Наш секрет - Ольга Джокер

и попрощались, даже не обменявшись номерами телефонов. А с виртуальным ухажером я больше никогда не переписывалась. Снесла приложение от греха подальше.

Улыбнувшись, я тянусь к трубочке и пью коктейль. Марина забавная и веселая. Всегда говорит то, что думает.

Услышав, как открывается дверь, напрягаюсь. И недаром. На цокольный этаж спускается Иван. В халате, немного сонный и недовольный. Мы знакомы слишком мало времени, но и этого достаточно, чтобы понять — он злится.

Северов переводит на меня взгляд. Сканирует с головы и до ног, заставив съежиться. Знаю-знаю. Купальник чересчур откровенный. Но между тем, чтобы поплавать в бассейне или не поплавать из-за чертовых предрассудков, я выбрала первое. И осталась довольна.

Вскинув подбородок, смотрю на Ивана в ответ. Наши взгляды не пересекаются, потому что потемневшие глаза продолжают исследовать мое тело вдоль и поперек. Голодно, открыто. Слишком жадно. Будто и не было ночи, которую мы провели почти без сна.

— Я за коктейлями! — произносит Маринка, резко поднимаясь с места. — Саш, тебе безалкогольный?

— Да, — отвечаю, не сводя глаз с Ивана.

Атмосфера в помещении ощутимо меняется. Становится давящей, плотной. Я бы тоже сбежала за коктейлями, да только вряд ли позволят.

Иван лениво снимает с себя халат, разминает шею. На его теле перекатываются крепкие мышцы. Я уже видела Северова голым. Полностью голым. Но сейчас, когда он остается в коротких плавательных шортах, вновь краснею до кончиков волос.

— Паш, а тебе какой коктейль? — спрашивает Марина.

— Я с тобой схожу, — произносит он и тоже встает с бортика.

Иван перехватывает Павла у двери и что-то негромко ему обьясняет, посматривая в мою сторону. Я готовлюсь в любой момент подняться с места и вступиться за парня. Между нами ничего не было! Даже флирта. Паша действительно притворился слепым и старался лишний раз не коситься в мою сторону.

Кивнув брату, Северов оставляет халат на моем шезлонге и подходит к противоположному краю бассейна. Сделав легкую разминку плеч и кистей рук, ныряет. Проплывает несколько метров, приближаясь ко мне. Выныривает на поверхность и встает передо мной.

Капли воды тонкими змейками скатываются по его лицу. Я вновь разглядываю шрамик на верхней губе. Боец, значит. Наверное, это не должно было меня удивить. Вспомнить хотя бы, при каких обстоятельствах мы с Северовым познакомились. Он с легкостью обезвредил грабителя с оружием.

Иван по-хозяйски разводит мои ноги в стороны и кладет ладони на ягодицы, пододвинув меня ближе. В груди что-то пружинит, а затем ощутимо сжимается, когда я заглядываю в глаза Ивана. Голубые, спокойные и в то же время… многообещающие.

— Что ты сказал Паше?

— Переживаешь за него?

— Немного, — киваю в ответ.

— Расслабься. Он мой брат, Саш. Родной, единственный. Павел никогда не пойдет против меня, а я, в свою очередь, не пойду против него. Какой бы красивой и цепляющей ни была девушка, — отвечает Северов спокойно, но твердо. — Я просто по-хорошему попросил его свалить. Паше ты понравилась. Он оценил. Особенно треугольники.

Я качаю головой и отвожу взгляд. Грудь у меня начала расти раньше, чем у остальных девчонок в классе. Бесило, что она приковывала к себе внимание парней. Но что я могла поделать?

— Ты лучше скажи, почему убежала? — спрашивает Иван.

Сквозь плотную ткань купальника он прикусывает затвердевший сосок, не прерывая зрительный контакт. Я перестаю дышать, потому что низ живота ощутимо тяжелеет.

Северов опускается. Касается губами подрагивающего от каждого прикосновения живота. Затем пупка. Вчера мы заигрались. Иван целовал мой лобок, как-то особенно нежно и долго. Показалось, что он хотел переместиться ниже, но я не позволила. Свела всё в шутку, выскользнула из постели, якобы для того, чтобы принять душ. Фух…

— Я не виновата, что ты долго спишь, — заявляю Ивану.

— А может, дело в другом, а, Саш?

— Может, и так.

— В чем? — как обычно напирает Северов.

— Тебя… Тебя слишком много, Вань.

Он сводит брови к переносице, сильнее хмурится. Понимаю, мой ответ Ивана не устраивает. Следовало молчать до последнего, ну или врать. Вот только я почему-то не сдержалась и выпалила правду. Правду, которая оказалась никому не нужна. Иван настырный. Очень. Я не привыкла к такому поведению мужчины.

— А вот и коктейли! — произносит Маринка, заглядывая на цокольный этаж и разряжая обстановку.

Иван убирает от меня руки.

— Понял, Саш, — кивает в ответ на мои слова. — Отдыхай.

Он отталкивается от бортика и снова уходит под воду.

Сердечко ускоренно бьется, я буквально заставляю себя перевести взгляд на Марину. Она протягивает мне коктейль и садится рядом.

Глава 40

Иван

— Ты как? — спрашиваю я, заглянув в комнату к отцу.

Приглушенный свет, плотно задернуты шторы. Отец сидит на диване с книгой в руках. Бросив на меня короткий взгляд, он возвращается к чтению.

— Нормально, Иван. Сердце прихватило, выпил таблетку. Скоро полегчает.

— Уверен, что тебе не нужно показаться врачу?

— Более чем.

Голос властный, строгий, но в нем четко угадывается волнение.

Отец у меня молодой, поэтому всячески избегает разговоров об ухудшении здоровья. По его словам, у него всё в порядке. Всегда. Вот только на деле — совершенно иначе. Например, год назад он перенес микроинфаркт. Затем была плановая операция на сердце. Сегодня проснулся бледный, неважно себя чувствовал. Мать панику подняла, плакала украдкой.

— Если что-нибудь будет нужно, набери меня, — прошу я спокойным тоном и разворачиваюсь к двери.

— Стой… Подожди, Иван.

Обернувшись, наблюдаю, как отец загибает страницу в книге, откладывает ее в сторону и снимает очки. Потирает пальцами переносицу, затем смотрит на меня внимательно и долго, будто впервые видит.

— А хорошая она девчонка. Саша твоя, — произносит он наконец.

— Знаю.

— У вас всё серьезно или как?

Усмехнувшись, я скрещиваю руки на груди. Значит, и ему Златовласка понравилась. Впрочем, она не может не нравиться. Всю мою семью покорила в первый же вечер, зря только переживала. Пашка челюсть с пола подобрать не может, Марина ни на шаг не отходит. Мать, тетка. Теперь вот и отец, оказывается, пал жертвой Сашкиной красоты и обаяния. О себе я вообще молчу. Повело конкретно.

— Или как, — отвечаю уклончиво.

— Мне кажется, она отличается от тех девушек, что были у тебя раньше.

— Ты забыл Нику Самойлову? — снова усмехаюсь.

— Забудешь тут. Тело сплошь покрыто татуировками — живого места нет, а пирсинга больше, чем седых волос на голове у твоей бабки.

— У тебя отличная память, — хвалю я отца.

— А у тебя порой дерьмовый вкус. И не ерничай, Иван, когда я с тобой серьезно разговариваю. Мы не так часто общаемся. Я ведь о другом речь веду. Ника