Русский адат - Сергей Самаров

– Будь готов, командир… Ситуация предельно сложная. Менты и следователь выехали из райцентра на двух машинах. В нашу сторону… Восемь человек вместе с водителями. Что-то слишком много, мне кажется… Может, хоть водители в машинах останутся… А то в толкотне-то неразбериха будет…

Алексей внутренне встряхнулся. Он офицер спецназа и в самых сложных жизненных ситуациях обязан владеть собой. И если во время похорон проводится боевая операция и он участвует в ней, значит, следует себя контролировать и не раскисать…

– А что вторые? – спросил обтекаемо, потому что рядом были посторонние люди.

– Четверо готовятся выехать из райцентра. На «Порше Кайене» Вахи… Ваха во главе… Я не уверен, что к тебе, но все в черных одеждах… Заметь, у мусульман белый цвет траурный. Если они приедут к тебе в черном, это будет одновременно трауром для тебя и не будет трауром для них… Здесь есть символика…

– Я понял… Да, кстати, тут ко мне два сослуживца прибыли… Поддержать…

– Нормально… Я их проинструктировал… Я сам буду там, на месте…

– Хорошо…

Количество приезжающих ментов не нравилось.

– Мишка…

Мишка тут же оказался рядом. Вместе отошли в сторону.

– Как ты с бутылками распорядился?

– Они у Андрюхи…

– Это кто?

– Дружок мой… Парень местный… Мы с ним пойдем…

– Надежный парень?

– Весной у него с головой не в порядке, сейчас нормальный… Он «афганец»…После контузии голова сдвинулась… Но, когда трезвый, положиться можно…

– А потом, когда напьется?…

– Насчет поболтать, что ли? Не-ет… Он, наоборот, как выпьет, молчит… Мрачнеет…

– Восемь ментов вместе со следаком сюда едут… Присматривать будут… Осторожнее… Еще запомни, на кладбище ленточка натянута… Путь к могиле огорожен… За ленточку не заходить… И никого своих не пускай… Там опасная зона…

– Что-то будет?

– «Кто с мечом к нам придет…» Дальше сам знаешь… Меч – оружие обоюдоострое… Мина «МОН-50» может направлять взрыв в одну или в другую сторону… Смотря как ее поставить…

– Или переставить? – догадался Мишка.

– Или переставить…

– Понял… А капитаны…

– Они посмотрят, чтобы никто не лез… Ты помоги им…

* * *

К похоронам все было готово. Ждали только священника. Алексею хотелось начать быстрее, пока менты со Строгановым не приехали. Но менты приехали раньше. Менты не подошли, подошел только следователь прокуратуры. Пожал Алексею не руку, а локоть. И не сильно. Но сочувствие выразил. И остался стоять рядом с Алексеем, словно охраняя его.

Потом, почти следом за ментами, подъехали «Порше Кайена» и «Волга».

– Ты все-таки дозвонился до Вахи… – с укором сказал Артем Палыч.

– Нет… Я не знаю номер…

– А что же он…

– Это его инициатива…

Ваха подошел прямо к старшему лейтенанту и Строгонову. Понимая. что Пашкованцев может ему и не подать руку, Ваха примирительно пожал локоть. Точно так же, как это только что сделал следователь.

– Я понимаю, что наше присутствие многим кажется неуместным, – сказал Ваха, – но я приехал с примирением, и хочу сказать, что никакого отношения к поджогу не имею… Прими соболезнования, «пожарник»…

А взгляд все же был нехороший, скользкий и обеспокоенный. От обычного высокомерия в этом взгляде ничего не осталось. Строганов недоумевал, но Алексей прекрасно читал ситуацию. Ваха надеется на взрыв. Он встанет в стороне, там, куда, по его мнению, осколки не полетят. И думает, что с него в этом случае обвинения сразу снимут. Кто же подумает, что он мог взрыв подготовить и сам там присутствовать, рискуя своей жизнью. Менты, без сомнения, не знают, что такое мина «МОН-50». Менты считают, что если заложена мина, то пострадать могут все… И Ваха уверяет их в этом…

Алексей, потупив глаза, кивнул. Ваха отошел к своим. Вместе с ним приехало шесть человек. Слишком много для выражения соболезнования, высказанного одним…

На старенькой, сильно тюнингованной «Ниве» подъехал, наконец-то, священник.

– Все готово… – сказал Геннадий.

– Будем начинать? – спросил дядя Леня.

– Да… – не сказал, а выдохнул Алексей.

* * *

До кладбища было чуть больше двух километров, и нести гробы на руках было далеко. Поэтому решено было ехать. Микроавтобус с зятем Строгонова за рулем уже с утра стоял рядом с пожарищем. Кто распорядился так, Алексей не знал, но у него несколько раз просили деньги то на одно, то на другое, и все время разные люди, и потому выяснить, кто распорядитель, было трудно, да старший лейтенант и не ставил себе такой задачи.

Алексей с дядей Леней, Геннадием, Мишкой и тетей Зиной сели в микроавтобус. Остальные расселись по другим машинам. Места не на всех хватило, кто-то пешком ушел раньше, кто-то вообще уже в другую сторону пошел, посчитав, что свой долг выражения соболезнования выполнил. Это было даже лучше. Чем меньше людей будет на кладбище, тем лучше – меньше опасности попасть под осколки кому-то постороннему.

К самому кладбищу, расположенному на обрывистом берегу, заросшем кустами и деревьями, можно было подъехать только через лесную дорогу, но внутрь, за кладбищенскую ограду, дорога не вела, там были только тропинки. Гробы несли на руках люди, которых Алексей не только не знал, но которых даже не видел раньше. Похоже, местные жители, которых отличали от дачников более строгие одежды. Рядом со свежевыкопанной широкой, почти квадратной могилой поставили табуреты, и на них установили гробы. Ленточка тянулась от оградки соседней могилы вдоль тропы. Алексей, несмотря на траурность момента, все же старался контролировать ситуацию и заметил, как заняли позицию Володя с Анатолием, мягко направляя людей туда, куда следовало. Только те, кто не подошли к могиле близко, могли еще свернуть за ленточку. А не подошли менты и кавказцы. Алексей сосчитал. Кавказцев приехало восемь человек, сейчас их стало десять. Значит, добавились двое, что находились уже здесь.

Священник отец Василий начал читать над гробами панихиду. Это отвлекло внимание Алексея, а когда он снова по сторонам посмотрел, увидел, что менты вместе со Строгонавым и четверо кавказцев идут по другую сторону ленты. Они заходили как раз туда, где должна быть зона поражения после взрыва. Короткий взгляд на Володю с Анатолием показал, что те бессильны что-то предпринять, потому что их более жесткая настойчивость показала бы причастность к организации взрыва. И почему-то бездействовал отставной майор Арефьев…

Алексей ждал, что раздастся со стороны автоматная очередь, и менты побегут туда, но очереди все не раздавалось. По поведению кавказцев старший лейтенант понял, что они готовятся, готовятся чуть ли не торжественно. Один уже сунул руку в карман и оглядывается, глядя на Ваху… И взрыв мог прозвучать в любую минуту…

Необходимо было что-то предпринять. И Алексей предпринял.

– Ваха! – закричал он, прерывая негромкое бормотание священника. – Ваха, сволочь!.. Иди сюда!.. Иди сюда, ублюдок!.. Ты трус и боишься посмотреть на дело своих рук… Ты вообще не мужчина и никогда не был им…

Он нашел взглядом Ваху. Ваха растерялся и испугался, но только на мгновение. Через несколько секунд он уже шагнул вперед, взгляд ингуша снова стал надменным и высокомерным.

– Здесь, перед могилой своих жены и дочери, я обещаю, что ты не будешь жить! – кричал Алексей. – Я клянусь им, что тебя тоже скоро похоронят, и похоронят, как грязную самую собаку, твое тело на помойку выбросят…

Алексей начал разыгрывать истерику и сразу вошел в истерику настоящую. Его прорвало. Он шагнул вперед, чтобы к Вахе устремиться, но быстро идти не мог и опирался на свою тросточку. Ваха стоял и ждал его приближения. И тогда менты бросились между ними, пытаясь остановить Алексея. Строганов вообще перекрыл дорогу своим животом…

И в это время грохнул взрыв. Звук был сухим и рассыпчатым, как земля, предназначенная для закапывания могилы, что холмом только что возвышалась рядом, но этого холма уже не стало. «МОН-50» всей своей мощью выбросила половину холма в одну сторону, вторую половину в другую, и даже чуть-чуть могилу засыпало. Четверо взрывателей стояли в четырех метрах за земляным холмом. И их тоже не стало, их словно ветром сорвало с земли, множеством осколков разорвав тела, отбросив их на деревья и кусты.

Внезапно все смолкло…

Смолк, сделав свое страшное дело, взрыв…

Смолк, выполнив свою задачу и вытащив ментов и следователя из опасной зоны, Алексей…

Смолк священник, и, кажется, потухло в опущенной руке кадило…

Все молчали и мысленно себя ощупывали, потом так же взглядом стали друг друга ощупывать, проверяя, кто пострадал. Никто не побежал в испуге, никто не уронил гробы, как опасался Алексей…

Первыми действовать начали менты… Они к рассыпанному земляному холму подскочили, пытаясь разобраться, что же произошло. Подошел и Алексей, посмотрел, наклонился, чтобы потрогать оставшийся на месте и покореженный корпус мины, и отошел. За ментами Ваха и оставшиеся с ним кавказцы бросились к своим пострадавшим, может быть, помощь желая оказать, но помощь оказывать было уже некому. Взрыв был слишком сильным, и стояли бандиты как раз на таком расстоянии, на котором поражающие элементы не знают пощады. Окажись они ближе, им бы только ноги оторвало. А на расстоянии в четыре метра им все тело до уровня груди разворотило…