Лингво. Языковой пейзаж Европы - Гастон Доррен

Наверное, самым убедительным опровержением этого на удивление распространенного мифа служит успешное функционирование Университета Галлодета. В этом вашингтонском учебном заведении все предметы – химия, бухгалтерское дело, философия и многое другое – преподаются и обсуждаются на ASL.

«Хирограммы» жестового языка, XVII в.

Я вовсе не хочу сказать, что всякий носитель ASL может обозначить жестом формулу хлорида ртути или экзистенциализм, но ведь и большинство носителей английского не знают соответствующих английских слов. Не надо думать, что во всех жестовых языках есть условные знаки для этих понятий – их нет, как, например, и в большинстве языков Папуа – Новая Гвинея нет для них слов. Но точно так же, как всякий звуковой язык может расширить – и расширяет – свой словарный запас по мере роста потребностей его пользователей, это может сделать и сделает каждый жестовый язык. А если вам кажется, что это невозможно, потому что рано или поздно они исчерпают все жесты, прикиньте: разве похоже, что у нашего языка, губ и горла больше различных положений и движений, чем у рук, пальцев и лица? Скорей уж наоборот.

4. «Жестовые языки изображают слова обычного языка»

Большинство жестов никак не связаны с произносимыми словами, имеющими тот же смысл. Однако произносимые (или, точнее, написанные) слова можно передавать с помощью так называемой ручной, пальцевой или дактильной азбуки, которая позволяет передавать слова звукового языка по буквам. Но ее используют только для передачи имен собственных и других понятий, для которых нет готового жеста. Если одно и то же имя или понятие нужно использовать неоднократно, то для него введут какой-то условный знак, предварительно воспользовавшись пальцевой азбукой или временным знаком. И опять-таки пальцевые азбуки не интернациональны. Например, британский пальцевый алфавит оказался своего рода отщепенцем: если в ирландском, французском, американском, нидерландском, немецком и многих других используется одна рука, то в британском – две.

5. «Жестовые языки соответствуют звуковым»

Жестовые языки возникли среди людей, которые не могут слышать, поэтому было бы очень странно, если бы они были прямыми переводами звуковых языков. И на самом деле этого нет. Существенно то, что предложения жестового языка устроены не так, как предложения звукового (см. миф № 6). Отметим среди прочего еще одно различие: для ряда понятий, для которых в английском есть одно слово, таких как маленький или давать, в жестовом языке будет несколько различных жестов, часто зависящих от формы объекта, к которому они относятся. Это не значит, что жестовые языки существуют независимо от окружающих их звуковых языков: лексика звуковых в некоторой мере влияет на лексику жестовых. Многие жестовые словосочетания (яблочный сок, страхование жизни, даже жест для обозначения жестового языка) следуют схеме звукового языка. Кроме того, часть слов сопровождается движением губ, которые иногда – хотя и не всегда – беззвучно произносят соответствующие слова звукового языка. Иногда различия в движении губ меняют смысл одного и того же жеста. Однако самих по себе движений губ недостаточно, чтобы понять смысл жестового предложения.

В то же время существуют жестовые системы, отражающие звуковые языки. Совокупность таких систем для английского называется Manually Coded English (английский в ручной кодировке). Такие системы не являются полноценными естественными языками (поэтому и называются не языками, а системами) – они были специально разработаны для облегчения общения между слышащими и глухими.

6. «У жестовых языков нет грамматики»

В детстве мама говорила мне, что в английском нет грамматики. Она имела в виду, что в английском в отличие от французского, немецкого и других европейских языков глаголы и прилагательные почти не имеют грамматических окончаний. Аналогичным образом – и столь же неверно – иногда говорят, что у жестовых языков нет грамматики. На самом деле, в жестовых языках много грамматических правил. В BSL жесты вопроса, такие как когда и где, идут в конце предложения, а прилагательные – после существительных (в отличие от английского, где порядок обратный). Не менее удивительно, что порядок слов в итальянском жестовом языке (LIS) аналогичен порядку слов в звуковом немецком, а немецкий жестовый язык (DGS) в этом отношении больше похож на итальянский.

Помимо порядка слов у жестовых языков есть средство, которого лишены звуковые: они используют в грамматических целях трехмерное пространство. Простой пример: при передаче слова спрашивать рука всегда располагается одинаково, но движется по-разному. Если я спрашиваю вас, то рука движется от говорящего к его собеседнику. Обратное движение меняет направление вопроса.

7. «Жесты символичны»

Британский жест яблоко изображает откусывание яблока, а в американском жесте чай легко узнать чашку. Это визуальный аналог того, что в звуковых языках называется звукоподражанием: слов вроде кукушка или жужжание. В жестовых языках гораздо больше слов имеет символичный характер (у некоторых он очевиден, у других – меньше бросается в глаза), поскольку жестами проще изображать предметы и действия, чем звуками. И все же, хотя коллективные создатели жестовых языков изобрели наглядные жесты для множества понятий, для тысяч других найти символичные жесты трудно: каким жестом изобразить слова организация, апартаменты или примула? Поэтому, хотя в жестовых языках гораздо больше символичных слов, чем в звуковых звукоподражательных, все больше появляется жестов столь же абстрактных, как и слова.

Список мифов можно продолжить: на языке жестов нельзя кричать или говорить шепотом, в жестовых языках нет поэзии и сленга, жестовый язык нельзя записать – все это не так. Так что же, у жестовых языков нет ограничений? Ограничения есть, как есть они и у звуковых языков (которые, например, ограниченно применимы в шумных помещениях), но фактически у носителей жестовых языков одна главная проблема с общением: окружающие не владеют их языком. Если бы у всех людей не было слуха, мы бы спокойно общались на жестовых языках и горя бы не знали.

57

Հայերեն բադակտուց

Армянский

Армянский относится к семье индоевропейских языков, как утконос к млекопитающим. В обоих случаях недоумение возникает с первого взгляда. Есть что-то сверхъестественное в сочетании шерсти и клюва. Точно так же – необычно и обескураживающе – смотрится армянский алфавит, изобретенный святым Месропом в начале V в. По словам Осипа Мандельштама, его буквы напоминают кузнечные клещи.

И оба странно себя ведут. Самка утконоса сначала откладывает яйца, а потом умудряется выкармливать своих малышей молоком, несмотря на явное отсутствие сосков (молоко сочится у нее из пор на животе). Армянский же, со своей стороны, демонстрирует то, что можно назвать лингвистическим шопоголизмом. Столетиями он неутомимо приобретает приглянувшиеся ему слова из языков своих соседей, правителей и побежденных врагов, из греческого, персидского, французского, турецкого и русского. Собственных древних слов, так сказать, фамильных драгоценностей, у него осталось меньше пятисот. И дело не только в словах: армянский заимствует у соседей и звуки, такие как дополнительные гортанные варианты p и k. Это как если бы англичане стали раскатывать r, как испанцы, или говорить в нос, как французы. Так что теперь армяне говорят на родном языке с иностранным акцентом.

Армения построила памятник в честь своего уникального алфавита.

Armenian monument: Nina Stössinger/flickr.

У утконоса есть ядовитые железы, как у змеи (рептилии), он впадает в летнюю спячку, как некоторые лягушки (амфибии), он чувствует электрические поля, как акула или осетр (рыба), у него клюв, как у утки (птицы), и он питается материнским молоком, совсем как мы (млекопитающие). После долгих споров биологи XIX в. отнесли его к этой последней категории – к млекопитающим. Но более поздние исследования показали, что у него есть и большая доля ДНК птиц.

А армянский? В нем много слов из персидского, а гортанные согласные пришли из кавказских языков, которые не относятся к индоевропейским. Но в некоторых отношениях армянский напоминает и греческий. Так что после долгих споров лингвисты XIX в. отнесли его к собственной ветке индоевропейской семьи, а греческий сочли его самым близким живым родственником. Инициатор этого, некий Генрих Хюбшман, столкнулся с серьезным скептицизмом, потому что армянские слова по звучанию часто совершенно не похожи на свои индоевропейские эквиваленты. Например, в обычном индоевропейском языке слово, обозначающее число 2, будет отдаленно похоже на two, или duo, или dva: сначала что-то d-образное, потом что-то w-образное, а потом гласная. В армянском это erku. Прямо скажем – совсем другое слово. На самом деле армяне повсеместно заменили индоевропейский начальный звук dw на erk. Так они сделали erkar (длинный) из старого слова dwehro и сжевали hdwon до erkn (родовые потуги). Процесс кажется таким же невероятным, как откладывание яиц млекопитающим, но с фактами не поспоришь.