11 дней и ночей - К. Борджиа

Я выбрала плетку средних размеров с кожаной петелькой на деревянной ручке для удобства. Мне показалось, что ею можно наносить удары, соответствующие настроению, а не зависящие от габаритов самой штуковины.

Когда я вернулась к топчану, парень лежал на нем, свернувшись калачиком, и крепко спал.

Я только сейчас сообразила, что он совершенно пьян.

У меня сразу же пропало всякое желание прикасаться к нему…

Я поискала глазами Метте.

Она уже пристроилась ко второй шведской парочке, ласка я жену и подставляя себя всю натиску осоловелого от бессонницы мужа.

Мне подумалось, что они, быть может, сидят в этом подвале не первые сутки.

Боясь показаться невежливой и только потому не рискнув уйти сразу, я села в кресло посреди этого кукольного Содома, и остаток ночи вспоминаю теперь как будто в полусне.

Вот какова была оргия, за которой последовали ей подобные, интереснее и скучнее, и которая с такой живостью всплыла в моей памяти вдруг сейчас, когда я присматривалась и прислушивалась к покорно стоящей на четвереньках Дот.

Упруго прогнутая спина. Остро и задорно торчащая вверх попка. Вздрагивающие между напряженно упертых в диван рук груди. Рельефно очерченная с боков грудная клетка. Запрокинутое к потолку лицо.

Дот напомнила мне египетского сфинкса, только живого, мерно покачивающегося взад-вперед, но оттого не менее загадочного.

Хотя мы были добрыми подругами, даже мне Дот всегда казалась носительницей некой тайны. Я чувствовала, что история ее жизни, настоящая история, знала которую только она, скрывает в себе немало интересного, может быть, и страшного. В ней, в ее характере, в манере общаться со знакомыми и незнакомыми людьми, в том, как она вела дела агентства, ощущался некий странный надлом, будто простота ее поведения на самом деле дорого ей стоит.

Я увидела, как руки Дот сами собой подламываются и она припадает к дивану щекой, отчего образуется правильный угол, вершина которого, устремленная в потолок, изнывает под толчками сильных бедер мужчины.

Между тем мой ковбой поднялся на ноги и вдруг показался мне огромным. Я, будто зачарованная, следила за тем, как его сильные пальцы борются с «молнией» на джинсах.

Только сейчас я заметила, что он по-прежнему в шляпе. Как она удержалась у него на голове во время предыдущей сцены, остается для меня загадкой и поныне. Самое интересное, что я ее даже не чувствовала.

Про шляпу я сразу же забыла снова, потому что пальцы были действительно сильными и справились с застежкой во мгновение ока.

Джон присел и стянул джинсы вместе с узкими черными трусами до икр.

С улыбкой снова выпрямился.

Лгут те из женщин, которые утверждают, будто член мужчины как таковой не имеет для них значения, подразумевая его размеры. Конечно, с точки зрения медицины, это, должно быть, не лишено основания, однако кто возьмется судить о том, что важнее в таком тонком деле, как сексуальная сфера человеческого общения: физиология или эстетика?

Для меня важно, чтобы член имел красивую форму, был сильным и хотел меня. Ему вовсе не обязательно быть длинным, но все же желательно иметь побольше сантиметров в диаметре.

Джон стоял передо мной в спущенных ниже колен джинсах и напоминал провинившегося школьника из викторианской Англии, с которого за какую-то провинность сняли перед всем классом штаны и теперь собираются отхлестать розгами.

Ничего такого, конечно, не ожидалось, это все мое больное воображение, распаленное датскими воспоминаниями, на самом деле тяжко вот-вот должно было сделаться мне. Однако я ждала своей участи довольно спокойно, потому что предварительная игра достаточно меня подготовила – я чувствовала, что влаги между ног скопилось столько, что она начинает постепенно просачиваться наружу и стекать по приоткрытым губкам на кожу кресла.

Джон выжидательно смотрел на меня.

По его взгляду я поняла, что от меня ждут не покорного приятия, а совершенно определенных действий.

Спустив ноги с кресла на пол, я наклонилась вперед, положила ладони на влажные бедра мужчины и медленно приблизила губы к кончику вздрагивающего члена.

Никакого неприятного запаха, могущего отбить интерес на весь вечер, не было. Член пах мылом и сильной плотью.

Я поцеловала его.

Джон тихо застонал.

Некоторые мужчины любят подсказывать, объясняют, что и как нужно делать, чтобы им было приятно. Таким образом они, сами того не желая, воспринимают всех женщин как одну и ту же, для них не существует понятия разнообразия в подходе к вещам столь щепетильным. Они еще обижаются, если партнерша захочет проявить свою индивидуальность и сделает что-нибудь совсем не так, как они к тому привыкли.

С одной стороны, они по-своему правы, удовольствие необходимо, но тогда им нужно жениться, а не гоняться за многими. Что толку?

Джон предпочитал отмалчиваться и предоставлял мне полную свободу действия.

Баковский был таким же. Первое время, когда я с ним только познакомилась, он дал мне возможность изучить себя, а заодно и сам привык ко мне. Несколько раз он даже не мог кончить. Говорил, что не хочет и что так оно даже лучше.[27]

А я-то прекрасно понимала, в чем тут дело. Мне знаком подобный тип мужчин. У них физическое неотъемлемо связано с психическим, и все внешние проявления ждут сигналов от мозга. Таким людям необходим соответствующий настрой, им зачастую приходится искусственно концентрироваться, чтобы довести себя до нужного состояния, когда уже пути обратно нет и кипящее семя устремляется к выходу.

Зато такие мужчины оказываются настоящей находкой для страстной женщины, влюбленной в процесс. Что бы она ни делала, они остаются в постоянно возбужденном состоянии, которым она может пользоваться в свое удовольствие часами, и тут важно только, чтобы это «равнодушие» ее не смущало. Ведь многие женщины вдруг начинают переживать, если их партнер не в состоянии разговеться. Они думают, что в том виноваты именно они, что он их не хочет. Да как же он не хочет, когда у него вот уже два часа не расслабляется!..

Баковский всегда ждал, что буду делать я. И молчал. По мере того как мы встречались, я должна была изучить его натуру и сама управлять теми волнами, которые накатывались откуда-то изнутри его замечательного тела и снова отступали от каменеющего ствола плоти в моих руках или губах.

Джон тоже ждал.

И я стала исследовать его, проверяя, какие ласки рождают в нем наиболее непреодолимые импульсы, а какие он не чувствует вовсе.

Я давно заметила одну особенность в подобном проявлении женского начала: по тому, как девушка делает минет, можно судить о ее характере.