Возрождение Феникса. Том 2 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Славно, что мое обаяние совсем не нервирует Софию. Значит, она не воспринимает меня, как врага. Это, в принципе, ничего не значит. Возможно, Арсений Беркутов видится великой княгине всего лишь букашкой, которую она лениво, без злобы, раздумывает прихлопнуть или нет. Хотя, по ее мимолетному удивленному прищуру не очень-то и похоже.

— Присаживайтесь, дамы, — Аркадий указывает на кресла.

Теперь я сажусь рядом с сюзереном, напротив — Бесоновы. Служанка в чепчике снова приносит кофе и печеньки. Только в этот раз к угощению никто не притрагивается. Лиза демонстративно кладет ладони на колени и, выпрямившись, превращается в неподвижную статую. Это явный намек, но для кого?

Оказывается, для княгини:

— Действительно, мы всё же пришли извиняться, — улыбается София, взглянув на дочь. — Поэтому, Аркадий, будет наглым с нашей стороны распивать кофе и хрустеть печеньем. Арсений уже давно ждет слов по делу.

— Прошу простить, Ваше Сиятельство, но я жду извинений вовсе не от вашего Дома, — мягко замечаю.

Мы смотрим друг на друга, пока София слегка не наклоняет голову и серебряный водопад не начинает переливаться, отвлекая внимание.

— Ох, Арсений, прошу — отбросим эти ненужные здесь условности. Хотя бы сейчас. Мы же не на суде. Все ведь всё понимают. Ричард наш ребенок, и мы, Бесоновы, в ответе за него. Я в ответе за него. И я извиняюсь перед вами. Вам достаточно этих слов?

— Боюсь, нет, София Александровна, — вздыхаю. — Этого было бы достаточно, если бы не сегодняшняя ночь.

— Яка, — понимающе кивает княгиня. — По этой же причине Ричард изолирован внутри нашего поместья. Некоторое время принц не появится в обществе. Пока не научится контролировать свои силы.

— Что же, причина объективная, — соглашаюсь. Пока что. К британцу еще вернемся.

Интересно еще, что Лиза будто бы не следит за мной. Она смотрит прямо, иногда бросая задумчивые взгляды в мою сторону и всё. Нет тотального сканирования. Тогда зачем здесь княжна?

— Арсений, так вы сами придумали эту схему? — спрашивает София, задумчиво коснувшись указательным пальцем подбородка. — Через Ричарда надавить на мой Дом?

Хм, ну и вопросик, княгиня. Здесь нет самоубийц, чтобы отвечать на него положительно. Радует немного, как Лиза с молчаливым укором смотрит на мать. Но той побоку.

— Мм, возможно, речь о торжестве справедливости? — перефразирую. — О том, как я хотел, чтобы Бесоновы помогли мне ее добиться.

София уважительно улыбается моему ответу. Ну да, мышонок с мозгами. Да и кошка, кажется, не всерьез охотится, а так, лежа на брюхе вяло бьет лапкой, чтобы посмотреть ускользнет или нет.

— Да, о ней самой, о справедливости.

— Сам придумал. Один. Никто больше не замешан.

— Умница-а. Вы большой умница. А когда?

— Почти сразу, как очнулся в вашей усадьбе и, не вставая с постели, пообщался с Ее Сиятельством Ольгой.

— О-о-о! Так это Ольга-Кали вас вдохновила? — она прямо наслаждается ответом. — Обычно моя «сестра» совсем по-другому воздействует на людей. Нередко они даже забывают, как зовут родную мать. Восхищаюсь вашей смекалкой, Арсений. А еще больше — вашей отвагой, — княгиня переводит взгляд на Волконского. — Аркадий, даже завидую тебе. Везет же некоторым с вассалами.

По его разом скисшей мине не скажешь, что князь такого же мнения. Лицо Лизы же непроницаемо. На меня княжна даже не смотрит, поджав губы, уткнулась в сторону, словно стыдится слов матери.

— Ах, пока безупречно, Арсений, — довольно продолжает София, и не скажешь, что она врет. — Идем дальше. А вы решили чего хотите-то? Изучили наш мультиотраслевый конгломерат? Прошерстили финансовую отчетность дочерних компаний? Больше ведь такого шанса не выпадет. Только раз в жизни выпадает возможность забраться в сокровищницу дракона.

— Вы к себе несправедливы, София Александровна, — улыбаюсь, подхватив игру. — Никакой вы не дракон. Вы — настоящая рыцарь. И то, что вы открыто ведете разговор, делает вам честь. Уверен, каждый день десятки родов Дома Бесоновых молятся Сварогу за ваше здоровье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

София озадачивается. Лиза заинтересованно поднимает глазки. Княгиня же отводит взгляд. Правда, ненадолго. Через три секунды София снова смотрит на меня и произносит уже всерьез:

— Какая компания?

Шутки кончились. Мы перешли к вире.

— «Сельхозмаш», — даю заготовленный ответ.

Тут я удивляю всех троих. Но больше всех княгиню:

— Комбайновые заводы? Но почему?

— Я думаю, вы знаете причину, — продолжаю улыбаться, и княгиня, помедлив, понимающе кивает.

На большее замахнуться мне не дадут. ИТ-корпорации, фармацевтика, заводы вооружений для меня недосягаемы. Остается определенный перечень машиностроительных и химических компаний. У «Сельхозмаша» отчетность в порядке, большая часть поставщиков независима от Бесоновых, а, даже если на них надавят, чтобы разорвали контракты с новым владельцем, замены на рынке им полно. А еще я кое-что задумал сотворить с комбайнами.

— Слишком шоколадно, уж простите, — качает головой княгиня. — Хотя, может, я не права, как считаешь, Аркадий?

Князь тут же суетится:

— Арсений, хм-хм, правда, почему ты выбрал его?

— Хорошая прибыль, приемлемая оборачиваемость, а также это непрофильное направление для Дома Бесоновых, и у их конгломерата не возникнет разрывов в цепочке предприятий после расставания с «Сельхозмашем».

— О нас, значит, заботитесь, Арсений? — София благодарно улыбается. — Как трогательно! Вы мне всё больше и больше импонируете.

Ну-ну, своей вежливостью она только курок взвела. Сейчас выстрелит.

— И всё же слишком большая группа…. У этого предприятия двенадцать заводов. Но я согласна отдать целых два, нет, даже три из них.

Это ловушка, но я к ней готов.

— Зачем же дробить такое хорошее предприятие? — удивляюсь. — Тогда лучше уж отдайте мне «Горлесмаш». У этой фирмы всего три завода, а выручка даже немного меньше чем у средних трех «Сельхозмаша». И разделять не понадобится.

— «Горлесмаш»? Снова комбайны? — София стучит пальцами по столу. — Любите тракторы, значит. А чем еще вас не устраивают заводы «Сельхоза»?

Решаю не строить из себя дурочка.

— Модельный ряд на всех двенадцати заводах «Сельхозмаша» одинаков. И девять ваших заводов будут иметь преимущество в ценовой политике над тремя моими за счет хотя бы эффекта масштаба. А на «Горлесмаше» уникальная линейка техники. Значит, конкурировать с ней за счет одной низкой цены у вас не получится.

Сейчас я признался, что распознал западню княгини. Как она отреагирует?

— В целом правильный выбор, — уважительно произносит София. — По всем пунктам. Значит, мы договорились? Мы вам «Горлесмаш», вы нам прощение. И все довольны.

Ого, разжала-таки хватку.

— В этом плане да, — осторожно говорю.

— А теперь, Арсений, позвольте предостеречь вас на будущее, — вдруг говорит София. — Сегодня, встретившись со мной, вы взлетели очень высоко, выше только солнце. Слышали об иномирянах…ох, о чем это я? Конечно, слышали, вы же в этом месяце убили Гончую, — мимоходом намекает она, что прошерстила мое личное дело. Лиза удивленно хлопает глазками. — А о вымесах, приверженцах Хаоса? Ну кто о них не слышал, даже в танке эхо доносится. А знаете, кто каждый день громит всех этих тварей? Наш Дом. Мы, как бы напыщенно это ни звучало, защищаем мир. Бесоновы — меч и щит человечества. Сейчас, из-за вас, я отстранилась от очень-очень важных дел. На самом деле, Арсений, очень-очень-очень, без преувеличения. Нет, я даже благодарна вам. Отвлеклась немного, увидела упущение в воспитании Ричарда. А ведь это серьезно — я про оплошность с Ричардом. Спасибо вам, Арсений, что указали на этот изъян в нашей семье.

Это звучит искренне, и я молча киваю — княгиня не закончила.

— Но, как я уже сказала, мы защищаем мир. И если вы снова — ну вдруг! — решите стребовать от нас очередную сатисфакцию, то вам так сладко вряд ли уже повезет. Можете сгореть. В буквальном смысле. Лучше уж сразу обратитесь ко мне и мы уладим мирно. Иначе у вас велик риск пострадать. И нет, я не угрожаю, мы можем даже не заметить, просто случится мимоходом, пока боремся с…вам лучше не знать с чем. Кали ведь не случайно такая резкая, у нее голова совсем другим забита — войной, если одним словом. А честь дворянина для нее вторична. Знаете почему? — я качаю головой, предлагая ответить. — А потому что честь — дворянская, мужская, женская, да любая — это хорошо, это замечательно, это восхитительно, но только когда есть люди. Если их всех перегрызут твари из Нижних миров, зачем эта честь нужна? А? Не знаете? Я тоже. Так скажу, я готова пожертвовать своей честью ради спасения мира. Ибо за этот мир мой муж сейчас борется с исчадиями ужаса, на которые никто другой даже взглянуть не сможет, не намочив в штаны. И мы с вами не исключение, Арсений.