Кикимора и другие. Сказки-притчи - Александр Богаделин

— Так как же он дорогу-то тогда увидит?

— А мы ему чертенка на загривок посадим.

— Постой, постой! — опомнился Пшелты. — А зачем Горынычу это надобно?

— Как ты не понимаешь, — принялся объяснять Щасвернус. — В сражении воздушном победа тому достается, кто летает быстрее и забирается выше.

— Погоди, — подивился бес. — А разве богатыри летать могут?

— А мы и их на коней железных, пламень извергающих, посадим!

— Нет уж, — решительно воспротивился Пшелты. — Так ты этого коня вместо богатыря биться заставишь.

— А чем плохо-то?

— А тем, что воин сам за исход битвы отвечать должен. И все только от умения его и сноровки зависеть должно.

— Какие-то понятия у тебя устаревшие, нынче у кого силы больше, тот и прав.

— Ну и сам в таком мире живи, — обиделся Пшелты. — А я уж по старинке буду, когда только на меч да друга верного надеяться можно.

— Да пошутил я, — быстро пошел на попятную Щасвернус. — И помечтать уж нельзя. Пойдем лучше Водяного навестим.

И два друга, не спеша, направились к лесному озеру.

ЭКЗАМЕН У ЗОЛОТОЙ РЫБКИ

Черт и бес, волнуясь, дожидались своей очереди. Легче было до сфер небесных добраться, чем экзамен по волшебству сдать.

Наконец ворона прокаркала:

— Смертный рыбак получил несколько желаний. Студентам Пшелты и Щасвернусу срочно явиться к Золотой Рыбке.

Друзья со всех ног бросились на берег синего моря и подоспели как раз вовремя. Старик только что корыто новое попросил.

— Всё слышали? — строго спросила Рыбка. — Выполняйте.

Иллюзию корыта нового сотворить не ахти какой труд требовался. Главное — с материалом определиться. Пшелты предложил не мудрствуя лукаво, как и прежнее, из дерева сделать. На что Щасвернус резонно заметил, что ванна мраморная, по бокам орнаментом греческим украшенная и Кариатидами подпертая, Рыбке Золотой гораздо больше понравиться может.[166]

— Время! — раздался грозный окрик.

Пшелты, не раздумывая, толкнул Щасвернуса на песок и быстро превратил его в деревянное корыто.

— Надеюсь, в меня ничего не будут наливать, — пробурчал черт, оглядывая свою новую форму.

— Не успеют, — успокоил его бес. — Рыбак опять к морю двинулся.

Следующей, как и ожидалось, была иллюзия справного дома. Пшелты и Щасвернус шустро бегали перед стариками, то дубовыми, тесовыми воротами прикидываясь, то светелкой, то трубою беленою.

Один только раз старик быстро голову повернул и стену старую избушки увидел. Но Пшелты быстро оплошность исправил.

Заснули до утра новоселы на печке теплой, которая им теперь кроватью большой с одеялами атласными представлялась. А черт с бесом будущие желания старухи просчитывать сели.

Для больших иллюзий декоры деревянные требовались.[167] Оживлять их не в пример легче было, чем из воздуха прямо творить.

На всякий случай несколько вариантов приготовили и опять угадали.

На следующий день старуха терем потребовала. Разница с домом только в размерах да украшениях была, так что друзья быстро с заданием справились. Правда, помучиться пришлось, белку в душегрейку соболью обращая, а из листьев кленовых сапожки красные делая.

И палаты боярские, и дворец царский черт с бесом тоже сотворить смогли. А вот дальше иллюзию города целого строить надо было, а Пшелты еще предложил и кораблей пару десятков добавить.

Всю ночь друзья деревяшки сколачивали. Оглядела Золотая Рыбка труд их великий и сразу по оценке отличной поставила. А старикам избушку ихнюю с корытом разбитым воротила.

* * *

Довольные Пшелты и Щасвернус назад в свой лес отправились. Но стала их по дороге совесть мучить.

— Нечего было сверх меры всякой желать, — оправдывался Щасвернус.

— Пойдем, хоть корыто им новое сделаем, — предложил Пшелты.

На том и порешили.

Но на берегу морском только два валуна больших виднелися, да деревяшки, вкруг них разбросанные. Видать, Рыбка их тоже на иллюзии испытывала.

ЛИМЕРИКИ

Щасвернус наконец-то отловил Пшелты.

— Будем лимерики писать,[168] — сообщил он немедленно другу. — Меня Сова только что научила. Знаешь, что это такое?

— А может, не надо? — с робкой надеждой в голосе попросил бес.

— Надо, — твердо ответил Щасвернус и стал читать по кленовому листочку.

— Лимерик — шуточное стихотворение из пяти строк. Обычно рассказывающее о каком-нибудь странном поступке.

— Странном поступке, — еще раз повторил Щасвернус.

— Первая и вторая строчка рифмуется с последней, а третья — с четвертой. Пример:

Безобразник из леса дремучегоПоселился у дуба могучего.И как встанет луна,Все свистит до утра,Тот проказник из леса дремучего.

— Все понял?

— Не совсем, — неуверенно произнес Пшелты.

— Это же так просто. Сочини лимерик про Засоню.

Пшелты задумался.

— Ну, сочинил, сочинил? — с нетерпением бегал вокруг него Щасвернус.

— Соня все время хочет спать / И ищет, где бы прилечь, — наконец выдал бес.

— Безнадежно, — определил Щасвернус. — Пойду лучше Водяного учить.

Как только черт скрылся за деревьями, Пшелты сразу же побежал к Сове.

— Ты зачем его стихам научила? — набросился он на бедную птицу. — Он теперь всех духов замучает.

— Я как-то не приняла это во внимание, — согласилась Сова и надолго впала в задумчивость.

— Ладно, приходи завтра, — наконец произнесла она.

На следующий день бес обнаружил под дуплом неосмотрительной птицы еще и Лешего с Водяным. Оказалось, ненасытный Щасвернус и их пытался заставить сочинять лимерики.

Все громко требовали от Совы немедленно разучить черта писать стихи. Но вскоре выяснилось, что сделать это весьма и весьма затруднительно. И тут Леший вспомнил, что Щасвернус больно обидчив был. Ежели кто-нибудь лучше его стих сочинить сможет, обязательно занятие это бросит.

Недолго посовещавшись, решили, что Пшелты вполне с заданием справится, а Сова ему помочь обещала.

Весь день бес и птица бились над пятью строчками и записывали их уже при свете светлячков.

Убедившись в отсутствии поэтических способностей также и у других духов, Щасвернус вернулся к Пшелты.

— Ну как, сочинил чего-нибудь? — сразу же поинтересовался он у друга.

— А как же, — хитро ответил Пшелты. — Только ты сначала своё прочитай.

— В Заповедном лесу жил Засоня, / Был он очень известная соня, — начал Щасвернус. — Дальше я еще не успел написать.

— А я успел, — торжественно произнес Пшелты:

Жил чертенок, похожий на мишку,И носил он повсюду подушку.Только кончит играть,Сразу ляжет поспать,Тот чертенок, похожий на мишку.

— Ну и ладно, — обиделся Щасвернус. — Это тебе помогал кто-то.

И, расстроенный, поплелся к болоту, чего-то бормоча себе под нос.

— А меня Сова еще хокку научила,[169] — только и сумел разобрать Пшелты.

ГАДАНИЕ

— Готово, — заявил Пшелты, любуясь своей работой. Перед ним лежали три кругляша, с одной стороны которых было сделано по углублению, а с другой — вырезаны крестики. — Хочешь, погадаю?

— На этих деревяшках? — удивился Щасвернус.

— Не, это только для черточек, — пояснил бес. — Позавчера у китайских духов трактат за Книгу мудрости выменяли.[170] Загадай чего-нибудь.

— А чего загадывать? — не понял черт.

— На что ответ получить хочешь.

Щасвернус закрыл глаза и даже перестал дышать.

— Сделал, — наконец произнес он, шумно выдохнув.

— Бросай, — бес дал ему кругляши.

— Куда? — опять не понял черт.

— Вверх, — стал терять терпение Пшелты.

Щасвернус от души подбросил деревяшки. После этого черт и бес, переругиваясь, долго искали по поляне третий кругляш. Но, к счастью, он наконец-то был обнаружен под ореховым кустом.

Выпало два креста и точка.

— Отлично, — Пшелты провел на земле длинную черту. — Теперь еще раз. Только не так сильно.

Следующими под длинной бес нарисовал две короткие черточки — выпали две точки и крест. Потом опять длинную, и так, пока не выстроились все шесть штук.

— Читаем, — торжественно произнес он. — Фигура номер 38.[171] Называется «Куй» или «Разлад». — Пшелты от неожиданности поперхнулся. — Так… увидишь вепря, вымазанного грязью… Поссорится с сестрой, а потом с тобой.

Бес полез по ссылке в конец трактата и как-то быстро умолк, наконец произнеся: