Подарок Мэрилин Монро - Ольга Тарасевич

Роскошное белоснежное Катино платье? Оно было рассмотрено во всех подробностях еще раньше. Катя репетировала, как будет спускаться по лестнице, видимо, хотела потренироваться, чтобы на вечеринке не запутаться в складках длинного наряда. Заборчик между участками чисто символический, отлично можно рассмотреть, что происходит у соседей. Платье и правда великолепное. Далеко не все, что показывают на фэшн-показах, выглядит так оригинально и вместе с тем элегантно.

Огромный лимузин «Хаммер», в который поместились все гости, и, распивая шампанское, покатили на прогулку по вечернему Лос-Анджелесу? Таких машин полно. Вроде бы Майкл говорил, что именно этим авто пользовался кто-то из голливудских знаменитостей. Наверное, и Катя теперь тоже может себя почувствовать звездой.

Лика Вронская в ярко-красном платье, похожая на вспыхнувший факел, очаровательна. Но несложно предположить: без платья она намного прекраснее. А еще лучше она смотрелась бы без русского бандита, не спускающего с нее глаз!

Да, все выглядит очень красиво. Сад украшен гирляндами воздушных шаров и фонариками. Звучит легкий джаз. Красивые люди в стильной вечерней одежде то негромко переговариваются, то хохочут. Майкл только что вручал жене такой огромный букет белоснежных роз, не удержал равновесия и загремел прямо в бассейн...

Но в этом вечере есть что-то очень важное, чего не видно на первый взгляд.

У Кати такое счастливое лицо! Майкл с нежностью и заботой помогает жене разместиться в кресле, изо всех сил старается предугадать ее желания...

Настоящий праздник – это не вышколенные официанты, обносящие гостей великолепным шампанским. Это то, что происходит между двумя влюбленными людьми. Они сейчас словно распространяют вокруг себя яркий свет, тепло...

«Интересно, как это: жить с кем-то и знать, что партнер будет рядом всегда? – подумал Стив, делая глоток шампанского и машинально оглядывая гостиную на предмет наличия подходящих объектов для флирта. – Выбрать одного человека и пытаться прожить с ним всю жизнь – для меня это что-то не только недоступное, но и непостижимое. Хотя я понимаю, что только это и есть то правильное и важное. Любовь – это счастье, смена женщин – развлечение...»

– Добрый вечер, Стив! Как ты?

Он окинул Лику восхищенным взглядом. Длина ее красного платья была более чем целомудренной, ниже колена. Но вырез декольте так сильно обнажал высокую загорелую грудь...

Сглотнув слюну, Уэйн пробормотал:

– Если бы ты смотрела на меня так, как смотришь на своего Андрея, я бы ответил: «Превосходно». Что нового у тебя? Выбиралась на экскурсии?

Девушка покачала светловолосой головой:

– Было некогда. Представляешь, мы случайно отыскали в доме еще один комплект пленок с записями голоса Мэрилин Монро. Мы стали их прослушивать, но не успели дослушать до конца – приехала полиция, пленки нашли и отобрали. Хорошо еще, что я догадалась сделать дубликат хотя бы части записи на диктофон. А еще мы нанимали с Катей частного детектива, его убили, и опять приезжала полиция...

От обилия новостей (или это шампанское? Или декольте девушки?) у Стива закружилась голова.

Он взял Лику под руку, увлек на дорожку, вдоль которой росли апельсиновые деревья. И потребовал:

– Рассказывай обо всем по порядку. Что было на пленках? Ты додумалась сделать несколько копий? У тебя старый пленочный диктофон или цифровой? Надеюсь, если ты пользуешься цифровым диктофоном, ты сделала копии? Обязательно займись этим! Звуковой файл – вещь ненадежная, он может повредиться. И... я очень тебя прошу... Ты ведь дашь мне возможность послушать ту запись?

На симпатичном лице девушки появилось ехидное выражение:

– Мне кажется, это немножко незаконно. Ты не боишься, что тебя заберут в полицию? Я, если честно, сама очень напугана. И еще эта непонятная смерть детектива...

Стив замотал головой:

– Нет, что ты, ничего я не боюсь! Ведь про диктофонную запись никто не знает? Ты ничего не сказала полицейским?

– Естественно! Про запись знают только наши – Катя, Майкл, Андрей. Мы собирались еще раз послушать файл – завтра, после вечеринки. А копия у меня, конечно, есть, я перенесла файл на ноутбук.

– Я размещаю копии всех своих материалов в Интернете, там есть специальные сайты. Можно хранить фотографии, звуковые файлы.

– А я все собираюсь этим заняться, однако руки не доходят... Слушай, но как я вчера испугалась! Представляешь, мы слушаем пленки – и тут в калитку трезвонят полицейские. Мы попытались потянуть время, спрятали записи. А полицейские словно бы знали обо всем – они помчались прямиком к тайнику!

Стивен пожал плечами:

– Но ведь это же так просто. Объяснение лежит на поверхности! Вы находили в доме камеры, да? Однако почему вы так уверены, что обнаружили все приборы? Видимо, еще что-то осталось, и часть из них все еще находится в рабочем состоянии.

– Да брось ты! Быть такого не может! Стив, мы обшарили все стены.

– А потолки? А мебель?

– Мебель – да, осматривали. И потом... даже если предположить, что часть камер осталась и работает. Тогда получается, что камеры в нашем доме понатыкала полиция?! Но зачем?!

Стивен достал сотовый телефон и пробормотал:

– Мне надо сделать один звонок. Я сегодня дежурил в хосписе и забыл закрыть окно. Пациент совсем плох, а теперь поднялся прохладный ветер. Я позвоню, попрошу медсестру закрыть окно. А потом все расскажу тебе. Но только при одном условии – ты согласишься провести ночь со мной. Ты согласишься? Говорят, я умею доставить женщине удовольствие...

* * *

«Вот сейчас он закончит говорить по телефону, и я ему все выскажу, – думала Лика Вронская, зябко поеживаясь. Эффектное красное платье все-таки оказалось слишком легким даже для калифорнийского ноября. – Да пошел этот парень куда подальше с такими требованиями. Тоже мне, выдумал: секс в обмен на болтовню! Похоже, быть ему единственным ценителем собственных знаний, страшной тайны. Не буду говорить, что у всех американцев мозги завернуты. Но этот Стив – он явно с приветом. Конечно, я понимаю, что являюсь созданием неземной красоты, при виде которой у мужчин сносит башню. Но не до такой же степени!»

– Лика, о чем ты думаешь? – Стив осторожно прикоснулся к ее руке. – Надеюсь, ты поняла, что я пошутил? То есть я бы с радостью с тобой провел время. Но я понимаю, тебе нравится Андрей. Так что я ни на что не претендую.

– Вот это чувство юмора! Очень интеллектуальное! Ты всегда шутишь с таким серьезным лицом?

– Мне просто нравится тебя дразнить... Как думаешь, Катя с Майклом не будут в обиде, что мы их покинули? Хотя гостей приглашено много, наверное, они и не заметили, что мы исчезли.

Лика промолчала.

Вести великосветскую беседу не было сил. Но и показывать свое любопытство не хотелось.

«Да что Стив может знать?! – она присела на скамейку, утопавшую в зарослях терпко пахнущих цветов, и раздраженно забарабанила пальцами по гладким доскам. – Писатель, богатое воображение! Я набирала в поисковике его фамилию. Он был прав, скачать книги тут нельзя, никаких пиратских библиотек нет и в помине. Но перед покупкой книги можно прочитать отрывок... Мне понравилось, как он пишет. У него необузданная фантазия, даже не верится, что так проникновенно можно писать, не любя жанр, в котором работаешь. Наверное, он – хороший сильный человек. Взять, к примеру, ту же его работу в хосписе. Не думаю, что у меня хватило бы сил делать что-то подобное; все-таки первая реакция на боль чужого человека достаточно эгоистична; хочется спрятаться, а не помогать.... Все понятно: как и все творческие люди, как и я сама, Стив – типчик со странностями. И его теории не стоит воспринимать всерьез».

Уэйн присел рядом на скамейку, положил ногу на ногу, и, обхватив колено тонкими пальцами, вздохнул:

– Мне кажется, вам всем пришлось иметь дело не только с полицией. Вообще, вам здорово не повезло. Было бы куда лучше не вмешиваться во всю эту историю. Еще неизвестно, чем все это закончится...

Лика слушала монолог писателя и едва удерживалась от скептических возгласов.

Опять – двадцать пять: кругом враги, спецслужбы, агенты.

Главный демон по теории соседа – все тот же Джон Эдвард Штейнер. Просто воплощенное зло, никаких моральных принципов и неограниченная власть...

– Он пришел в НЦР, когда ему было всего двадцать девять лет. «Бойскаут», – иногда раздавалось вслед новоиспеченному директору. Уже через год мало кто осмеливался говорить так, – рассказывал Стивен, печально глядя на Лику ярко-голубыми глазами. – Потому что Штейнер с оппонентами разбирался строго; в лучшем случае увольнял безо всяких объяснений, в худшем – недоброжелатели Джона Эдварда неудачно переходили дорогу или заплывали слишком далеко... Потом пришел черед общественных деятелей. Список убранных по распоряжению этого человека людей огромен. Исполнителей тоже убивали. Никто не мог доказать причастность директора к этим преступлениям!