Никогда тебя не забуду (СИ) - Кисленко Виктори

— Я не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь? — спросила раздражительно, воспользовавшись заминкой девушки. Слушать про очередную ее любовь я не намерена. Стоит уже возвращаться в квартиру Саши. Прекрасно помню, что вечером Ринат должен забрать меня домой.

— Не перебивай, — произнесла она зло, медленно и с шипением. Я прикусила губу, чтобы не сорваться и не высказать ей пару ласковых.

— Так вот... — Черты ее лица смягчаются. — Знаешь, кто это был? — Смотрит прямо мне в глаза с особым вызовом.

— Понятия не имею! У тебя было много мужчин, — ответила вкрадчиво и надменно. Хотелось ужалить сестру побольнее.

Она фыркнула и продолжила:

— Ринат. Янгулов. — Я едва не поперхнулась воздухом, ожидая дальнейшего пояснения. — Это был он.

— Врешь! Ринат не знал тебя, пока не женился на мне! — запротестовала, выплевывая слова. Ревность заструилась по венам кипятком.

— Правильно говоришь, — не стала отрицать она. — Я пыталась привлечь его внимание год. Целый год безуспешных попыток. Меня каждый раз не замечали. Отвергали. — Обида сквозила в каждом ее слове. — И пришлось смириться, отступить. Он всего лишь один из мужиков, которые ходят тысячами по нашему городу. И спустя время я узнаю, что твой навязанный жених — Ринат. Стало жутко обидно. Тебе он абсолютно не нужен был!

До зубного скрежета сдерживаю рвущиеся наружу эмоции. Не понимаю, зачем она мне все это рассказывает. Пытается вызвать ревность? Или здесь кроется более глубокий смысл?

— Ты же обычная! Невзрачная белая моль! — выкрикнула с особой жестокостью и злобой, не беспокоясь о моих чувствах. Явно хотела унизить меня, втоптать в грязь. — Не ты должна была быть его женой!

— А кто? Ты? — вырвалось утробным рычанием.

— Сегодня твоя жизнь изменится. Антон замечательно постарался, — проигнорировав мой вопрос, продолжила Катя.

Она ненормально рассмеялась и вскочила на ноги. Не остаюсь сидеть на месте и тоже поднимаюсь.

— Слушай меня внимательно! — Тыкаю в нее пальцем, угрожающе произнося каждое слово. — Ринат — мой муж! Не смей строить козни! — Ревность застилает взор, проникает в мозг, отравляя его и заставляя идти на необдуманные поступки.

— Анфиса, посмотри вокруг! — вскрикивает она, оттолкнув меня от себя. — Ты вляпалась в полную жопу!

Замираю, плотно прикрыв веки. Нужно просто успокоиться. Сделать вдох и выдох. Она просто выводит меня на конфликт.

— Ты по собственной воле оказалась в ловушке, — загадочно произносит и совсем близко ко мне подходит.

— Что ты несешь?! — произношу в недоумении, и в следующую секунду на шею обрушивается дикая боль. Не успеваю сделать шаг назад. Не успеваю ни дернуться, ни двинуться с места. Даже вскрикнуть не удается. Разум покрывает густым туманом. Тело обмякает.

Ощущение, что шею обвивает колючая и ядовитая проволока. Не понимаю, что произошло.

Катя подхватывает меня под локоть, не дает упасть на пол.

— Прости, но ты перешла дорогу не тому человеку, — слышу, находясь где-то в пространстве.

Задыхаюсь от утробного ужаса.

Что со мной происходит? Галлюцинации? Бурное воображение? Иначе я не могу объяснить свое состояние. Язык словно к небу прирос. Не могу вымолвить и односложного звука.

— Ты сейчас в сознании, но твое тело тебя не слушается, — будто читая мои мысли, объясняет сестра.

— Не переживай. Это временно, как и все в твоей жизни. — Ядовитый смешок прорывается сквозь туман.

— Какая тяжелая! — с ненавистью цедит, усаживая меня на что-то мягкое.

Мой взгляд отчаянно цепляется за лицо Кати. Она смотрит так, как будто душу наизнанку хочет вывернуть. Холодно. Непреклонно. Надменно. Без намека на прежнее милосердие.

Сердце сжимает канатами. Внутри будто кошки вгрызаются, вырывая из меня по куску мяса.

— Пожалуй, мы начнем!

Глава 27

Анфиса

Открываю глаза. Голова буквально разрывается от неописуемой боли. Тело онемело. Я не чувствую своих конечностей.

Снова прикрываю веки, не желая вспоминать тот ужас, что творился ранее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сколько прошло времени? Час, два или больше суток? Практически не дышу. Меня душит собственная беспомощность. Разве можно предугадать, когда твой последний день жизни?

Чувствую вкус крови на языке. Он будто заполнил все пространство вокруг и мои легкие.

Тело. Оно испытало на себе много побоев и извращенного надругательства. Меня не брали силой, но… Делали что-то страшное. То, чего я никак не могу вспомнить! Мой мозг отчаянно пытается скрыть этот временной отрезок, закрывая его черной завесой.

Ничего не помню! Пытаюсь, но внутренние блокаторы упорно этому воспрепятствуют!

Голова свисает вниз. Так беспомощно и жалко. Не понимаю, почему я здесь и что от меня хотят!

Мысли прервал звук открывающейся двери. Скрежет металла больно ударил по оголенным нервам.

Трачу последние силы, чтобы посмотреть на вошедшего. Появился незнакомый мужчина, облаченный в узкие джинсы и черную водолазку, демонстрируя свое натренированное тело. Поднять голову и взглянуть на его лицо сил нет.

Этого и не требуется. Незнакомец подходит ближе. Он встает прямо передо мной, и я каменею от вида мрачного выражения лица моего бывшего. Миша.

Что он здесь делает?

Сглатываю тяжелый ком. Не могу ничего произнести. Мужчина смотрит на меня внимательно, ухмыляется моему смятению. Кажется, даже торжествует, что я нахожусь в столь плачевном положении.

— Ну вот и свиделись, моя куколка, — паскудно и спокойно тянет слова Миша. Тело сотрясает мелкая дрожь от плохого предчувствия. Его взгляд не сулит ничего хорошего. Ядовитая ухмылка расплывается на полных губах.

— Миш… — пытаюсь проговорить пересохшими губами. — Что… происходит?

Миша делает еще один шаг навстречу ко мне. Я намертво связана, нет возможности встать и бежать. Что происходит? И почему меня удерживают здесь? Сердце безжалостно колотится, эхом отзывается в висках.

— Вижу, тебя изрядно потрепали. — Смех. На его лице отражается нескрываемое веселье. — Вопросов много? Ничего не понимаешь?

Мотаю головой. Нет сил разбрасываться словами. Все равно просто так не отпустит.

Миша мстительный и злопамятный.

— Не бойся ты так, — усмехается он. — Потом будешь трястись. А сейчас слушай меня внимательно. — В голосе открытая угроза. Никогда не видела его таким… Злым. Лицо вроде Миши, но все остальное будто принадлежит другому человеку. Втягиваю голову в шею, не желая на него смотреть.

— Ты знала, что Руслан, твой отец, очень умный и хитрый червь. В свое время мой папашка вытащил его из тюрьмы. Ты тогда еще в утробе своей матери-шлюхи была. Вытащить его жопу оказалось еще тем геморроем. Статья серьезная, следак неподкупный. — Слушаю внимательно, вздрагивая от каждого оскорбления в сторону моих родителей. Никто мне не рассказывал о прошлой жизни родных. Я помню только золотые времена нашего благополучия.

— Услуга за услугу. Твой папаша должен был обналичить отцу девятьсот миллионов зелени, а ты! Ты была гарантией! — Голос сквозил искренним презрением ко мне, хотя я отчаянно не понимала, о чем идет речь. Какие деньги?

— Базар был таков: он услугу, а если сливается, то твою беременную мамашу ждала смерть. Но этот хрен оказался умнее, чем мы думали. Слился так, что следа не оставил. Сменил имя, профессию, город, связи. Отец выжидал и искал его. Долго и упорно. И нашел тебя. — Спокойная улыбка навевает больший ужас.

Папа связан с криминалом? Не может быть. Не верю. Он всегда был за правосудие. Это какая-то ошибка!

— Помнишь свой кулон, который ты не снимала никогда? — Хмурюсь и наклоняю голову, чтобы увидеть украшение. Его нет. Шея пустует. Поднимаю на него взгляд, в котором читается немой вопрос. — Он ключик, который теперь принадлежит нам.

— Я не верю! — Машу головой из стороны в сторону. — Кто твой отец?

— Берцов Антон Геннадьевич. — Пожимает плечами. — Неожиданно, да?