Поселок - Кир Булычев

- Я помогу вашему горю, - Салли широко улыбнулась. Она поднялась, подошла к стопкам контейнеров и сказала: - Помогите, Слава.

Они вытащили второй сверху контейнер с маркировкой 57, что означало, что он относится к геологической группе грузов, Салли открыла его и достала заветную коробку с микрофильмами.

- Это вы сделали? - радостно сказал Павлыш, еле удержавшись, чтобы не обнять очаровательную, добрую, любезную Салли. - Она вынула, а вы вложили?

- Все не так просто, - ответила Салли. - Клавдия никогда бы не решилась оставить что-то, что принадлежит не ей, тем более без разрешения. Мы перекладывали вещи, а ее микробур не умещался. Вот мы и поменяли местами.

- Все равно спасибо, - сказал Павлыш.

- А я больше люблю классику, - сказала Салли.

- А Клавдия геологический справочник?

- Справочник и "Анну Каренину". Она всюду возит с собой "Анну Каренину". Как только ей плохо - начинает читать. Смотрите, чтобы сегодня она за нее не принялась. Она так переживает из-за вас.

- Из-за меня?

- Ей кажется, что вы над ней все время смеетесь.

- Нет, что вы, далеко не все время, - ответил Павлыш, чем развеселил добрую Салли.

Иллюминатор в складском отсеке был небольшим, и потому, когда к нему подошла образина, сразу стало темнее. И Павлыш с Салли эту перемену в освещении почувствовали.

Образина была почти белой, и если у нее были глаза, то они скрывались под жесткой длинной шерстью. Зато зубы, торчавшие вперед, - ими образина хотела испытать крепкость стекла - были коричневыми, и Павлыш подумал, что образина их никогда не чистит. Между зубами, как за частоколом древней крепости, сидели блестящие маленькие существа, похожие на недозрелые лимончики. У лимончиков тоже были зубы. Лимончики выбирались из своей крепости и, неизвестно чем цепляясь за гладкую поверхность, разбегались по стеклу. Двигались они так быстро, что сливались в зеленоватое мерцание. Образина закрыла пасть.

Павлыш сообразил, что Салли держит его за руку.

- Испугались? - спросил Павлыш.

Салли убрала руку.

- Из прогулки ничего не получится, - сказала она. - Я так надеялась, что здесь можно гулять.

- Вот и моя первая статья в "Космозоологию", - сказал Павлыш. - Особенности симбиотических сообществ на планете… как она называется?

- Вы можете думать о посторонних вещах, - сказала Салли. - Вы очень хладнокровный, Слава. А я сейчас умру от отвращения.

- Вы только задумайтесь, какими отвратительными мы кажемся этим существам…

Белая безглазая морда исчезла. Лимончики засуетились еще больше - видно, испугались, что их дом ушел. Салли вызвала Клавдию.

Клавдия кинула лишь один взгляд на лимончиков и тут же принесла свою камеру, уже распакованную и готовую к работе. Горький упрек в адрес Павлыша.

Черный хлыст ударил по стеклу, распоров одного из лимончиков, и его сок желтыми потеками пополз по стеклу. Остальные лимончики замерли. Хлыст полз медленно, расширяясь, пока не превратился в полосу шириной сантиметров десять. Полоса сложилась в трубку, и лимончики начали послушно в нее проваливаться. Через несколько секунд стекло стало пустым, только остатки желтого пятна напоминали о трагедии, которую они сейчас наблюдали.

- Мы до сих пор не включили внешние камеры, - сказала Клавдия. - Даже не знаем, что творится снаружи.

- Спасибо, что не забыли мои детективы, - сказал Павлыш.

- Пожалуйста, - сказала Клавдия, - вспоминайте иногда о своей работе.

- Я помню. Я даже помню латынь. И могу давать страшные названия всем гадам, которых мы увидим за окном. Для этого берутся латинские слова со значением "гадкий, страшный, отвратительный", и добавляется имя открывателя. У нас с вами открываются широкие возможности.

Клавдия вышла.

Салли посмотрела ей вслед и сказала:

- Когда решите кого-то называть моим именем, поищите не очень гадкое латинское слово.

- Вашим именем мы будем называть только мотыльков, - сказал Павлыш.

В жилом отсеке Клавдия звенела посудой. Накрывала на стол.

- А здесь может быть разумная жизнь? - спросила Салли.

- Вряд ли. Тестовские пробы ничего не обнаружили. Да и общий биологический уровень развития низок.

- А все-таки?

- Все-таки мы сможем сказать, когда будем улетать отсюда.

- Я очень люблю новые планеты, - сказала Салли. - Сначала полная темнота. Как будто ты только что родился. А потом начинаешь вживаться в этот мир. И становится светлее.

Павлыш снова подошел к иллюминатору. Мелкие насекомые ползали по стеклу вокруг желтых подтеков. Снег прекратился. Лес был пуст, насторожен.

"До чего мы здесь чужие, - подумал Павлыш. - Маленькие кусочки протоплазмы в пластиковой оболочке. Поймем ли мы этот мир? Отвергнет ли он нас? Или просто не заметит нашего присутствия?"

- Ближайший человек находится в миллиардах километров отсюда, - сказал Павлыш.

- Ну вот, - отозвалась Салли. - Зачем угадывать мои мысли?

- Но миллиард километров не так уж и много, - сказал Павлыш. - Наше существование зарегистрировано везде, где только можно. В космофлоте, на Земле-14, в Дальней разведке, в ЦКИ, нам идет стаж и насчитываются премиальные недели. Если с нами что-то случится, поднимется большая буча - спасательные крейсеры кинутся сюда со всех концов Галактики…

- А если опоздают?

- Для того чтобы не опоздали, - сказал Павлыш назидательно, - мы должны себя хорошо вести и слушаться тетю Клавдию. И ничего плохого не случится. Главное - мыть руки перед едой.

- Я догадалась, - сказала Салли. - Вам одиноко, и вы уже жалеете, что полетели с нами.

- Ни в коем случае.

Павлыш продолжал смотреть на лес. Ему хотелось увидеть в нем хоть какое-нибудь движение, жизнь. И ему показалось, что деревья начали медленно, будто вступая в сомнамбулический танец, покачивать ветвями, изгибать стволы, подчиняясь общему, как бы рожденному отдаленным боем барабанов, ритму.

* * *

Станция поиска затаилась на краю большого леса.

После первых двух дней активности, суматохи, установки купола, разгрузки наступила тишина.

Никто не выходил из станции, и ее тонкие двойные стены заглушали любой звук, раздававшийся внутри.

Неподвижное не пугает.

Лес начал привыкать к тому, что рядом с ним живет чужое.

Павлыш, хоть и был очень занят эти первые дни, с любопытством наблюдал за процессом вживания станции в новый мир. Тем более что уже были включены камеры внешнего наблюдения, работал метеопункт, а буры, установленные под геокуполом, принялись шустро вгрызаться в землю - началось познание леса и земли, объективное, не связанное с органами чувств, потому что приборы немедленно кодировали информацию. А закодированные понятия ведут к обобщениям закономерным, потому что все планеты состоят из одних и тех же элементов, даже чаще всего в тех же сочетаниях, а живая природа подчиняется общим законам генетики я состоит из тех же белков в любом месте Галактики. Разница не в биологической сущности, а во внешних особенностях. Поэтому Павлыш все время ощущал неудовлетворенность от расхождения между накоплением объективных знаний и полным чувственным неведением.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});