Договор дороже крови (СИ) - Кожина Ксения

— Догадался! — продолжил негодовать Георг. — Изобрел и даже на животных проверил. На людях отец не разрешил, а тут вампиры. Представляешь, вампиры!

Поперхнулась и закашлялась.

Великие прародители, дайте долгих и счастливых лет правления этому мудрому чело… вампиру. Мне даже с князем не так страшно знакомиться стало. В будущем. По крайней мере, он явно адекватнее своих сыновей.

— Ты на вино не налегай, — посоветовал мне Георг, отвлекшись от своих стенаний.

— Каллист наверняка лично заявится. Не зря же он спрашивал, куда я с корзиной и с кем. Я ребенка спаивать не планировал.

Назло сделала еще два жадных глотка.

— Закусить? — участливо поинтересовался Давид.

Закусила, снова выпила… и как-то совершенно неожиданно обнаружила себя сидящей на подобии перины со стаканом в руках и усердно пытающейся понять, что за странную игру мне подсунули и как в нее играть. Как-то незаметно время пролетело. Даже не поняла, в какой момент успела напиться и протрезветь. И главное, почему во рту настолько сильный неприятный металлический привкус.

— Пришла в себя? — ласково поинтересовался мой личный кошмар, притягивая к себе за плечи и облокачивая мое безвольное тело к себе на грудь.

Очень ласково. Подозрительно ласково. Желание убежать вспыхнуло моментально. Даже сильнее понимания того, что я безумно соскучилась и готова сидеть в его объятиях вечно.

— Опять кровью напоил, — сказала как-то без огонька. Даже этот факт не смущал и не раздражал. Вампир, что с него взять.

«Может он тебя специально поит, занимается непотребством, а потом приказывает все забыть», — проворчал внутренний… мужской голос.

— А где… все? — заикнулась осторожно.

— В кои-то веки пошли заниматься делами, а не бездельничать, — горячее дыхание коснулось уха, и смешок мне определенно не послышался!

Каллист веселиться. Знать бы еще почему. Как-то неправильно мой организм спиртное воспринимает. Случай на корабле помню, а что сегодня творила нет. Может Георг сам вино настаивал? С его любовь к экспериментам можно рассчитывать абсолютно на все.

— Значит, теперь бездельничать будешь ты, — произнесла утвердительно, чувствуя, что снова пьянею. Только на этот раз от присутствия желанного мужчины.

— Почему твоя кровь… — запнулась, думая, как спросить, — в этот раз действует по-другому? В прошлый раз обострились звуки и запахи, ну… когда ты меня чуть не утопил. Сейчас же ничего.

— Привыкла, — просто отозвался он. — Сыграем? У тебя неплохо получается.

Шутить его Светлость изволит! Да я смотрю на изображение непонятной карты, перевожу взгляд на не менее понятные фигурки, какие-то кубики и понимаю, что не знаю, как играть. И знать не могу, судя по моему состоянию, максимум на что я способна — поддавки! Причем исключительно в свой «дом».

— Не уверена, что мне хочется еще играть, — осторожно произнесла я, делая судорожные попытки вспомнить все.

«И даже желание отыграть не попытаешься?» — продолжил потешаться внутренний «голос». — «Ты учти, хозяюшка, я к вам третьим не нанимался, попусту взывать к твоему благоразумию больше не буду, а собранной энергии мне хватит минимум на ближайшие полгода. Если вздумаете устраивать свадебный месяц, то без меня»

— К-какое желание? — вслух ляпнула, обескураженная я. И уже мысленно так, словно во все горло ору: — «Какой еще свадебный месяц?!»

«Которое ты между поцелуями и признаниями в любви проиграла», — был спокойный ответ. Мне кажется, в случае необходимости Змей и последний гвоздь в крышку моего гроба сможет самолично забить. И плевать, что он призрак. Его это не остановит. — «Думаешь, месяца мало будет? Ну да, да. Вампиры же кровь на свадебных церемониях мешают пополам. Выносливость повысится. Месяца маловато будет».

— Передай кое-кому болтливому, что в следующий раз заклинателя духов вызову по его душу, — вкрадчиво попросил Каллист.

А я сидела ни жива, ни мертва. Да лучше бы я до лесных пушков допилась и с ними хоровод водила, чем Каллисту во всем призналась! Тем не менее, колкость с языка слетела легко. Видимо от испуга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Сам передай. А то я не знаю, как нынче вампиры переговоры вести умеют!

— To есть и тут не смолчал, — сделал вампир вывод, от которого у меня мурашки прогарцевали по спине и поселились где-то на голове, шевеля волосы.

— Это подло! — задохнулась я от ужаса. Имея в виду не только проигранное желание, похищенные поцелуи, которые — обидно! — не помню, но и выпытанное признание. Вряд ли пьяный мозг смог признаться в сокровенном без должных пыток.

— Это козырь, — парировал вампир, напоминая, что совести у него отродясь не было. — Отыгрываться будешь?

— Буду, — мрачно отозвалась. И рявкнула: — Правила объясни!

Сволочь клыкастая! Гад кровососущий! Мог же с самого начала кровью своей напоить, раз знал, что я с нее быстро протрезвею, а не пользоваться моментом! И ведь знала с кем связалась, и все равно попалась, наивная дурочка. А все братья- вампиры со своими шокирующими подробностями.

Пока Каллист рассказывал мне правила игры, я пыталась успокоиться. Дышала медленно и глубоко. Выходило отвратно. Произошедшее и узнанное лишь благодаря призраку настолько выбило из привычной колеи, что значения на карте я запомнила только с третьего раза, а сами фигуры со второго. Смысл заключался в том, что кидая кубики по очереди, необходимо было довести свои фигуры до лагеря и захватить его. Сначала из крепости выдвигалась первая фигура — воин. Если у него получалось миновать все реки, вражеские засады и не попасть не под один горный обвал, то он замирал на финальной площадке лагеря. Следом шел генерал, советник и, наконец, князь. Выигрывает тот, кто проведет все фигуры к лагерю первым. Вроде ничего сложного, но это же вампирская игра и совести у них нет! Вся подлость заключалась в том, что путь свой мы начинали с одного места, и если один оставлял фишку на выпавшей точке на карте, а второй догонял и занимал ее место, то… первая фигура возвращалась на начальную точку. Угадайте, чьи фигуры чаще всего возвращались?

Мы играли больше часа, спорили до хрипоты (я, считая, что Каллист умудряется жульничать), шутили (его Светлость находился в наилучшем расположении духа), закусывали холодными бутербродами и целовались. Чего уж там! Когда тебя, закутанную в одеяло до самых плеч, пленят в капкане рук, надежно прижимают к груди и в наглую воруют поцелуй возмущаться не хочется. Я очень надеялась отыграть желание, но небеса решили иначе. И я даже не сильно злилась, скорее, горела от предвкушения… и смущения. Одни прародители знают, что творится в голове у вампира, когда он так сладко целует, крепко прижимает к себе и жадно дышит… тобой.

— Идем, а то у тебя скоро нос синий будет, — с легкой улыбкой проговорил Каллист, подхватил меня на руки, не спеша избавляться от одеяла, понес в сторону покоев.

«Моих ли?» — мелькнувшая мысль, заставила разогнать розовые облака перед глазами.

Однако даже тревожных сигналов не хватило для того, чтобы отстоять свое право идти самостоятельно. К тому же я во второй раз оценила целесообразность прихваченного с собой одеяла, когда под громкий смех Каллиста спряталась в него с головой. Видеть, как встреченные на нашем пути вампиры спотыкаются, слышать, как Змей предлагает поучаствовать в тотализаторе пока не поздно и спокойно реагировать у меня не получалось.

***

— Это твоя спальня, — прошептав, испуганно отстранилась от Каллиста, стоило ногам коснуться пола.

— Угадала, принцесса. Это моя спальня. Надеюсь, что хотя бы сегодня она будет и твоей, — прямо произнес он, заставив мое сердце биться быстрее и… разум застелила кровавая пелена.

— Вот как, — гордо стянула с плеч одеяло и швырнула его на пол. Нет, я кончено, подозревала, что Каллист захочет чего-то такого, но не думала, что он настолько мерзавец. И никакого тебе красивого соблазнения, сладких речей и головокружительных поцелуев. Вперед и в койку! Зло дернула рубашку и несколько пуговиц отлетели, остальные расстегивала с каким-то остервенением и вскоре рубашка полетела вслед за одеялом. Сжала кулаки, увидев вздернутую бровь на лице вампира, и с вызовом бросила: — Затащить девушку в постель, выиграв у нее желание, низко даже для вас, Ваша Светлость.