Челноки - Кострица Евгений

19

Со времени последнего визита в Чистые Земли прошло три года. С тех пор тишина, и непонятно, почему меня перестали туда вызывать. С каждым днем воспоминания о ней блекли, расплывались и уже походили на сон, фантазию или даже мечту. В ней я мог быть чем-то большим, чем просто статистом в массовке на руинах еще недавно великой страны. Но ее уже нет, теперь всё не так.

Но на внешнем уровне мои дела шли неплохо. Удавалось совмещать учебу и поездки, не привлекая внимания, на фоне тысяч таких же, как я челноков. Но внутри пустота, которую могла заполнить лишь Гейла. Без нее всё казалось серым, однообразным, безвкусным. Деньги были, но какой в этом смысл? На них нельзя купить пропуск туда, где он вроде бы есть. Можно лишь ждать, когда пригласят, но это не точно.

И потому я качался, учился, а между поездками, вез на рынок тележку с баулом, чтобы после обеда вернуться с пустой. По выходным турецкие шмотки разбирали охотно, к тому же появилась парочка дилеров, которым давал на продажу. Но всё механично, словно играя нелюбимую роль, к которой не испытывал уже интереса.

«Ты на крючке» — сказала мне Гейла. Да, это так, но почему бы его не извлечь, раз больше не нужен? Я сделал всё, о чем попросила, и что же взамен? Ничего, кроме тоски. Во мне там что-то сломали. В уме рефреном слова ее песни: «…дай благословение, чтобы я потерял интерес к никчемной жизни, как эта…». Видимо, так и случилось.

Ах да, еще, похоже, забронировал себе место в адах. Может, хоть там ее встречу? Или к этому времени Тысячеликий уже забьет их собой, не оставив свободного места? Надеюсь, что Чома обретет просветление и вспомнит обо мне там, куда его с большой кровью отправил.

На повороте автобус опять накренился, и нас сильно качнуло. Кто-то из девчонок испуганно пискнул, хотя упасть, понятно, никто из нас бы не смог. Разве что всем сразу в пропасть. Дорога у Шипки всегда живописна, но это крутой серпантин и «болгарские горки». Полтора километра над уровнем моря.

Мы лежим на мешках всего в сантиметре от потолка, и есть шанс об него стукнуться носом. Автобус товаром набит до отказа, оставив для нас немного пространства. Группа буквально размазана по нему ровным слоем. Кто покрупнее, едва ли мог вздохнуть полной грудью. Окна зашторены, чтобы не шокировать болгар приплюснутыми к стеклам телами.

Наверное, так раньше в трюме контрабандой возили рабов, но мы свой бизнес выбрали сами. В Болгарии никто больше не торговал. Заводы у нас почти все разорились, а на то, что осталось, цены сильно поднялись. Возить больше нечего, поэтому теперь здесь только транзитом. Из Стамбула в складчину нанимали автобус до Русе, а там уж на поезд.

Еще раз качнуло и, наконец, где-то встали.

— Выходим кто хочет. Памятник, еда, туалет. Стоянка тридцать минут! — объявил нам водитель.

Хотели-то все, но из автобуса выползали по одному, точно черви. Чуть сплющенные, помятые и раздраженные. Кто-то бесшумно пускал газы ночью, что сильно бесило. Подозреваю, что это был Ёрш, он лежал с нами рядом. Маленький и вертлявый, прославился тем, что в свое время прибился к банде таких же, как он, отморозков. Как раз здесь и работали, прямо на Шипке. Догоняли бегом на подъеме и резали тенты у грузовиков, выкидывая на дорогу, что успевали. А теперь, как белый человек с нами едет…

В Русе на этот раз таможня нас встретили жестко. Вход на перрон — второй этаж, а нас прогнали через первый. У нас с Ванькой на двоих полсотни тяжелых чувалов с джинсой, поэтому вымотались мы там порядком. И ладно бы тут денег хотели, но нет, братушки так развлекались.

Мокрые как мыши, сидим и тяжело дышим. Но тут хоть взяли тележки, из них почти поезд. У группы пятый вагон, место погрузки рассчитано точно. Времени для нее только чуть, за пятнадцать минут группа должна набросать уйму мешков. От слаженности работы зависело многое, задачу все знают, не в первый раз едем.

Подходит маленький пожилой мужичок в синей форме. В руках красный и желтый флажок, изо рта несет перегаром:

— Добър ден. Петдесет долара и няма да има проблем.

— Чо? — угрожающе навис над ним Ванька. — Лохов что ль нашел? Ты на кого это тянешь?

— Няма да имаме проблеми, иди себе с миром, — вяло машу рукой я. На похмел собирает. Такой наглости еще здесь не видел.

Тот флегматично пожимает плечами, и нетвердой походкой уходит. У меня скверное предчувствие, но пока явной угрозы не вижу. Что он нам сделает? Вообще ничего. Наверное, хотел напугать, да не вышло.

Гудок. Подходит поезд. Группа встала. Все сфокусированы, напряжены, времени мало и много работы.

Боковым зрением замечаю, что наш мужичонка как-то странно машет машинисту флажками. И вагон медленно проезжает мимо. И едет дальше. Далеко, сука, едет! А у многих мешки на асфальте, тележек на всех не хватило.

Матерясь, везем их к вагону. Кидаем на землю, освобождаем и отдаем тем, кто сзади. А нам с Ванькой надо уже быть внутри. Основная нагрузка на нас. Раздеваемся по пояс, носимся и бросаем чувалы пока как попало. Сначала в купе, потом забиваем проход. Их передают с тележек к нам по цепочке. Внутри много народа не надо, они сейчас лишь будут мешать. Всё в темпе, только бегом, благо физуха нам позволяет.

Начальник поезда ругается с дежурным по станции, все на нервах, машинист дает уже третий гудок. Наконец, всё. Мокрые от пота вплоть до трусов, берем короткую паузу, чтоб отдышаться. Мешки надо убрать с прохода до контроля румын.

Вагон полностью наш, места выкуплены все. Начинаем укладку в купе, теперь каждый сам за себя. Чувалы с джинсой, как пазлы в картинке. Ровные, плотные, с ними, как правило проще, но такие далеко не у всех. Два в верхний отсек, потом делаем перекрытие на полках и равномерно забиваем до самого низа. Даже руку уже не просунуть — тридцать мешков, остальное к соседям, с ними делим купе пополам. Еще пару кладем в коридоре и без сил валимся прямо на них.

Спать придется в проходе, но перед крупными станциями будет вновь геморрой. Под тяжестью груза вагон накренился вправо очень заметно. Обходчик заметит — сразу отцепят или высадят нас. Поэтому придется выравнивать угол, опять вынося