Момо - Михаэль Андреас Гельмут Энде

ей совсем чужим.

Тем временем из автомобиля вышли еще люди: мужчина в кожаном шоферском костюме и три дамы со строгими, сильно накрашенными лицами.

— Ребенок ранен? — спросила одна, скорее с упреком, чем с состраданием.

— Нет, нет, — заверил ее Джиги. — Она только испугалась.

— Нечего было слоняться у ворот! — сказала вторая дама.

— Но это же Момо! — смеясь, крикнул Джиги. — Мой старый друг — Момо!

— Ах, эта девочка действительно существует? — удивленно спросила третья дама. — Я всегда считала ее одной из ваших выдумок… Это надо сейчас же отдать в газеты! «Встреча со сказочной принцессой» — или что-то вроде этого! Я сейчас распоряжусь. Это будет сенсация!

— Нет, — сказал Джиги. — Нет, пожалуй, не стоит.

— Скажи, малышка, — с улыбкой обратилась к Момо первая дама. — Ведь ты непременно хочешь попасть в газету, не правда ли?

— Оставьте ребенка в покое! — сердито сказал Джиги.

Вторая дама взглянула на часы.

— Если мы сейчас не нажмем, — сказала она, —самолет улетит! Вы сами знаете, чего это будет стоить!

— О господи! — нервно ответил Джиги. — Неужели я не могу спокойно обменяться с Момо парой слов! После столь долгой разлуки! Но ты сама видишь, девочка, они не разрешают мне этого, эти работорговцы! Не разрешают!

— О! — язвительно заметила первая дама. — Нам-то все равно! Мы только выполняем свои обязанности. Вы же сами платите нам за организацию ваших выступлений, уважаемый маэстро!

— Конечно, конечно! — сразу согласился Джиги. — Значит, едем! Знаешь что, Момо? Ты просто поедешь со мной в аэропорт! И по дороге мы поговорим. А потом мой шофер отвезет тебя домой. Согласна?

Не дожидаясь ответа, он втащил Момо в машину. Дамы уселись на заднем сиденье, а Джиги сел рядом с шофером, посадив Момо на колени. Машина тронулась.

— А теперь рассказывай, Момо! — сказал Джиги. — Но аккуратно, по порядку. Почему тогда ты так внезапно исчезла?

Но только Момо хотела начать свой рассказ о Мастере Хора и Цветах Времени, как сзади к ним перегнулась одна из дам.

— Прошу прощения, — сказала она. — Мне только что пришла в голову гениальная идея! Надо показать Момо Обществу Паблик-Фильм. Ее недурно было бы заснять в вашей новой картине о бродягах. Ребенок-кинозвезда! Представьте себе, какая сенсация: Момо играет Момо!

— Вы что, не поняли? — резко сказал Джиги. — Я не хочу, чтобы вы втягивали в это дело ребенка!

— Я, право, не знаю, что вы, собственно, хотите! — болезненно реагировала дама. — Любой человек, если бы ему предоставилась такая возможность, пальчики бы облизал!

— Я не любой человек! — яростно заорал Джиги.

Обратившись к Момо, он сказал:

— Прости, Момо! Я не хочу, чтобы и ты попала в лапы этих подонков!

Дамы обиженно надулись.

Джиги со стоном схватился за голову, потом вынул из жилетного кармана серебряную коробочку, достал таблетку и проглотил.

Несколько минут никто не произносил ни слова.

Наконец Джиги повернулся к дамам.

— Простите, пожалуйста, — сказал он измученно, — я не имел в виду вас. Это просто нервы…

— Ну да, я так и поняла, — ответила первая дама.

— А теперь, — обратился Джиги к Момо, криво улыбнувшись, — а теперь будем говорить только о тебе.

— Минуточку! — вмешалась вторая дама. — Пока не поздно, еще один вопрос. Ведь мы сейчас приедем. Может быть, вы разрешите мне быстро проинтервьюировать девочку?

— Хватит! — заревел Джиги. — Я хочу сам говорить с девочкой! Я — лично! Это важно для меня! Долго вам еще объяснять?

— Вы же сами вечно упрекаете меня в том, что я недостаточно эффективно вас рекламирую! — тоже рассвирепела дама.

— Правильно! — простонал Джиги. — Но не сейчас! Не сейчас!

— Очень жаль! — возразила дама. — Такая реклама довела бы людей до слез! Но как хотите. Мы можем это и потом сделать, когда…

— Нет! — прервал ее Джиги. — Не сейчас и не потом — вообще никогда! А теперь помолчите, бога ради! Я разговариваю с Момо!

— Нет, позвольте! — так же ожесточенно возразила дама. — В конце концов, дело идет о вашем успехе, а не о моем! Подумайте — упустить такой случай! Можете ли вы себе это позволить?

— Нет! — в отчаяньи закричал Джиги. — Я не могу себе этого позволить! Но Момо останется вне игры! А сейчас — умоляю вас! — оставьте нас в покое! Хотя бы на пять минут!

Дамы замолчали. Джиги устало провел рукой по глазам.

— Теперь ты видишь, до чего я дошел! — обратился он к Момо с горьким смехом. — И нет мне пути назад, даже если бы захотел. Со мной все кончено. «Джиги останется Джиги!» — помнишь эти слова? Но Джиги больше не Джиги. Я скажу тебе, Момо: самое опасное в жизни — это мечты, которые исполняются. Как например, в моем случае. Мечтать мне больше не о чем. И научиться мечтать я уже не смогу даже у тебя. Я сыт по горло.

Он хмуро уставился в окно машины.

— Единственное, что бы я еще мог, — это молчать, ни о чем больше не рассказывать до конца своих дней. Или хотя бы до тех пор, пока я опять не стану бедным безвестным шалопаем. Но быть бедным и не уметь мечтать — нет, Момо, это ад! Поэтому я лучше останусь там, где я есть. Это, правда, тоже ад — ад комфортабельный… Ах, что это я говорю! Ведь ты этого не поймешь…

Момо молча смотрела на него. Она понимала, что он болен, смертельно болен. И догадывалась, что и тут не обошлось без Серых господ. Но она не знала, чем ему помочь, тем более что он сам этого не хочет.

— Но я все время говорю только о себе, — сказал Джиги. — Расскажи, наконец, что было с тобой!

Но тут машина остановилась перед аэропортом. Все вышли и поспешили в зал. Здесь, ожидая Джиги, уже стояли стюардессы в форме. Газетные репортеры защелкали фотоаппаратами, приставая к Джиги с вопросами. Но стюардессы заторопились: самолет вылетает через несколько минут.

Джиги нагнулся к Момо, посмотрел на нее, и его глаза наполнились слезами.

— Слушай, Момо, — сказал он тихо, чтобы