал этого уже немолодого, дородного и спесивого боярина, ужасно кичившегося тем, что является родственником, хоть и дальним, самого Великого Кагана. Непомерная гордыня боярина, мнившего себя на равных с княжичами, раздражала Бурислава. Но вида он не подавал.

- Здрав будь, светлый княже, - поклонился ему Мокша, - С вестями мы к тебе будем от самого стольного Святограда.

- И тебе здравствовать, боярин, - сухо ответил Бурислав, - Мы уже давно здесь вестей ждём. Ну, сказывай каково стало в стольном граде? Каков будет приказ отца моего? Привёз ли ты грамоты от него?

- Всё привёз, княже, как есть, - вновь поклонился боярин, - Дозволь в шатёр твой войти. Там сподручнее будет нам с тобой обо всём потолковать. Новости зело важные будут.

- Милости просим, - Бурислав сделал приглашающий жест рукой.

Князь и его свита расступились, освобождая проход послам и вслед за ними всё вошли в просторный шатёр. На пороге князь обернулся к своему доверенному стольнику, молодому чернобровому отроку:

- Георгий, проследи, друже, чтоб нас попусту не беспокоили. И распорядись подать гостям с дороги вина иноземного, да снеди какой.

- Будет исполнено, княже, - ответил тот, опуская полог шатра.

Княжеский шатёр оказался довольно просторным. Он был разделён на две неравные половины. Большая его часть была приспособлена для трапезы и военных советов, а в малой половине, за плотным занавесом находилась спальня с низкой разборной кроватью.

Обстановка основного помещения была чисто походной, без излишеств. Большой стол, лавки, пара сундуков. На перекрытиях развешано оружие и воинское снаряжение, а на опорном столбе -небольшая икона Светлого Духа, заменявшая в походных условиях домашнюю скинию.

Князь был набожен. В отличии от своих старших братьев, родившихся ещё во времена идолопоклонства, и принявших новую веру скорее из политических побуждений, да по приказу отца, Бурислав и Григор были воспитаны своей матерью, ролланской принцессой, в строгих канонах своего культа Великой Южной Империи. Может ещё и поэтому вели они довольно скромный и тихий образ жизни, были сторонниками законности и порядка, а не произвола и грубой силы. Всё это весьма выделяло младших княжичей на фоне окружающего их мира, где люди привыкли испокон веков во всём больше полагаться на силу меча, чем на закон.

Бурислав никогда не кичился своим происхождением и богатством. Если бы не большой ролланский ковёр ручной работы на полу да несколько серебряных кубков на столе, то можно было бы подумать, что послы находятся в палатке