Легенды Соединенного королевства. Мир света - Владимир Игоревич Ашихмин

что паренёк сильно жалеет о своей храбрости, так как Мурчик принялся обнюхивать его маленькие ботиночки.

– Не бойся его, малыш, он не кусается, – мягко проговорила Эмилия. – Расскажи, что привело тебя сюда?

Юный паж низко поклонился, а затем выпалил скороговоркой:

– Лорды и леди, королева Констанция Демей просит вас разделить с ней ужин, если только вы не имеете более важных дел.

– Мы с удовольствием составим компанию Её Величеству, – отозвался я. – Проведёшь нас, куда полагается?

– Конечно, милорд.

Мальчик развернулся и, довольный тем, что его никто не укусил, вприпрыжку помчался по мраморным плитам. Время за литературой летит быстро, вроде только пообедали, а уже ужинать зовут. Широко ставя шаг, мы последовали за прытким мальчишкой. Покидая библиотеку, я прощался с ней как с возлюбленной, обещая вернуться, так скоро, как только смогу. Спустившись по лестнице, мы пошли вдоль коридора, облагороженного серыми и жёлтыми гобеленами. Стражники подняли алебарды, открывая путь к овальному залу с фонтаном, в котором апатично плавали толстенькие золотые рыбки. Они лениво перебирали плавниками, не подозревая о нависшей над ними опасности. Снурф остановился возле каменной розы, выплёскивающей воду, и нетерпеливо посмотрел на меня.

– Мофно скуфать?

Мурчик выразил полное согласие с вопросом таракана. Его мягкая лапка коснулась пузырящейся глади.

– То не про твои когти, кто там живёт, мистер полосатые брючки, – воскликнула Эмилия, хватая кота за шкирку и оттаскивая от ничего не подозревавших рыбок.

– Мнеф мофно однуф? Яф голофен!

– Нет, Снурфи, и тебе нельзя, и мне нельзя и даже Грешему нельзя! Погоди немножко, я обязательно найду тебе что-нибудь пожевать.

– Тофко побыфстрее! Яф голофен!

– Хорошо-хорошо, я постараюсь набить твоё ненасытное брюшко в кратчайшие сроки!

Если замороченные придворные, снующие туда-сюда, не обратили внимание на эту сценку, то мальчик, провожающий нас, испуганно ждал, как будут развиваться события дальше. Возможно, он даже успел представить, как одна из рыбок оказываться в лапах злобного кота или страшного таракана. Когда опасность для рыб, по его мнению, миновала, паж облегчённо вздохнул и потопал вперёд. Преодолев с десяток переходов и постов охраны, мы оказались в небольшой, но уютной комнате. Нарядные обои с изумрудными лягушками и золотистыми стрекозами прекрасно сочетались с низким восьмиугольным столом, расположенным так, чтобы сидящие за ним люди могли любоваться великолепным видом на лучшую часть города. Констанция Демей, облачённая в новое белое с бирюзой платье, приветствовала нас тёплой улыбкой. Жестом она пригласила нашу компанию разделить с ней трапезу. Я и Эмилия решили занять места по бокам от королевы. О, позор! Грешем кинулся к моей подруге, чтобы отодвинуть для неё стул! Словив весёлый взгляд королевы Констанции, он отчаянно покраснел, потому что догадался, какую ошибку допустил: в первую очередь нужно обслужить августейших особ, а потом уже всех остальных дам. Пробормотав извинения, вампир отпустил спинку стула колдуньи и попытался помочь сесть королеве, но та легонько отстранила его, сказав, что мы не на приёме и можно вначале поухаживать за дамой сердца. Тут уже настала очередь Эмилии нещадно краснеть и заверять, что они с Грешемом просто друзья. Наконец мы все расселись, но нож и вилку никто из нас взять не успел. В дверях показалась Серэнити. Источая нежный цветочно-шоколадный аромат, она проследовала к столу. Великий инквизитор сдержанно извинилась перед Констанцией Демей за опоздание и с превеликой брезгливостью села по правую руку от меня. В стальных глазах Серэнити плескался огонь отвращения. Она, хоть и старалась, однако не смогла скрыть испорченного настроения, несомненно, вызванного моим присутствием. Усмехнувшись, я, как ни в чём не бывало, приготовил свои столовые приборы к действию.

Теперь о том, что мы ели на королевском ужине у Констанции Демей. Яства имелись различные, прямо скажем, на любой, даже сильно избалованный вкус. Перечислю те, что стояли ближе всего ко мне: на длинном синем блюде возлежала стерлядь, запечённая в сметане, поданная с листьями салата, помидорами, лимоном и зеленью; по соседству дымились отбивные из нежного барашка с хрустящими овощами; левее уместилось большое блюдо печёного картофеля, фаршированного трюфелями, почти прозрачной Каракской ветчиной и Керанским сыром. Обжаренные во фритюре целыми, белые грибы были окружены маленькими жареными лисичками и выложены на пахучую, как бы лесную, зелень. Грибное блюдо занимало достойное место рядом с парфе из телячьей печени с тимьяном и апельсином. В тонком фарфоровом салатнике напротив расположился салат из морепродуктов. Устрицы и крохотные креветки перемежались в нем со слоями икры, крабового мяса и кальмаровой стружкой. Салат был обильно заправлен густым нежным соусом, самую чуточку отдававшим водорослями, что добавляло ему пикантности. Верх салата с белой рыбой, авокадо, артишоками и шпинатом представлял собой цветущие ветви, выполненные из спаржи, полные маленьких розочек, свёрнутых из малосольной форели. Чудный галантин из утки был украшением стола.

На десерт нас ждали фруктовый торт, вишнёвое желе с застывшими в нем абрикосами, ещё одно желе, наполнившее небольшие дыньки, на дне которых виднелись земляника и половинки персиков, корзиночки с кремом и фруктами, и меренги. Виноград, персики, абрикосы и крупный инжир наполняли бледные вазы, стекло которых отсвечивало тусклым, лунным светом.

На подносе с кривыми ножками уместились малюсенькие бутербродики из хрустящих булочек, поверх которых на масле умещались тонкие рыбки, дольки лимона и петрушка – этими очень-преочень вкусными малютками, как и трубочками с черной икрой, отлично закусывались крепкие напитки.

Кстати, о них: вино, которым угощала нас королева Констанция, я оценил самым высоким баллом. Надо отметить, что Серэнити вообще не притронулась к нему и пила холодный гранатовый сок. Да и самой королеве слуги в основном наливали то малиново-мятный напиток, то черешневый сок. Отпивая из бокала, я обратил внимание на Грешема, который единственный за столом испытывал явное неудобство. Вампиры могут есть человеческую пищу. Тем не менее, она не только не насыщает их, но и вызывает длительное несварение желудка. Порой эта хворь способна вывести из строя даже самого стойкого кровопивца. Мой ученик отщипывал крошечные кусочки от единственной лежащей перед ним варёной морковки и изредка запивал их глоточком вина. Констанция Демей заметила это, но промолчала, её несколько смутило то, что Грешем ест без аппетита. Ситуацию прояснила Серэнити, бесцеремонно посмотрев в начале на вампира, а потом на королеву, она спросила:

– Ваше Величество знает, почему блюда, которые приготовил лучший повар Шальха, пришлись не по вкусу этому… м-м-м, с позволения сказать, существу?

Серэнити перегнулась через край, чтобы лучше видеть того, о ком говорит. Её тонкие пальцы, с бесподобным синим лаком, сжали белоснежную скатерть. Интересно – под светлыми сапогами ногти у Серэнити тоже синие или какие-нибудь другие? Из раздумий меня вырвал всё тот же голос полный злобы.

– Я говорила королеве Элизабет, а теперь скажу Вам – я – великий инквизитор и