Повесть о потерпевшем кораблекрушение - Андрей Колганов

Тенг не мог тратить свои военные силы еще и на борьбу с агму. Поэтому он не послал на север войска, а отправился сам с дипломатической миссией.

«… Ч етвертого митаэля весны 2099 года от сотворения мира, вышел государь Хаттама Тенг Паас, прозываемый Добрым, с великим посольством в Северные земли, к народу агму. Смута и нестроение охватили тот народ, все племена его и все колена, что говорили на их языке. И стали вожди того народа разорять земли друг друга, и часто оттого был ущерб и нашим сопредельным землям.

И тогда решил наш добрый государь склонить одних вождей агму к союзу с Хаттамом, дабы направить их силу против иных вождей, кои будут не склонны к союзу. И тем хотел государь Хаттама отвратить напасть от своего народа и принести спокойствие пастухам и землепашцам, и всему народу своему, в северных пределах земель Хаттамских и Дилорских…»

Большой Алатский список

летописного свода

Деяний Тенга Доброго

Путь, к тому же осложненный распутицей, был неблизкий. Лишь на одиннадцатые сутки всадники достигли небольшого укрепленного городка на границе, у невысоких стен которого чернело пепелище сожженной деревушки. Расположившись в доме начальника гарнизона, Тенг первым делом приказал позвать местных разведчиков.

Развернув на столе свиток со схемой местности, Тенг внимательно следил за рассказом командира разведчиков.

«От города день пути — зеленые холмы. Вот тут, на карте. Там можно остановиться, есть хорошая вода» — он ткнул пальцем в обозначение источника. — «Дальше идут глухие леса. Не больше двух дней пути — варварское становище. Там Зарап со своими воинами». Тенг поднял голову от карты.

«Как ты думаешь, Зарап-утс-Каок будет говорить с нами? Или сразу посадит наши головы на шесты?»

Командир нахмурился.

«Я бы не стал говорить с варваром, не накинув прежде веревку ему на шею».

«И многим вы сумели накинуть веревки? Если бы все было так просто! Хоть городок ваш они и не взяли, но деревушку-то сожгли. И где вы были тогда?»

Командир молча насупился.

«Вот так-то! Ничего не поделаешь, придется вступать в переговоры» — вздохнул Тенг. — «Их слишком много против наших сил. Скажи-ка лучше, а почему это Зарап-утс-Каок оказался так близко от наших границ?»

Командир охотно пояснил, довольный тем, что Тенг сменил неприятную тему и теперь можно будет продемонстрировать свою осведомленность перед властителем:

«Лешиг потеснил его с исконных земель, отнял даже коренные владения его рода. От Зарапа отложились многие вожди и, надо думать, Лешиг вскоре двинет на него все свое войско».

«Что ж, этого пока достаточно. Можешь идти». — Тенг пожал разведчику запястье и проводил до двери.

На следующий же день посольство выступило в путь к зеленым холмам. Рядом с Тенгом ехал Бенто, тревожно поглядывая по сторонам. Островитяне, теперь не оставлявшие Тенга одного, послали с ним на этот раз Паи, Зиль и Сюли, которые ехали сзади, почти вплотную к Тенгу. К вечеру достигли зеленых холмов. Тенг быстро отдавал распоряжения, стремясь успеть поставить лагерь до темноты.

«На все холмы выставить наблюдателей! Арбалетчикам скрытно занять позицию у дороги! Коней укрыть за холм, но далеко от дороги не уводить! Костры жечь только в лощинах меж холмами, в ямах, не разводя большого огня!»

Наутро тройка гонцов ускакала к становищу Зарап-утс-Каока. Их провожали тревожными взглядами. Никто не был уверен, вернутся ли они живыми. Один за другим тянулись четыре дня томительного ожидания. Наблюдатели то и дело замечали на опушках стоявших вдали сплошной стеной лесов какое-то движение, или видели неясные дымки над темно-зеленым морем деревьев. Вокруг холмов тянулись в основном луга, прерываемые рощицами и зарослями кустарников в низинах. Это несколько облегчало наблюдение, но не могло защитить посольство от набега варваров. На пятый день, через четыре часа после восхода солнца, раздался тревожный сигнал трубы. Люди крепче сжали рукояти оружия, готовясь к схватке за свою жизнь. Вскоре запыхавшийся посыльный, сделав несколько судорожных вдохов и выдохов выпалил:

«Едут!» — он еще несколько раз вздохнул и добавил — «Полсотни

всадников!»

Все облегченно перевели дух. Вряд ли это было нападение.

Когда группа конных приблизилась к стоящему посреди дороги Тенгу, передний всадник, худощавый невысокий старик с коротко подстриженной седой бородой, закутанный в серую шерстяную накидку, с неожиданным проворством соскочил с лошади и, приблизившись к Тенгу, что-то спросил на своем языке. Вопрос был достаточно прост и Тенг, начавший уже изучать язык Агму, понял его без труда, однако ничем не выдал этого.

«Ты Тенг из Хаттама?» — перевел стоявший рядом с Тенгом воин, знавший язык агму. Тенг утвердительно кивнул и воин перевел его ответ.

«Великий Утсуг всех агму, Зарап-утс-Каок, рад твоему приходу и готов выслушать твои просьбы. В знак милости к тебе он прислал почетную дружину из десяти воинов и двадцать рабынь, каждую со своей лошадью».

Тенг попросил перевести свой вопрос:

«А кто же остальные люди, что пришли с тобой? И как зовут тебя?»

«Зовут меня Меюке-саз, и я принадлежу к Тем, Кто Говорит Правду перед лицом Великого Утсуга. А остальные двадцать воинов — моя почетная дружина, что полагается мне от Великого Утсуга по заслугам». Он помолчал немного, чуть насмешливо глядя в глаза Тенгу, потом сказал:

«Великий Утсуг, Зарап-утс-Каок, удостаивает тебя большой чести — самому увидеться с ним. Я уже немолод, путь наш неблизкий, а потому отправимся завтра с утра. Сейчас же», — он опять едва усмехнулся краешком губ, — «с твоего дозволения», — усмешка погасла, — «мы отдохнем рядом с твоими шатрами».

Тенг широким жестом указал в сторону палаток:

«Мы всегда рады гостям».

Уже после обеда, когда всем успела надоесть и обильная пища, и полные взаимной лести речи, Меюке-саз хлопнул в ладоши, подзывая одного из своих воинов.

«Я гляжу, ты молод, Тенг из Хаттама. Молодость любит удовольствия. Мы, старики, тоже любим удовольствия. Но к старости нет столь крепких зубов, чтобы наравне с молодыми грызть лосиное мясо, и нет достаточно огня в жилах, чтобы забавляться с красивыми рабынями. Пляска же одинаково веселит и старых и молодых».

Меюке-саз что-то шепнул почтительно наклонившемуся к нему воину, и тот быстрым шагом скрылся за палатками. Вскоре на лужайке перед пиршественными полотнами, расстеленными прямо на земле, появились четыре рабыни. Три из них, несших бубны, уселись в ряд на траву, подогнув под себя ноги, а одна вышла на середину свободного пространства. Это была высокая стройная девушка с грубоватыми чертами лица, одетая в наряд, весьма странный для жителя Империи Ратов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});