Письма Президента - Серж Жданов

А вот второй документ…

Евгений Евгеньевич почувствовал, как у него в ушах зазвенело, а руки почему-то ослабли и стали ледяными. Строгие строчки текста, казалось, налились зловещей чернотой и плеснули в глаза. Или это он на миг потерял сознание?

Громов резко встряхнул головой, отгоняя наваждение, придвинул бумагу поближе и, мысленно успокаивая себя, стал читать.

Это оказался рапорт какого-то «гаишника», в котором сообщалось о выезде на место очередного ДТП. Два неопознанных трупа – женщина и маленькая девочка, полусгоревший автомобиль – сердце снова дало сбой, и даже не беря в руки приложенный к рапорту фотоснимок места происшествия, Громов моментально догадался, что это за машина. «СААБ-9000». Цвет – серый «металлик». Тот самый автомобиль, в котором три года назад сгорели его супруга и дочка. Тщательно проведённое расследование установило, что это был несчастный случай – «Сааб» врезался в бензовоз, некстати, вынырнувший из-за поворота. В живых никого не осталось, огонь пожрал всех. И вот теперь эти документы…

Зачем, спрашивается, понадобилось Граговскому держать их у себя в архиве? Или… Мысль сверкнула точно молния, моментально высветив все разрозненные части этой головоломки!

Так вот оно что значит: «Решить проблему кардинально!», дорогой Даниил Борисович! Это вы мне тогда за «Росойл», получается, мстили! Нехорошо, мил-друг, ой, как очень, понимаешь, не хорошо! И что ты с этого, мужик, выиграл? Моё особо к тебе хорошее отношение? Что, смерть моих девочек стоила сраных полутора миллиардов, в битву за которые ты тогда ввязался?

Громов нервно отшвырнул документы в сторону, поднялся с кресла и подошёл к окну. Прижался горячим лбом к пуленепробиваемому зеркальному стеклу, выдохнул с силой воздух из грудной клетки и крепко сжал зубы.

Нет, он – человек не мстительный. Месть для политика – персона нон грата. Но то, что сотворил с его родными ДГ, спускать, конечно, не следует. Виноват – да ещё лично перед ним, ныне – САМЫМ ГЛАВНЫМ В ГОСУДАРСТВЕ ЧЕЛОВЕКОМ, так теперь отвечай, паскуда, по полной программе!.

А потом разберёмся: специально или нет, ты МНЕ всю ЭТУ ПОДЛЯНКУ устроил!

Громов успокоился очень быстро, сказалась старая комитетская школа. А в голове уже начали выстраиваться комбинации и подбираться подходящие для ДЕЛА персоны.

Астанина Громов отмёл сразу. Доверие к нему в свете последних событий понизилось до минимального уровня. Нет, тут нужен был другой человек, и Громов, кажется, знал какой…

Он подошёл к столу твёрдым, ровным шагом, взял один из десятка «мобильников», лежащих на левом краю столешницы. Это были СВОИ АППАРАТЫ, не завязанные на ФАПСИ. И теоретически, не контролируемые никем, кроме их хозяина…

Быстро набрал знакомый номер. Откликнулись немедленно.

– Да, Евгений Евгеньевич?

– Нужна консультация, – сказал Громов. – Завтра, у меня. Ровно в три.

Даже вздумай кто прослушивать этот аппарат, вряд ли бы он что понял. Номер зарегистрирован на совершенно левого человека, а на три часа в Кремле назначено очередное заседание Межведомственного совета по новым технологиям. Помимо ОФИЦИОЗА, на него приглашено около сотни совершенно не связанных с правительством персон. В том числе, и треть из регионов. Пойди-ка, вычисли нужного!

* * *

Во время перерыва Громов прошёл в комнату отдыха. Здесь его уже дожидался Антон – бывший первый зам, ныне – оставленный НА ХОЗЯЙСТВЕ, пока БОСС СИДИТ В Кремле. Мужик он был верный, как пёс, с таким не страшно и в разведку.

Понимал Громова с полуслова и лишних вопросов никогда не задавал.

– Вот объект, – без всякого предисловия, распорядился Громов, подавая Антону небольшой фотоснимок. – Он в моей охране бегает. Чин – немалый, спец – первоклассный. Но – НЕ МОЙ ЧЕЛОВЕК! Пока – НЕ МОЙ. Понимаешь? Поговори с ним. Но аккуратно, чтобы мне потом вмешиваться не пришлось, мне сейчас скандалы ни к чему. Да ещё с собственной охраной. Если придёте к консенсусу, то пусть «послушает» своего шефа и «завхоза». Он поймёт.

Антон молча кивнул, пряча снимок в карман.

– И ещё передай ему… – Громов на секунду задумался, потом решительно тряхнул головой: – Пусть ищет письма. МОИ ПИСЬМА. Найдёт – заменит шефа. Да и засиделся, скажи, мужик в полковниках, расти надо.

Антон ещё раз кивнул и, попрощавшись, вышел из комнаты.

Прямо из Кремля Антон тут же отправился в офис «ГромНета». Пешком. Благо, что контора располагалась всего в десяти минутах неспешной ходьбы от Красной площади.

Конечно, можно было бы и на авто махнуть, не велико расстояние!

Но это бы значило привлечь к себе лишнее внимание!

А так – ну, вышел какой-то там клерк из кремлёвских ворот и, не торопясь, побрёл себе по своим делам. Ну и что? Ко всем чиновникам «хвосты» не навесишь!

Войдя в офис, Антон тут же собрал СПЕЦОВ и поставил им задачу.

Уже через пятнадцать минут ему сообщили адрес интересующего человека.

К нему-то Антон и направился, прихватив с собой троих «бодигардов» из отдела специальных акций. Больше для АНТУРАЖА, разумеется, чем для личной безопасности! В этом деле, приятель Первого мог сам кому угодно перо вставить!).

* * *

Погодин никогда не задерживался на работе подолгу. Для долгих сидений есть молодёжь, исполнители. А он – руководитель. У него – другие задачи. Так что, если не возникало каких-либо сверхсрочных проблем – а они возникали редко, то ровно в 18.00 Павел Иванович всегда, как штык, отправлялся домой.

Служебный «Гелендваген» довозил его до Смоленки. Жил полковник в обычном доме – хотя и с консьержкой в подъезде, двумя молчаливыми охранниками на входе и системой видеоконтроля за двором. Соседи относились к хорошо зарабатывающим артистам и художникам – пусть и не из первой обоймы, так что они могли себе позволить такую роскошь. Впрочем, люди их круга на безопасности – не экономили. Себе дороже потом выходило.

Погодин вылез из машины, поздоровался с охранниками, машинально отметив про себя, что видит этих парней впервые, наверное, из другой смены, вошёл в холл. Консьержка как-то нервно дёрнулась – заболела что ли? – подумал Погодин, и вежливо поинтересовался: – Как дела, Марина? Что-то случилось? – та испуганно замотала головой, и полковник, пожав плечами, двинулся к двери лифта.

Настроение было отличное. Погодин открыл дверь, прошёл в коридор – и застыл, как вкопанный. У него кто-то был! Из-за полуоткрытой двери в гостиную лился яркий свет. Полковник точно помнил, что когда утром покидал квартиру, электричество он выключил.

Стараясь не производить лишнего шума, Погодин осторожно сдвинулся вбок и опустил руку в карман пиджака. Там, где у него постоянно находился ПСМ. В принципе, руководители его ранга редко носили оружие с собой. Но Погодин был не из их числа.

Впрочем, воспользоваться ПСМ-ом полковник всё равно бы не успел. Сзади в поясницу уткнулось что-то до жути напоминающее дуло пистолета – и тихий, невыразительный голос, попросил его: – Господин полковник, пожалуйста, не дёргайтесь, с вами хотят просто поговорить.

Погодин медленно повернул голову и увидел невысокого, чуть ниже его самого парня, который прижимал к нему пистолет. Парень ободряюще подмигнул ему – и, Погодин, непроизвольно дёрнувшись, моментально отвернулся.

– Павел Иванович, да вы не тушуйтесь! – послышался из гостиной ещё один голос – на сей раз весёлый и, как показалось Погодину, даже несколько снисходительный. – Раздевайтесь и проходите в комнату, нам надо поговорить. А оружие, пожалуйста, оставьте у нашего человека, он потом вам его вернёт. Мы ведь не грабители!

Погодин послушно достал пистолет и протянул за плечо.

Парень, стоявший сзади, принял оружие – и отступил на пару шагов назад. Видимо, стерёгся, чтобы не получить удар от полковника. Несмотря на возраст, Погодин держал себя постоянно в форме, два раза в неделю посещал тренажёрный зал и раз – тренировался в «рукопашке» с офицерами своей службы.

Но сейчас момент был не для размахиваний кулаками. Если бы его хотели убить, то давно бы это сделали. Значит, действительно хотят с ним поговорить. Ну что ж, послушаем.

Погодин скинул пиджак, перебросил егочерез левую руку. Молча прошёл в гостиную. Огляделся. Второй гость – это был рослый мужчина в хорошем пальто чёрного цвета, занимал кресло в правом углу комнаты. Лицо обычное, волевой подбородок, крупный нос. Брови – чёрные, густые, сросшиеся на переносице, как у Брежнева, глаза спрятаны за чёрными стёклами очков. На лице – ни малейшего напряжения. Улыбается приветливо. Ни каких особых примет. Столкнёшься с таким на улице – и тут же забудешь.

– Павел Иванович, вы уж простите, – виновато развёл руками мужчина – и видно было по нему, что не ёрничает, не издевается, а действительно чувствует свою вину, – что мы вот так, без спроса в ваши хоромы вторглись. Но порой обстоятельства вынуждают нас совершать и не такие поступки.