Предел безнаказанности - Евгений Константинов

Над деревней висела тишина, даже петухи не пели, собаки не лаяли, словно никто в ней и не жил. А местечко было – любо-дорого посмотреть. Сразу за околицей хвойный лес, с садах вовсю цветут яблони и вишни, выводящая к озеру улица вся в сирени. На поверхности озера ни всплеска, ни мельчайшей ряби, словно вода застыла. Почему же Лариса назвала это место страшным, почему просила здесь не показываться?

Он спустился к узкому деревянному мостику, перекинутому на противоположный берег. Старенький, с кривыми перилами и прогнившим настилом, он не внушал доверия, казалось, намного безопасней обойти озеро по берегу. Впрочем, переходить на другую сторону Володя не собирался.

Громкий всплеск за невысоким бугорком прервал его раздумья. Всплеск повторился, и Володя поспешил подняться на бугорок, посмотреть, что там происходит. У самого уреза воды какой-то парнишка тащил на согнутой дугой удочке барахтающуюся рыбину.

– Не торопись! – традиционно посоветовал Володя.

– Чего? – парень обернулся, встретился с ним взглядом, и в ту же секунду Володя схватился за горло, словно его что-то ужалило изнутри, ноги сами собой завибрировали, он упал и скатился к самой воде. Еще бы немного и бултыхнулся! Остался лежать, ничего не понимая, ощущая лишь короткие вспышки боли по всему телу.

А парень, больше не обращая на него внимания, продолжал вываживать сопротивляющуюся рыбу. Подвел ее к берегу, чуть отступил и, поднатужившись, выбросил из воды извивающуюся щуку. Сорвавшись в воздухе с крючка, она продолжила полет и упала в нескольких метрах от берега в густую траву. Рыболов отбросил удочку и кинулся ее искать. Нашел быстро и, сжимая щуку двумя руками, чтоб не выскользнула, вернулся на свое место.

Володе стало очень жарко и как-то очень тесно в удобной еще несколько секунд назад одежде. Возникло неодолимое желание немедленно сбросить с себя футболку, джинсы, кроссовки.

– А я тебя, кажется, знаю, – сказал парень, кладя добычу на землю. – Ты тот самый Седой, который в Кобяково дачу снимал. А недавно из армии вернулся. Вместе с Игорем Федоровым. Точно?

– Точно, – ответил Володя.

Чувство стесненности в собственной одежде пропало. Некий дискомфорт остался, и слюна, которой он сплюнул, оказалась с кровью, но по сравнению с только что испытанной во всем теле болью, это казалось ерундой. Приглядевшись, он узнал рыбака.

– Дурында?

– Не называй меня так! – огрызнулся тот. – Пожалеешь!

– Ты что здесь делаешь? – задал Володя абсолютно ненужный, ввиду очевидности происходящего, вопрос. Но ответ получил неожиданный.

– Ха! Что делаю? Хочу узнать, какой способ уничтожения самый интересный…

– Уничтожения?

– Ну да. Ищу самый интересный способ отправлять на тот свет таких как ты и тебе подобных. Короче, экспериментирую.

– Что значит – экспериментирую? – Володя принял сидячее положение и постарался сконцентрироваться для броска вперед.

Даже если бы он только что не пережил болевой шок, все равно происходящее ему очень не нравилось: какой-то малолетний щегол, пусть и старый знакомый, напускает тень на плетень, и слишком уж вызывающе ведет себя с ним, дембелем погранвойск! Таких следовало сразу ставить на место.

– То и значит, – ухмыльнулся Антоха, обламывая прутик с растущего рядышком куста. – С дружками твоими эксперимент пошел удачно. Теперь с тобой попробую…

Володя опоздал. Еще бы доля секунды, и прыгнул бы на наглеца, скрутил бы его в бараний рог. Но тот успел стегануть прутиком по валявшейся между ними щуке, и по ногам Володи словно врезали раскаленным жгутом. Он взвыл от боли и тут же ощутил один удар – одновременно по рукам и животу. На третий удар уже не отреагировал, провалился в беспамятство…

* * *

«Действует только щука. Ей боль – и человеку такая же боль, ей смерть – и человеку смерть настает. У человека такая же смерть, как и у щуки, – твердил Антоха себе под нос, возвращаясь домой с Раевского озера. – Ни окунь, ни какая другая рыба – только щука! Раевская щука! Тот, кто ее поймал, становится властелином и щуки, и человека. И это я. Я!!!»

…Вчера, после коварного Маринкиного укуса в ухо, Антоха решил доказать ей свое всемогущество и, наскоро обработав рану йодом, поспешил в Раево, ловить очередную щуку.

Не тут-то было! Антоха понял это, просидев часа два на одном месте, глядя на неподвижные поплавки. По заказу щука клевать отказывалась. Тогда он вспомнил про экраны. Но, проверив эти нехитрые браконьерские снасти, ни одной рыбешки в них не обнаружил. Схватив одну их удочек, стал проверять наиболее симпатичные в плане нахождения зубастой хищницы места. И примерно на десятом забросе все-таки поймал. Только не щуку, а окуня. Крупного, красноперого, которым не грех было похвастать перед другими рыболовами. Но сейчас хвастать было не перед кем. Однако отпускать окуня он не стал – на всякий случай бросил в ведро с водой.

Щука клюнула в уже сгущающихся сумерках, после того, как он обежал все озеро и вернулся к своему любимому месту. Сердце рыбака екнуло от радости, и екнуло еще раз, когда тяжесть под согнувшейся удочкой пропала, и из воды вылетел лишь поплавок с обрывком лески. Откусила-таки поводок с тройником зубастая!

Домой Антоха вернулся раздосадованный. Ведро с окунем в подпол заносить не стал, но, вспомнив просьбу пленницы, спустился вниз с кружкой воды. Пока его не было, Марина умудрилась обуть один сапог, до второго, видимо, не достала, и еще подтянуть к себе ящик, на котором и сидела теперь, почти полностью голая, поджав ноги и дрожа всем телом. Он поднес кружку к ее губам, и пока она жадно глотала воду, не упустил случая облапить ее груди. Кажется, ей было на это наплевать.

– Руки, – еле слышно произнесла Марина, когда кружка опустела. – Я совсем не чувствую свои руки. И я очень замерзла. Ты меня покалечишь, Антон…

Ему стало жалко эту красивую, всегда такую язвительную, а теперь абсолютно беспомощную девчонку. Теперь она была в его власти, и он собирался насладиться этой властью в полной мере. Но калечить ее Антоха не собирался, во всяком случае, пока.

– Я могу развязать тебя, но ты ведь полезешь драться-кусаться…

– Нет, нет, обещаю, – говорить громко у нее не было сил.

– Или разгромишь здесь все…

– Нет, Антон. Зачем это нужно?

– Ну, чтобы мне отомстить.

– Но ты же тогда отомстишь мне еще сильнее…

– Ха! Правильно думаешь. Ладно. Сейчас я развяжу тебя, – он и в самом деле взялся за веревку. – И принесу поесть.

– Спасибо, Антон…

– И еще какую-нибудь одежду, чтобы согрелась. Матрас, чтобы спать не на полу, подушку, одеяло…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});