Интеллект в подарок (СИ) - Головнин Вячеслав Владимирович

На следующий день я позвонил Серафиме Львовне, и мы договорились с ней, что я загляну к ней вечером, после своих репетиторских занятий. В четверг у нас было 6 уроков, и ещё 2 урока я занимался с отстающими учениками у себя в общежитии. Освободился только к пяти часам пополудни и сразу побежал к Серафиме Львовне. А сердечко-то моё заволновалось, затрепетало. Неужели я влюбился?

Серафима Львовна встретила меня приветливо. Достала костюм, который она подобрала для меня.

— Примеряй, — сказала она, передавая его мне.

— Что, прямо здесь, в вашем кабинете?

Серафима Львовна выглянула в приёмную и что-то сказав секретарю, закрыла дверь на ключ.

— Смело переодевайся, сюда никто не зайдёт, — сказала она, озорно блестя глазками и насмешливо улыбаясь.

Мои щёки запылали жаром. Директриса подошла ко мне вплотную и, положив руки на мои плечи, поцеловала меня. Потом ещё и ещё. Я ответил ей. А потом у нас обоих снесло крышу. Мы срывали друг с друга одежду, не прерывая поцелуи. Серафима, стояла передо мной без служебного халата и платья в одном бюстгальтере и трусиках с поясом, который служил для крепления чулок. Она сбросила туфли и, схватив меня за руку, потащила за собой к своему столу. Я к тому времени тоже освободился от всей одежды, кроме трусов и носков.

Рядом со столом у стены в неглубокой нише стоял большой книжный шкаф. Серафима толкнула левой рукой боковую стенку одного из них. Он легко повернулся, открывая проход в соседнюю комнату, половину которой занимал большой чёрный кожаный диван, незамедлительно, с глубоким вздохом, принявший нас в свои объятия.

…………………………………………………

Серафима спала, уютно устроившись на моём плече. Мы лежали на диване, укрывшись пледом. Когда схлынул накал первой встречи, Серафима откуда-то вытащила постельное бельё и подушку с пледом. Так что, мы устроились с комфортом.

— Ян, — обратился я к искину, — давай чуть-чуть подкорректируем Серафиме фигуру. У неё длинное туловище, а ноги коротковаты и тяжеловаты, я бы сказал.

— А ПНМ ты ей будешь ставить?

— Точно. Нужно с программы настройки мозга начинать, а уже потом проводить коррекцию.

Я установил Серафиме ПНМ. Остальное пришлось отложить как минимум на сутки. Кстати, сегодня утром, будучи в школе, с помощью диагноста проверил Татьяну Ларченко. От бесплодия у неё и следа не осталось, а ПНМ избавил её от начинающегося ожирения, подтянув фигуру. Думаю, что Татьяна сейчас недоумевает, разглядывая себя в зеркало, и пытается понять, когда она успела похудеть. Гельмуту тоже должно понравиться. Вскоре он должен стать папочкой.

Незаметно я тоже уснул.

С того дня мы с Серафимой стали встречаться регулярно. То она ко мне в общагу забежит, то я к ней приду к концу рабочего дня.

Я с помощью искина провёл коррекцию внешности своей новой возлюбленной. В результате, черты её лица почти не изменились, только щёки опали. Ну, и выглядеть она стала значительно моложе, конечно. Даже самый строгий ценитель женской красоты не даст ей больше 25 лет. Диспропорция в её фигуре исчезла, как не бывало. Правда, заметить это могут лишь близкие ей люди, которые имеют возможность наблюдать её неглиже. Это, если не считать походы в городскую баню или посещение летом городского пляжа.

Единственное заметное отличие, это её рост, который увеличился ещё на 3 см, почти догнав меня. Но это нивелировалось заменой туфель на обувь с меньшими каблуками.

Пару раз Серафима оставалась у меня до утра. Несмотря на все предосторожности, наши отношения не остались для окружающих тайной. В общежитии вообще ничего невозможно сохранить в тайне. Когда об этом узнал её отец, то устроил скандал, и нам пришлось прервать наши встречи.

В последнее наше свидание при расставании Серафима мне сказала:

— Понимаешь, Васенька, меня могут исключить из партии и турнуть с поста директора магазина. Но самое главное, отец сказал, что это может отразиться на его работе в крайкоме. Его недоброжелатели не упустят такой удобный случай свалить его с должности заведующего отделом. Если это произойдёт, то будет катастрофой для нашей семьи.

— Я понимаю, — удручённо пробормотал я в ответ.

— И тебя это тоже может коснуться, — добавила Серафима. — Могут даже из школы исключить. Давай подождём до лета. Ты со школой завяжешь, Дашка у меня семилетку окончит. А потом мы решим, как дальше жить будем.

Поскольку к семейной жизни я ещё не был готов, то промолчал. Серафима моё молчание поняла правильно.

* * *

Незаметно и быстро пролетел октябрь, и впереди замаячили конец первой четверти, школьные каникулы и один из главных праздников страны — День пролетарской революции. Тут я вспомнил, что уже две недели не заходил на почтамт и не проверял свою почту.

Писать мне могли только Одинцовы, больше просто было некому. Одно письмо от них я уже получил в конце сентября. Оно было написано рукой Маши и в нём сообщалось, что Дмитрий Иванович получил новое назначение. Ему предложили должность командира стрелкового корпуса. Прежний командир пошёл на повышение, его назначили заместителем командующего Ленинградским военным округом. Штаб корпуса размещался в Ленинграде, а сами войска в его пригородах.

Сейчас Одинцовы живут в служебной квартире, но это временно. К празднику Дня пролетарской революции им обещали выделить квартиру из городского фонда, 4-хкомнатную. И как только они переедут, Маша обещала сразу же пригласить меня в гости.

На почтамт удалось заглянуть в воскресенье, 28 октября, когда шёл домой от Даши Рудзевич, с которой по выходным дополнительно занимался геометрией под бдительным присмотром бабушки. Расставаясь со мной, Серафима попросила не бросать Дашу и продолжить занятия с ней, но что я, разумеется, согласился. Когда я приходил к ней, Серафима уходила из дома. Для меня это тоже было лучше. Как люди говорят: "С глаз долой, из сердца вон".

И хорошо, что зашёл на почтамт, меня там ожидало второе письмо от Одинцовых. На сей раз, оно было совсем небольшим и написано рукой Татьяны Владимировны. Меня приглашали в гости на праздник. Квартиру им выделили, как и обещали, 4-хкомнатную, на Васильевском острове. Телефона пока нет, но обещают провести. В письме меня просили не стесняться и с поезда сразу ехать к ним, в любое время суток. А, если я предварительно пошлю телеграмму, то меня обязательно встретят.

Придя домой, заварил чайку (у Даши меня накормили) и решил сразу, не откладывая, взяться за ответное письмо. Поздравил с новосельем, написал, что очень рад за них, но приехать пока не могу, потому что и учусь, и работаю одновременно, а поездка к ним в обе стороны займёт слишком много времени. Да и приезжать на один-два дня просто обидно. Хочется приехать и погостить хотя бы недельку. Вот в зимние каникулы после Нового года постараюсь к ним выбраться. Рассказал немного о своей работе и учёбе. В конце письма передавал приветы Маше и Дмитрию Ивановичу.

Заклеив конверт, обратился к искину:

— Ян, как у тебя обстоят дела с учебной базой диверсанта и разведчика на русском языке?

— Недавно закончил, можно пользоваться.

— Её можно любому человеку ставить? — спросил я его.

— Почти. Ограничение только по возрасту, не старше 50 лет. Там предусмотрен нулевой ранг, предназначенный для подведения человека к нужной физической форме. Те, кто не справится с предложенными нормативами, дальше продвинуться не смогут. Причём нормативы эти они должны будут сдать в настоящей реальности, а не только в виртуальной. Так что заниматься им придётся одновременно в двух реальностях. Поэтому я рекомендую для физически слабых людей или с плохим здоровьем вместе с этой учебной базой давать нулевой ПНМ. Тогда у них появится шанс усвоить первоначальный ранг, а потом и всю базу.

* * *

На прошлой неделе я, в процессе изучения пространственной магии, научился открывать над своей меткой, где бы она не находилась портальное окно. Оно имело вид иллюминатора и позволяло видеть воочию самого человека, на чью метку оно было настроено. Окно открывалось на расстоянии одного-двух метров над головой человека. Более того, окошко подчинялось моим мысленным командам и могло передвигаться в определённых пределах (каких именно предстояло ещё изучить), что позволяло видеть окружающую обстановку.