Дети Хурина - Джон Толкиен

— Этот откуда взялся? — вопросила она. — Трижды вдесятером явились вы ко мне. Трижды десятеро и еще один сошли на берег!

Тогда обернулись все и увидели, как вспыхнуло под солнцем золото волос; ибо то была Ниэнор, и ветер сорвал с ее головы капюшон. Так открылось, что она последовала за отрядом и присоединилась к нему в темноте, перед тем как переправляться через реку. Несказанно встревожились все, а Морвен — более прочих.

— Уходи! Уходи прочь! Я тебе приказываю! — вскричала она.

— Если жена Хурина может отправиться в путь по зову крови, вопреки всем советам, — промолвила Ниэнор, — так, значит, может и дочь Хурина. «Скорбью» назвала ты меня, но не стану я скорбеть в одиночестве об отце, и брате, и матери. Из них же всех лишь тебя я знаю и люблю превыше прочих. И того, чего не страшишься ты, не страшусь и я.

Воистину не читалось страха ни в лице ее, ни во всем ее облике. Высокой и сильной казалась она, ибо люди дома Хадора были могучи и рослы; облаченная в эльфийские одежды, ничем не выделялась она среди стражей, а ростом уступала разве что самым статным из воинов.

— Что задумала ты? — спросила Морвен.

— Идти туда же, куда и ты, — отозвалась Ниэнор. — И вот какой выбор предлагаю я тебе. Либо отведешь ты меня назад в целости и сохранности под пригляд Мелиан, ибо неразумно это — отвергать ее советы. Либо будешь знать, что я отправилась навстречу опасности — с тобою вместе.

По правде говоря, пустилась Ниэнор в путь, уповая главным образом на то, что из страха за нее и из любви к ней мать повернет вспять; и воистину Морвен разрывалась надвое.

— Одно дело — отвергать советы, — промолвила она. — Другое дело — ослушаться повеления матери. Ступай назад!

— Нет, — отвечала Ниэнор. — Я давно уже не дитя малое. Я тоже наделена собственной волею и разумом, хотя доселе не противостояли они твоим. Я иду с тобой. Охотнее отправилась бы я в Дориат, из уважения к его правителям; но ежели нет, то — на запад. Воистину, если кому из нас и продолжать путь, так скорее мне — в расцвете молодой силы.

И прочла Морвен в серых глазах Ниэнор стойкость Хурина, и дрогнула, но не смогла превозмочь гордыню, и не желала, если уж начистоту, чтобы дочь отвела ее назад, словно выжившую из ума старуху.

— Я поеду дальше, как и задумывала, — отвечала она. — Ступай и ты, но против моей воли.

— Да будет так, — промолвила Ниэнор. И сказал Маблунг своему отряду:

— Воистину, через недостаток здравомыслия, а не отваги родня Хурина навлекает несчастья на других! Вот и Турин таков же; но не таковы были праотцы его. Однако ж ныне все они словно одержимы, и не по душе мне это. Больше страшит меня нынешнее поручение короля, нежели охота на Волка. Что же делать?

Морвен, которая уже сошла на берег и приблизилась к Маблунгу, расслышала его последние слова.

— Делай так, как повелел тебе король, — отозвалась она. — Отправляйся разузнать то, что можно, о Нарготронде и о Турине. Ибо для того и выехали мы все вместе.

— Однако ж дорога нам еще предстоит долгая и опасная, — отвечал Маблунг. — Если хотите вы продолжать путь, то обе поедете верхом в числе всадников — и ни на шаг не отбивайтесь от отряда.

Вот так случилось, что с приходом дня двинулись они вперед и медленно, ни на миг не теряя бдительности, выехали из земли тростников и низкорослых ив и добрались до сумрачных лесов, занимающих бóльшую часть южной равнины перед Нарготрондом. Весь день скакали они прямо на запад и не видели вокруг ничего, кроме запустения, и не слышали ни звука; ибо безмолвие царило в тех краях, и померещилось Маблунгу, что ныне подпала эта земля под власть страха. Тем же самым путем много лет назад прошел Берен: тогда из лесу следили за ним бессчетные глаза незримых охотников; ныне же сгинул народ Нарога, а орки, по-видимому, так далеко на юг еще не добрались. В ту ночь отряд встал лагерем в сумрачном лесу, не разводя костра и огня не зажигая.

На протяжении еще двух дней скакали они вперед, а к вечеру третьего дня с тех пор, как позади остался Сирион, пересекли они равнину и уже приближались к восточным берегам Нарога. И столь великое беспокойство овладело вдруг Маблунгом, что принялся он умолять Морвен дальше не ехать. Но рассмеялась она и ответствовала:

— Вскорости, верно, избавишься ты от нас — к вящей своей радости. А пока придется тебе потерпеть нас еще немного. Слишком близко мы, чтобы теперь испугаться и повернуть вспять.

И воскликнул Маблунг:

— Одержимы вы обе и безрассудны. Не помогаете вы, но мешаете разузнать что-либо новое. Выслушайте же меня! Велено мне не задерживать вас силою; однако ж велено и оберегать вас как смогу. В нынешнем положении возможно только одно. И я намерен уберечь вас. Завтра я отведу вас на Амон Этир, Дозорный холм, что высится здесь неподалеку; и там останетесь вы под охраной и далее шагу не ступите, пока приказываю здесь я.

Курган же под названием Амон Этир — вышиной с холм — давным-давно воздвигли с превеликим трудом по повелению Фелагунда на равнине перед Вратами, в одной лиге к востоку от Нарога. На склонах его густо росли деревья, а вершина оставалась голой: оттуда хорошо просматривались все дороги и тропы, что вели к великому нарготрондскому мосту, и все окрестные земли. К этому холму и приехал отряд, когда утро было на исходе, и поднялся по восточному склону. Поглядев туда, где воздвигся Высокий Фарот — бурая, безлесная громада за рекой, — зорким эльфийским взглядом различил Маблунг на крутом западном берегу террасы Нарготронда и крохотную черную точку в стене холмов — разверстые Врата Фелагунда. Ни звука не слышал он и не видел ни следа врага: ничто не выдавало присутствия Дракона, кроме как выжженное пятно вкруг Врат — там, где Глаурунг дохнул пламенем в день разорения города. Все было тихо под тусклым солнцем.

Засим Маблунг, верный своему слову, повелел десяти всадникам охранять Морвен и Ниэнор на вершине холма и не трогаться с места до его возвращения, разве что возникнет серьезная опасность; а в таком случае конникам следовало поместить Морвен и Ниэнор в середину отряда и скакать как можно быстрее на восток, в сторону Дориата, выслав вперед гонца с известиями и с просьбой о помощи.

И забрал Маблунг с собою оставшихся двадцать воинов: осторожно спустились они вниз по холму; а затем, оказавшись в полях на западе, где деревьев росло немного, рассыпались по равнине, и каждый крадучись двинулся своим путем, отважно бросая вызов опасности, к берегам Нарога. Сам же Маблунг прошел посередине прямиком к мосту и, приблизившись, обнаружил, что мост обрушен, и река разбушевалась в глубоком каменном русле после пролившихся далеко на севере дождей, и ревет, и вскипает пеной среди низвергнутых камней.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});