Любить нельзя. Расстаться - Галина Милоградская

раз повод Тамаре? А Инна? Кто мог представить, что она может изменить Руслану? Прерывисто вздохнув, Света подалась вперёд, обняла так крепко, как только могла, вжалась носом в шею. Растерявшись, Никита осторожно обнял в ответ, погладил по спине.

– Обещай мне, – заговорила Света, кусая губу, – обещай, что если когда-нибудь ты полюбишь другую, сразу же мне скажешь. Сразу, Никит.

– О чём ты говоришь? – он нахмурился, отклонился, чтобы поймать взволнованный взгляд. – Зачем мне другая, когда есть ты? Откуда вообще такие мысли?

– Не знаю, – рассказывать тайну Инны она не имела права, а ведь так хотелось поделиться! – Просто… увидела этих девиц, и подумала, что тебя могут у меня увести.

– Лучик, – облегчённо рассмеялся Никита, заключая её лицо в ладони, – прости, но это даже звучит смешно.

Она обхватила его запястья, пытливо посмотрела и, обернувшись, как в одеяло, в твёрдость его взгляда, несмело улыбнулась. И правда, с чего вообще взяла, что Никита на такое способен? Теперь Света казалась себе глупой – к чему подняла эту тему? Зачем вообще думать о чём-то, когда он так смотрит на неё, когда его губы так близко, что горячее дыхание согревает кожу? Света уставилась на них, жалея о том, что они в людном месте. Его пульс сошёл с ума, стучась в её ладони, а взгляд завораживающе потемнел, когда зрачки почти полностью скрыли тёмно-серую радужку.

– Кит, – прошептала Света, неосознанно привставая на носочки. Он коснулся кончиком носа её носа, потёрся, прижался щекой к щеке.

– У нас первое свидание, – с придыханием прошептал на ухо. – Давай не будем пока торопиться.

Не скрывая разочарования, Света шумно вздохнула. Что ж, в этот раз он назначал правила игры, а ей оставалось только принимать их. Или – она хитро покосилась на с виду такого безмятежного Никиту, успевшего не только отпустить её, но и для надёжности засунуть руки в карманы – можно внести нотку неожиданности в его продуманный план. Они продолжили путь по парку, всё больше выбирая безлюдные дорожки. Солнце постепенно скрылось, один за другим начали зажигаться фонари. Никита явно вёл её в определённое место, только Света не могла понять – куда.

Парк был большим и молодым – первые деревья здесь посадили пять лет назад. Одно время она приходила сюда с Лёвой, пока тот был совсем маленький. Чаще всего они шли на детскую площадку, которых по парку было разбросано штук шесть, не меньше. Но обойти весь парк от начала и до конца так и не получилось – когда Лёва подрос, у Светы не осталось времени на праздные прогулки. И вот теперь над головами смыкались душистые ветви кедров, мелкий белый гравий, которым была присыпана дорожка, хрустел под ногами, а в воздухе отчётливо пахло близкой водой.

– Куда мы идём? – спросила Света, когда Никита свернул на очередную почти незаметную в сгущающихся сумерках тропинку.

– Хочу показать тебе одно место, – он подмигнул. – Я частенько тут бываю. А вот ты так не оценила мои труды, да?

– Твои? – Света склонила голову набок. – Разве не спонсоры помогали разбивать этот парк?

– Но проектировал-то его я, – довольно улыбнулся Никита. – Кстати, я не раз тебе об этом говорил, но ты была так занята с Лёвой, что, наверное, не обратила внимания.

– Я не могла забыть о таком!

– Лучик. – Никита взял спрятал её ладонь в своих, вынуждая остановиться. – Я не упрекаю. Это действительно неважно. Просто хочу, чтобы ты знала: эту часть парка я проектировал для тебя. Моя прихоть, если хочешь. Маленькое злоупотребление своим положением.

Не дожидаясь ответа, он потянул за собой, ведя к зарослям, темневшим впереди. Можжевеловый аромат, мешаясь с прогретым за день смолянистым кедром, заставил голову закружиться, когда Света глубоко вдохнула. Встав за её спиной, Никита положил обжигающие ладони на талию и подтолкнул вперёд.

Небольшое озеро, окружённое редкими фонарями, пряталось под широкими листьями водяных лилий. Справа перекатывался тремя порогами ручей, через узкий поток был перекинут изогнутый мостик. А дальше, почти полностью скрытая отцветшей сакурой, стояла беседка.

– Днём здесь тоже красиво, – прошептал Никита, положив подбородок на её макушку. – Но мне хотелось, чтобы в первый раз ты побывала здесь ночью.

Блики от фонарей дрожали в воде, прятались в начинающих раскрываться жёлтых цветах. В зарослях затрещал сверчок. Сначала один, робко, но вскоре к нему присоединились остальные, заставляя воздух дрожать от непрерывного пения. Мерное дыхание Никиты шевелило волосы над ухом, тёплые ладони сомкнулись на животе, осторожно притянули к себе.

– Нравится? – шепнул он.

– Очень. – Говорить громко не хотелось. Вообще не хотелось говорить, будто любое слово может развеять магию, щекотавшую кончик носа. Света медленно повернулась в кольце его рук, коснулась груди, плавно повела руки вверх, почти не дыша обвела контур челюсти кончиками подрагивающих пальцев. Никита не двигался, позволяя изучать своё лицо, словно она увидела его впервые. Прикрыл глаза, чтобы ярче чувствовать невесомые касания, от которых загорается кожа. Тёплые ладошки накрыли щёки, потянули на себя, и Никита неосознанно погладил спину, накрыл выступающие лопатки. Её губы были мягкими, как всегда. Изученными до малейшей трещинки, до каждого изгиба. Они раскрылись ему навстречу, и всё стало неважно, остался только стрёкот сверчков, её пальцы, перебирающие волосы на затылке, его рука, поглаживающая шею. Обхватив верхнюю губу, Никита тут же выпустил её, потянулся к нижней – поцелуи были короткими, почти целомудренными, но от каждого касания под кожей разбегались ручейки тепла, согревая, заставляя сердце сбиваться на бег.

Над озером поднялась луна, резкие тени легли на траву, мир враз стал монохромным. Света уютно устроилась на коленях Никиты: вжаться бы в него, остаться насовсем, чтобы каждая секунда – вместе. Чтобы касание его губ, влажное, расслабленное, существовало в ней всегда. Чтобы руки, неспешно скользящие по спине, не отпускали.

– Тебе пора домой, – шепнул он между поцелуями.

– М? – она подняла на него расфокусированный взгляд. – Зачем?

– А завтра разве не надо на работу? – Никита склонил голову набок, заправил локон за ухо.

– Надо, – вздохнула Света. – А ты?..

– Я тебя провожу. – Он коротко её поцеловал в кончик носа.

Город уже спала, можно было беспрепятственно останавливаться в тёмных уголках и целоваться до умопомрачения. У ворот, скрытые кустами сирени, Никита и Света ещё долго не могли оторваться друг от друга, пьяные от глубоких, горячих поцелуев, от нехватки воздуха в лёгких, от сбившегося напрочь сердечного ритма.

– Ты не зайдёшь, – с сожалением сказала Света.

– Нет. Не в этот раз. – Никита смотрел на неё сверху вниз, поглаживая плечи. – Ты же просила дать тебе время.

– Будешь теперь напоминать? – она усмехнулась.

– Буду, – кивнул Никита. –