Райское место - Мария Туманова

Они не слышали, как я вошел, но от смеха дернулись, как от удара током. Дилан оглянулся и вскочил, залившись краской; повернувшись ко мне спиной, он торопливо приводил в порядок одежду, а Айлин, обеими руками расправляя задранное до подмышек платье, зло заорала:

— Чего надо? Вылупил глаза, будто у вас в городе так не делают!

Я рисковал подавиться смехом, но ответил, глядя в ее перекошенное (и все равно, черт его возьми, красивое) личико:

— Так всюду делают… те, кто ничего не умеет. Дилан вздрогнул, но обругать меня напрямую не решился, а ничего оскорбительно-вежливого придумать не мог. Обернувшись, он топтался на месте и несколько раз проверил, до конца ли застегнуты джинсы, а я никак не мог успокоиться. Айлин поднялась на кровати во весь рост, покачиваясь на мягком матрасе, придержала пальчиками длинный подол, как будто собиралась сделать реверанс, и ловко спрыгнула на пол. На шее у нее проступал лиловый след поцелуя взасос. Но взгляд был прямым и гораздо смелее, чем у кавалера. Не глянув на него, Айлин облизнула губы и подошла ко мне почти вплотную. Взгляд снизу вверх придал голубым глазам искушающее выражение.

— А вы умеете, мистер Хиллбери?

Ротик остался приоткрытым. Мне казалось, я вижу яблоко, зажатое идеальными зубами. Воистину, Ева соблазнила змея. Но к этой Еве я потерял интерес. Шестнадцатилетними потаскушками Лос-Анджелес забит под завязку, а меня никогда не прельщали дежурные блюда с просырью. Поэтому я в свою очередь приблизил к ней лицо так, что она испуганно моргнула, и выдохнул, вложив в шепот максимум снисходительности:

— Поиграй в куклы, деточка…

Айлин дернулась, как от пощечины. В глазах мелькнул то ли страх, то ли стыд. В любом случае, человеческое чувство, и то хорошо. Она оттолкнула меня и выбежала из комнаты. Каблуки пробарабанили по доскам веранды, потом их стук приглушила земля. Дилан еще раз убедился, что его одежда в полном порядке, и наконец сдвинулся с места. Сделав полукруг мелкими шагами, как хищник, заставший добычу в лежке, он встал между мной и дверями. Ищет удобную позицию для драки? Без помощников? В таком случае он полный кретин. Я усмехнулся, а он вдруг втянул голову в плечи точно таким жестом, как это делал Делберт.

— Я с вами… — голос дрогнул, и сопляк набычился еще сильнее. — Я с вами рассчитаюсь. Увидите.

— Можешь начать прямо сейчас.

— С обоими рассчитаюсь! Вашего щенка в землю втопчу!

— Попробуй только его тронь!

Я шагнул к Дилану, и этот трус мигом кинулся наутек. Но, видимо, забыл, сколько у него ног, и запутался в них на бегу. Он грохнулся посреди веранды, проехался пузом по доскам, вытянув руки вперед, как будто собирался нырять. На этот раз я не смеялся. Засмеялся Делберт, как раз обогнувший дом. И от того, что младший брат увидел его в момент полного унижения, Дилан чуть не лопнул от злости. Его шея из красной стала багровой, руки непроизвольно сжались в кулаки. На губах должна была пена проступить. Но я видел подергивающуюся от напряжения спину, а губы — с пеной или без — выплюнули в лицо Делберту:

— Ты сегодня же будешь землю жрать, выродок!

— Ты ее уже жрешь, — ответил Делберт. — Вкусно? Дилан зашипел. Я четко услышал это гадючье шипение, полное яда, и нарочно переспросил:

— Что-что? — чтобы напомнить ублюдку: я еще здесь, так что кидаться на младшего брата не стоит. Но Делберт не выказал ни малейшего испуга.

— Катись к своим дружкам, — сказал он. — И не бойся, я им не расскажу, как ты у мистера Хиллбери в ногах валялся.

— Все равно… — в голосе Дилана слышались подступающие слезы. — Все равно вы оба свое получите! От меня! Я вас уделаю!

— Я знаю, — спокойно ответил Делберт. — Но это потом. А сейчас вали отсюда, пока мистер Хиллбери не рассердился.

Дилан послушался. Что-то еще шипел на ходу, но не посмел даже замахнуться на брата. А Делберт не отстранился, когда его мучитель проскочил мимо. Оглянулся, на миг прислушался к удаляющемуся топоту и подошел к веранде. Я рискнул опереться на перила — и выиграл, деревянные столбики не прогнили и выдержали часть моего веса. Делберт доверял им больше: не раздумывая, привалился к крайней опоре плечом.

— О чем вы хотели поговорить, мистер Хиллбери? — спросил он.

Я решил не поднимать вопрос о любовных похождениях Дилана. Ну его к черту, и Айлин, дурочку сопливую, которая считает себя неотразимой, — тоже. Я и так постоянно переходил в разговорах с Делбертом на второстепенные темы, замалчивая главное.

Потому что чувствовал опасность, исходящую от местных странностей, и подсознательно пытался от нее спрятаться.

И предчувствия — тоже к черту! Хватит маяться. В детстве меня учили говорить правду, я точно помню.

— Мне не нравится ваша деревня, — сказал я. — Она гнилая и фальшивая, как этот дом. И плевать я хотел на то, что Джейк от нее в восторге. Я увезу его, хочет он того или нет. И ты можешь уехать с нами.

Я ждал радости или хотя бы удивления, но мальчик отрицательно качнул головой.

— Уезжайте в одиночку, — сказал он. — Сейчас же, пока все здесь и никто вас не увидит.

— Как раз подходящая ситуация, чтобы нам вместе удрать, — улыбнулся я.

— Нет.

Делберт не задумался ни на секунду. С той минуты, как он вынырнул из-за угла дома и засмеялся над Диланом, он не походил на себя прежнего, но, если сначала это показалось мне хорошим признаком, теперь в душу закралось сомнение. Почему я так слепо доверяю этому мальчишке? Он вполне может участвовать в общем спектакле. Может врать обо всем на свете. И все-таки мне хотелось вытащить его из Моухея. Как хочется нормальному человеку, хорошо умеющему плавать, спасти утопающего, не задумываясь, насколько этот человек честен.

— Не спеши. Подумай, какой будет твоя жизнь здесь. А если ты уедешь с нами, я найду способ тебе помочь. Пойдешь в школу, потом, если будешь хорошо учиться, поступишь в университет. Или найдешь себе работу, чтобы ни от кого не зависеть. Перед тобой будет весь мир, Делберт, и ты будешь свободен… Да перестань ты!

Я чувствовал себя мышью, которая пытается показать заключенному лаз на свободу. А мальчик продолжал отрицательно покачивать головой — эдакий старый монах, которого не соблазнишь мирскими удовольствиями.

— Ты сможешь своими глазами увидеть настоящую Америку, — не отступался я. — Большие города, небоскребы, музеи… Новых знакомых у тебя появится миллион. Ты говорил, тебе интересно со мной и Джейком — представь, как тебе будет интересно с другими людьми.

Мне пришлось перевести дух, а Делберт молчал.

Осленок упрямый, нашел за что цепляться: за крохотную деревню, где его козлом отпущения сделали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});