Нет места женщине - Екатерина Островская

– А куда делись те, кто сидел в засаде? – спросила Лика таксиста.

– Увы, – вздохнул водитель, – этого синьора не видела, хотя и наблюдала за всем происходящим из окон своего дома и перебегала от одного к другому, чтобы лучше все разглядеть. Потом пошла за другими очками, а когда вернулась, уже было тихо и никого не было. Тогда пожилая женщина позвонила в полицию.

У дверей офиса тоже стояли полицейские автомобили. Лику не хотели пропускать внутрь, но когда стражи порядка узнали, что она генеральный директор располагающейся в здании корпорации, разрешили войти. Телевизор в холле продолжал работать: на экране как раз шли вечерние новости – диктор сообщал о криминальной перестрелке на Ривьере ди Улиссе, куда уже выехали репортеры, чтобы успеть подготовить репортаж к следующему выпуску новостей.

Охранник сидел за своей стойкой и что-то писал. Увидев Лику, он объяснил:

– Заставили подробно изложить, кто и когда куда выходил. А что я видел? Ничего не знаю: разве что «Лацио» у «Торино» выиграл. Про вас писать что-нибудь?

– Что хочешь, то и пиши, – махнула рукой Лика, подбегая к лестнице, ведущей на второй этаж.

Оставшись один, охранник выключил телевизор, откинулся на спинку своего кресла и вздохнул.

– Хороший совет, – произнес он, оглянувшись на окно. – Но если я буду писать все, что хочу, не хватит бумаги. И потом, это все равно не сбудется…

На втором этаже стояли полицейские. Лике опять пришлось сказать, что офис принадлежит ей, и тогда ее пропустили в кабинет Ларина.

Его как раз допрашивали. Ларин делал вид, будто не понимает переводчика, и требовал, чтобы вызвали из Рима консула, а из Москвы его адвокатов. Голова его была перевязана довольно неумело. Сквозь бинты проступала кровь.

– Вы можете объяснить, где получили рану на голове? – спросил его переводчик в тот момент, когда Лика зашла в комнату.

Мужчина обращался к Ларину на вполне приличном русском, но бизнесмен ответил на английском, что не понимает, о чем тот говорит.

– Do you speak English? – спросил его переводчик.

– No, I don`t, – невозмутимо ответил Ларин.

– Повторяю вопрос, – настаивал переводчик, снова переходя на русский. – Когда и при каких обстоятельствах вы получили рану на голове?

– Он столкнулся с фрегатом «Бешеный», – объяснила Лика.

Находящиеся в офисе полицейские переглянулись, тогда девушка показала рукой на картину, изображающую заход русского фрегата в гавань Сан-Феличе.

– Я генеральный директор корпорации, в офисе которой вы, синьоры, находитесь. А этот человек – член правления корпорации и мой советник по экономическим вопросам. Сейчас я сделаю официальное заявление, которое прошу занести в протокол.

Лика посмотрела на Ларина. Тот старательно изобразил, что после общения с рамой картины никого не узнает.

– Заявляю, что этот человек сегодня вечером, около полутора часов назад, пытался меня изнасиловать, но мне удалось вырваться. Рана на его голове получена после падения ему на голову картины в результате моего сопротивления.

Полицейские замолчали и уставились на Ларина.

– Бастардо! – гневно произнес один.

Вероятно, босс догадался, что его назвали ублюдком, и закричал:

– Что ты несешь? Кто тебя хотел изнасиловать? Ты сама меня спаивала! Подсыпала в коньяк клофелин, а потом…

Ларин посмотрел на переводчика.

– Неужели вы поверите этой… этой… Я – известный предприниматель. У меня горе – десять дней назад у меня трагически погибла любимая жена…

– Сейчас приедет прокурор, и вы все объясните ему.

Ларин сначала кивнул, но тут же сообразил:

– Зачем мне прокурор? Мне нужны мои адвокаты и генеральный консул!

Один из полицейских подошел к Лике и спросил, может ли та составить письменное заявление. Девушка кивнула. Тогда полицейский перешел на шепот:

– Если вам нужна психологическая поддержка, то я могу вызвать специалиста.

– Я сама напишу, – ответила Лика.

Полицейский шутки не понял.

Она села за стол и, отодвинув в сторону бутылку дорогого коньяка, начала писать. Присутствующие мужчины наблюдали за ней, а вернее, смотрели на коньяк, о котором, вероятно, слышали, но никогда прежде не видели.

Едва Лика поставила последнюю точку и подписала свое заявление, прибыл прокурор. Вернее, прибыла. Ибо прокурором оказалась… Анжела.

Она вошла, оглядела помещение и, заметив Лику, кивнула ей:

– Добрый вечер.

Сначала девушка не поняла, почему Анжела в форме. Потом сообразила, что форма прокурорская. А по тому, с каким почтением полицейские обращались к подруге Александра Сергеевича, догадалась, что та отнюдь не рядовой сотрудник прокураторы.

– Где Александр? – спросила Лика. – Что с ним?

– С ним все в порядке, – ответила Анжела, – сейчас он в «Пунто россо» играет на рояле. Вернее, играл, когда я уходила оттуда.

Лика бросилась к двери.

– Только не ругай его, – крикнула ей в спину Анжела, – он тебя очень любит.

Она влетела в холл отеля и остановилась от неожиданности, потому что увидела у входа в бар столпившихся людей, которым не хватило места внутри. Весь холл был переполнен народом и музыкой. Публика слушала внимательно, напряженно и молча. Лика стала пробираться к бару и вдруг поняла, что хорошо знает эту мелодию. Она слышала ее в детстве. А еще совсем недавно где-то… Да, совсем недавно. Но где? И вдруг девушка вспомнила: дождь, скрюченная фигура у входа в метро, коробка с котятами, из дверей магазинчика, торгующего дисками, доносится песня:

Уедем с тобой в Сан-Феличе…

Лика все протискивалась сквозь толпу, не успевая извиняться перед не желающими ее пропускать людьми. Еле добралась до двери и обнаружила еще более плотную толпу вокруг рояля. С трудом пробилась туда, увидела Александра Сергеевича, а рядом знакомых, которых совсем уж не ожидала увидеть. Двое мужчин и молодая женщина стояли вплотную рядом с ним, словно прикрывая от любопытных взглядов, – именно эту троицу не так давно Лика возила на обзорные экскурсии по окрестностям. Они тоже заметили ее и расступились.

Девушка подошла. Александр Сергеевич поднял голову и подмигнул ей. Мелодия начала стихать, заканчиваясь, но звуки еще продолжали литься из-под его пальцев, когда он поднялся.

– Как ты? – шепнул он, прекращая играть.

Лика обхватила его шею руками и прижалась к нему.

Тут же раздались аплодисменты. Причем аплодировали не только те, кто стоял совсем рядом, но и люди в холле.

– Расходимся, господа, – громко произнес один из троицы, – концерт по заявкам окончен, ничего интересного для вас больше не будет. Баста, синьоры!

– Я тебя люблю, – шепнула Лика на ухо Александру Сергеевичу. – Почему ты меня так мучаешь?

В домик у моря возвращаться было нельзя. В офисе Лика не хотела больше появляться. В «Пунто россо» свободных номеров не имелось.

– На выходные все номера сняли, – объяснил менеджер отеля. – Видите, сколько народу? Даже летом такого не было. Где я вам два номера найду? Правда, один все-таки есть: двухкомнатный номер для новобрачных был забронирован, за него даже деньги внесли, но только что позвонили и бронь сняли. Там все готово для…

– Нас устроит, – не дала ему договорить Лика.

По всем апартаментам стояли вазы с цветами. Розы лежали даже на огромной кровати, прикрытой балдахином из золотой органзы. На столе – свечи и огромное блюдо с фруктами. А потом еще принесли ведерко со льдом, в котором покоилась заиндевелая бутылка с шампанским.

Директор отеля зашел поздравить гостей и лично зажег все свечи.

– Я так рада, что ты рядом, – шепнула Лика, когда они остались одни, – я так волновалась, когда узнала о перестрелке. Да еще Ларин…

– Начнем с того, что его зовут вовсе не Ларин. Настоящая фамилия этого человека – Якименко. Профессиональный мошенник, вор, а теперь еще занимается и рейдерскими захватами. Когда-то мерзавец попытался отобрать у меня фирму, но полностью завладеть ею не получилось, и он продал свою долю. После этого приходил в разные компании, испытывающие временные трудности, и предлагал необходимые инвестиции. Якименко умеет обещать и убеждать. Что ни говори, если надо, он выглядит очень обаятельным, открытым и честным. Слабых руководителей, которые оставались ему должны, негодяй запугивал, а тех, кто готов был вернуть вложенные им средства, устранял физически. Попросту говоря, убивал. На сегодняшний день он разыскивается по семи эпизодам, но их, видимо, больше. Разыскивают его на родине в Украине, в России и даже в Казахстане. Но разыскивают как Якименко. А в России это человек уже давно стал Лариным – женившись на жене своего партнера, взял не только его фамилию, но и его документы. У него был совместный бизнес с тестем, крупным чиновником, а потом тесть погиб в автокатастрофе. Не случайной, вероятно. Совсем недавно Якименко приказал убить свою жену. Причем застрелили ее в собственном доме, ключи от которого и код сигнализации Якименко сам передал киллеру.