Мама для Совенка (СИ) - Боброва Екатерина Александровна

В магазине продавщица, видя ее мучения, сочувственно спросила: «В Арабские Эмираты замуж собрались?». «Работать», — скривившись, ответила Юля. Вспомнила пернатое высшее общество и сочла, что догадка недалека от истины. В купальнике там точно не походишь.

Девочки в магазине прониклись ее бедой и натащили юбок, блузок и платьев строгого покроя. Конечно, можно было понадеяться на помощь их высочеств, но полностью зависеть от благосклонности царственных особ Юле не хотелось. Да и благодаря щедрости Кайлеса в финансах она была не ограничена.

Утром кузен их высочеств забежал на пять минут. Чмокнул в щеку, пообещал ничего не напутать и набрать нужные смс-ки, которые Юля ему написала заранее. Забрал первую порцию фоток «Я в отеле. Все супер, хоть от моря и далеко. Даже не третья линия», еще раз подтвердил, что будет платить за квартиру, а пятьдесят тысяч отправлять маме на счет. По поводу суммы они долго спорили, Юля хотела больше, но Кайлес отговаривал: «Ваша мама может что-нибудь заподозрить, все-таки оплата логиста, пусть и в богатой стране, не будет составлять миллион». Пришлось согласиться на пятьдесят.

И вот теперь они ехали в крытой повозке по городу, Юля едва успевала вертеть головой, впитывая культуру чужого мира. По выложенной плитами мостовой их бодро тащила пара копытных. У животных были белая короткая, густая шерсть, массивный круп, длинная шея и солидный хвост. Добавить черных полос и будет практически зебра. Вот только зубки у этих зебр были совсем не как у травоядных, да и сетка на морде намекала, что руки совать к ним не стоит.

Первыми от дворца вокруг озера располагались усадьбы с высокими кованными заборами и особняками. И только когда повозка завернула к реке, потянулись городские кварталы. Дома в столице были каменными, двух-трехэтажными, с плоскими крышами, и почти на каждой был разбит сад. Смотрелось это забавно, точно у домов выросли густые волосы. На многих крышах были видны скамейки, беседки и даже фонтаны. Зато в домах отсутствовали балконы и окна были узкими, точно бойницы.

Центральная дорога шла вдоль реки, и можно было с одной стороны любоваться кружевными мостами и снующими по воде симпатичными, но странными лодочками — без весел и паруса. С другой — глаз радовали разноцветные — здесь не скупились на краски — стены домов.

— Как странно, что пираты пришли приветствовать Второго, — проговорила Юля, провожая взглядом площадь, на которой вода из пустоты текла в круглую чашу.

— Ничего странного в этом нет, — пожал плечами Эфан, — слышал, он многого достиг, даже корабль под свою руку получил. А в одном сражении и вовсе спас шариха.

Юля удивленно вскинула брови, услышав незнакомое слово.

— Шарих — это как адмирал флота у нас, большой чин, — пояснил мужчина.

Если целого адмирала, покивала головой Юля, тогда, конечно, понятно, откуда такая взаимная любовь.

— А его величество не побоялся отпустить сына с такой, — слово «плохую» проглотила, — компанией?

Действительно странно. Насколько она поняла — гибель любого наследника ослабляет цепочку, и королю в случае потери сына придется срочно заниматься изготовлением нового. А тут, можно сказать, наплевательское отношение.

Совенок, до этого безучастно смотревший в окно, навострил ушки.

— Понимаю ваше удивление, госпожа ассара, но наши наследники стоят дороже, чем Такийские пираты, пусть их и считают лучшими на Западном побережье. Так что компания самая подходящая, чтобы проверить силу после ритуала.

Нет, она точно ничего не понимает в здешнем воспитании. Сбежать с пиратами — это нормально, а в другой мир — скандал. Или дело в том, что Второй удрал после ритуала? Прямо вечная присказка школоты «Вот будет мне восемнадцать…» — и сразу все само сделается, деньги на выпить, погулять и покурить появятся, а дома никому не надо будет утром вставать на работу и можно будет гулять до полуночи…

Здесь «восемнадцать» заменял ритуал. Прошел, выжил — гуляй на все четыре стороны до коронации. О жизни наследников особо не переживали, исходя из — позволил себя убить, значит, слабак, а со слабаками, как уже поняла Юля, здесь не церемонились. И вообще девиз местных: «Огонь любит сильных». Непонятно, правда, что делать слабым? Тихо курить в сторонке? Не всем же повезло родиться горой мышц. Хотя тот же Третий не выглядел бойцом ММА. Зато Четвертый… Внутри жаром полыхнуло воспоминание о прошлой ночи, и Юля торопливо отвернула зардевшее лицо к окну — охладиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— У Второго мать — магиня ветра, — продолжал рассказывать их сопровождающий, и Юля порадовалась, что дядька попался словоохотливый, — отсюда и страсть к путешествиям. Он с детства был таким. Даже из академии ухитрялся в самоволку уходить. Один раз на спор удрал из полностью блокированной территории. Преподаватели долго вытрясали, как ему это удалось, но Второй так и не сознался.

Юля с подозрением покосилась на Совенка, так и есть — глазки блестят, рот приоткрыт. Впитывает, поганец, «героический» опыт прошлых поколений.

— А почему вернулся? — переключила разговор на более безопасную тему. До ритуала еще полно времени, Шестой подрастает, Седьмой в проекте. Гулять и гулять.

— Так женился наш принц, встретил ту, что его заякорила. А когда супруга в положении оказалась, сами боги повелели вернуться, — и дядька умолк, покосившись на Альгара. Юля была ему благодарна. Роды и беременность — не та тема, о которой стоило говорить при Совенке.

— И что? Его величество просто так взял и простил? — поинтересовалась.

— Простил, но не сразу, — усмехнулся Эфан, — Второй не дурак, подготовился. Даров, говорили, привез полкорабля, соглашение о мире и ненападении сроком на десять лет. Жена, опять же, красавица и сильный маг воды.

— И ничего, что чужая?

— А вы присмотритесь ко двору, — посоветовал мужчина, — раньше на материк ездили, брали из своих, а теперь моду завели привозить жен из такой зад… эм, дальних стран, что диву даешься. Не удивлюсь, если из тапунов себе супружниц выбирать начнут, — и он рассерженно умолк.

А Юля задумалась о вывертах птичьего общества. Странное у них понятие об аристократизме. Похоже из-за того, что почти все высадившиеся на острова принадлежали к аристократии, деление пошло по национальному признаку. А так как женщина здесь принадлежность, а не полноценный человек, то незазорно брать в семью чужачку, лишь бы сила, да красота со здоровьем были при ней. И титул, тут Юля готова была спорить на что угодно, наследовался только мужчинами. А если вспомнить многочисленность королевского рода, то саму аристократию можно было поделить на две части: родственники короля и неудачники.

В окно пахнуло морем, усилились крики птиц, народу стало в разы больше, вдоль дороги выстроились пирамиды ящиков, бочек и прочих грузов.

— Не крадут? — полюбопытствовала Юля.

— Только если хозяин сэкономит на защите.

Вот она — польза магии, — подумала с уважением девушка. И охрана не нужна, заклинание положил — груз в безопасности. Удобно.

Повозка остановилась напротив белоснежного красавца. Никаких «Черных жемчужин», черепов и прочих атрибутов. Пять мачт, на которых сейчас были спущены паруса, высокий борт с ни разу не скромной надписью «Повелитель», поражающая длина. Юля слышала о крупных пятимачтовых барках, но такое чудо видела впервые. Около трапа пара матросов, одетая в белые с зелеными полосками куртки и штаны, лениво гоняла любопытных мальчишек. Народ толпился, но на приличном расстоянии, опасаясь подходить. Ах да, — вспомнила Юля, — изнасилованные города.

— Да-а-а, — протянул, не сдержавшись, Эфан. Крякнул, поднес ладонь к глазам, оглядывая корабль. Совенок выразил эмоции иначе — крепко, до боли, вцепившись в ее ладонь.

— Все хорошо, — шепнула Юля.

Второй вон вернулся целым и здоровым, даже жену себе привез.

— Юля, Альгар.

Они обернулись. К ним шел Четвертый, и сердце девушки дрогнуло, ускорив свой бег. Но взметнувшиеся бабочки были жестко прибиты, и Фильяргу достался намек на улыбку и «Доброе утро».