Доверие контролера - Александр Короленко

Значит суд… Не спеша принял душ, побрился, глядя в старое мутное зеркало. Посмотрел себе в глаза – какая же у меня несчастная морда. Подмигнул и улыбнулся себе – держи хвост пистолетом, Алёша, не дай им глумиться над собой, пусть видят, что ты сильнее их.

На столе ждал новый комплект робы и обуви, совершенно новый, оторвал этикетки и оделся, сунул руку в карман, и остолбенел, нащупав там непонятный предмет. В душевой находилась всего одна камера, и я встал под неё, и вытащил на свет Божий крохотный баллончик – спрей, выполненный из странного материала, походящего на стекло, с прикреплённой на тонкой резинке запиской – инструкции, выполненной в довольно приличной типографии.

«Спрей боевого применения «ВЗЛОМ» используется для разрушений преград и заграждений любого известного типа. При распылении спрея, меняется молекулярный состав наносимой поверхности, и в итоге она становится чрезвычайно хрупкой…»

Понятно, очень хорошая штуковина, убрал её в карман, нагнулся, и просунул инструкцию между прутьями решётки стока, плыви родная…

Вышел в коридор, и конвоир, надев на меня наручники, отвёл какое-то небольшое помещение, где я подписал какую-то бумагу, суть которой сводилась к тому, что претензий к этой тюрьме у меня нет и не будет. Потом меня вывели во двор и посадили в знакомую мне по поездке к императору, бронемашину. Залез вовнутрь, мои ноги приковали к полу, и на меня зло уставились две пары глаз – те же суровые парни, что и в тот раз, смотрят на меня, не мигая. И в их взгляде я не уловил ничего для себя хорошего – так глядит собака, ждущая от хозяина команды, чтоб растерзать тебя в клочья.

– Привет бойцам! – усмехнулся я. – Расслабьтесь, я вас не трону.

– Заткнись, сука! – прорычал один из солдат, и коротко ударил меня кулаком в грудь, как говорится, «пробил фанеру». – Не заставляй нас нервничать!

Вот уроды, совершенно дикие люди, интересно, они и у себя дома такие?

Бронемашина тронулась с места, посмотрел на пулемётчика, тот как и в тот раз крутился во все стороны, боятся гады, правильно, бойтесь. Люк над головой механика -водителя открыт, похоже, что это стрелянный воробей, специально так сделал, надеется, что в случае подрыва машины взрывная волна катапультирует его наружу. Через люк слышны множественные сирены машин жандармерии, да меня, судя по всему, везут с помпой и по высшему разряду, в стиле московских перекрытых улиц, перед проездом очередных высоко-откормленных «тузов».

…Знакомое «Думм» ухо уловило сразу. Стрелок-оператор «Наяды» был снайпером экстра класса, так как пуля достала нашего «мехвода» через броню и превратила в фарш, ошмётки плоти повисли на касках сидевших напротив меня бойцов, не пригодился тебе люк, дружище. И это всё на такой на такой скорости, неплохой выстрел, однако!

Между тем, потерявший управление броневик со всей дури влетел во что-то, меня кинуло вперёд, и я от души приложился головой о какую-то железную штуковину, чуть не потеряв сознание, в голове гул… Кровь тёплой струйкой потекла по щеке, вздохнул полными лёгкими пороховые газы, пулемётчик время не терял, отчаянно долбил куда -то влево, гильзы звонко катились по броне.

«Думм», и стрелок откинулся на кресле, заляпав внутренностями отсек. А с улицы раздавалась весьма плотная стрельба, кто-то истошно орал, веселье в полном разгаре.

Один из моих конвоиров сдёрнул остатки убитого пулемётчика на пол, и залез в его кресло, другой солдат пристроил к бортовой бойнице ствол своего «Рамзеса».

– На полдевятого синий дом, второй этаж! – донеслось из башни. – Контакт!

Бронемашину сотряс гул крупнокалиберного пулемёта, боец добил по своей цели не жалея ствол, его напарник вторил ему с автомата, ну а меня уже трясло, как в лихорадке. Изловчившись, вытащил из кармана аэрозоль, и стараясь не попасть на руки, аккуратной тоненькой струйкой «пшикнул» на цепь наручников. Подождал пару секунд, и дёрнул руки в сторону, металл рассыпался, как овсяное печенье, хмыкнув, повторил трюк с цепями на ногах. Подполз к трупу водителя, и снял с его пояса электрошокер, повернулся, и с душой приложил длинным разрядом к автоматчику, того заколотило, как эпилепсика, по штанине пробежала струйка мочи. Сдернул с него «рамзес» и подсумок с магазинами, заметив у него на поясе наручники, приковал солдата к лавке, на которой только что сидел. Убивать служивых совершенно не хотелось, как-то устал от всего этого дерьма, поэтому электрошоком досталось и башенному стрелку, сдёрнул его на пол, и застегнул наручники ему за спиной, пусть отдыхает, ну а мне пора.

Открыл боковую дверцу, выскочил наружу, и тут же попал в руки незнакомцам, они моментом отобрали у меня оружие и я услышал:

– Мы за тобой, хочешь жить, давай за нами! Пошёл!

Меня подхватили под руки, и потащили к подъезду невысокого пригородного дома, в том же бешеном темпе спустились в подвал. Их было человек шесть, парни, в руках «Валы», морды серьёзные, производили впечатление бывалых людей. Один из них устанавливал время от времени на стенах мины, было видно, что эти ребята всё продумали до мелочей.

– Придержите их ещё пару минут! – кто-то распорядился по рации, повернулся к говорившему. Высокий плотный мужик, разменявший четвёртый десяток лет, с улыбкой взглянул на меня.

– Вы кто? – спросил я его, мы быстро двигались по каким-то подземельям, похоже, что это инфраструктура местного метро.

– Полковник Конь, отдел «Выброс», – ответил тот. – Если вас интересует безопасность некой Марии Лампасс, то в ваших интересах выполнять наши требования, товарищ Воропаев. Вы меня слышите?

– Слышу! – уныло пробормотал я. – Из огня в полымя, взяли значит, меня за яйца.

– Да не так всё и плохо для вас! – воскликнул тот. – По крайней мере судить и казнить никто вас не собирается.

– Так какого хрена?

– Всё увидите! – отрезал Конь. – Шире шаг!

Пришлось увеличить скорость, мы практически бежали, и где-то позади внезапно что-то глухо бухнуло.

– Они идут! – констатировал минёр. – Первая сработала!

Минут через десять мы вышли из подъезда весьма обшарпанного дома, и уселись в большой микроавтобус. Один из парней закрыл дверь, и машина сорвалась с места.

– Вам привет от Герцога! – сказал я Коню, сидевшему напротив меня. – Он говорил, что вы хороший человек!

Взгляд офицера смягчился, и он спросил:

– А где вы его видели? Давно?

– Несколько дней назад, в дне пути от города Пшеничного, не запомнил название того места. Живёт на свалке, у его своя община.

– В своём репертуаре! – улыбнулся Конь. – Называйте меня Олег Николаевич.

– Как скажете, – я взглянул ему в глаза. – Вы из мира, где жив СССР?

– Я знал, что вы догадаетесь! – кивнул тот.

– «Наяду» ни с чем не перепутаешь! – усмехнулся я. – А мои друзья, вы их освобождать собираетесь?

– Всё зависит от вас, дорогой Алексей Петрович! – развёл руками Конь. – Пойдёте на наши условия, и мы вытащим их для вас.

– Так что же вам от меня надо? – спросил я его. – Хоть подумаю хорошенько, пока катаемся.

Я кивнул на окно, мы как раз неслись по загородной трассе, обгоняя попутные автомобили.

– Помощь в расследовании действий Подольского Сергея Ивановича, нас интересуют все подробности, все детали, буквально всё. Это первое. А во вторых хочу предложить вам сотрудничество. Ну куда вам ещё податься? А мы дадим крышу на головой для вас с Марией. Вы нас интересуете, Алексей.

– Понятно! – ответил я. – Выбора у меня нет, так что я согласен, надоело бегать от всех и всякого, знаете ли…

Конь ещё раз кивнул и улыбнулся, а я отвернулся к окну, и взглянул на зелёное небо. Лёгкие облачка, отличнейшая погода, кондиционер микроавтобуса остужал жару, но мне захотелось увидеть эти странные небеса зимой. При белом снеге…