Джокер для Паука - Василий Гозалишвили

— Чтобы получить шанс сохранить жизнь… Разве это недостаточно щедрое предложение с нашей стороны? — вздохнул посланник короля Ольгерда. — Или ты настолько наивен, что решишь прятаться ОТ НАС?

— П-пожалуй, нет… — стараясь удержать задрожавший подбородок, промямлил Сидд. — Я достаточно много слышал о короле Коррине, для того, чтобы понять, насколько щедрым является ваше предложение…

— Вот и хорошо… Значит, осталось обсудить некоторые мелочи, связанные с системой оперативного обмена информацией и тому подобную ерунду…

…Следующие несколько дней Ветхое Пристанище лихорадило — ошалевшие от речи, которую произнес перед ними Аштар, братья находились в полном раздрае. Правда, ропщущих оказалось гораздо меньше, чем предполагал Сидд — грозная слава короля Ольгерда заставила задуматься даже самых отчаянных. А парочка недоумков, пытавшихся оспорить решение своего главы, мгновенно продемонстрировали остальным одну из двух обещанных королем Коррином перспектив — не успели они договорить первое предложение, как возникший рядом с ними Нейлон развалил обоих на фонтанирующие кровью половины. После такой наглядной демонстрации в Пристанище наступила мертвая тишина: люди, знающие толк в убийствах, ошарашено пытались понять, как этот гигант способен двигаться настолько быстро. И, невольно представляя себе последствия их собственной схватки один на один, бледнели…

Короткая пауза, потребовавшаяся посланнику короля Ольгерда для того, чтобы стряхнуть с мечей кровь, радикально изменила обстановку — решение помочь населению Миера было принято единогласно. И в тот же вечер Пристанище практически опустело — три с лишним десятка гонцов на конях королевской почтовой службы унеслись во все более-менее крупные города и деревни королевства, чтобы доставить своим братьям приказ Главы Ночного братства. И почтовых голубей…

Как ни странно, желающих выполнить вторую просьбу короля Ольгерда — сражаться с врагом с оружием в руках, — оказалось достаточно много. Почти три четверти бродяг, добрая половина полуночников и нахлебников, и приблизительно столько же отпевал отправились на границу с Империей, чтобы попытаться лично поучаствовать в охоте на распоясавшихся воинов Ордена. Получив на руки свитки с подписью Нейлона, в которых их предъявителю рекомендовалось оказывать всю возможную помощь, непонятно чему радующиеся Братья исчезали со двора поместья и уезжали кто куда. Часто — в сопровождении аниорцев. А вот босота потихоньку начинала роптать — не замаранные кровью миерцев, они вдруг решили, что практически ничем не рискуют, и попытались задуматься о смене Главы Ночного Братства на кого-то из их числа…

Реакция Нейлона была молниеносна — невесть откуда узнав о начавшемся брожении, он приказал отловить и доставить к себе зачинщиков, и устроил над ними суд. Короткий и довольно-таки своеобразный. В результате Шустрила Пенук, изображавший одноногого калеку — ветерана войны с Орденом, — лишился конечности, которой у него не должно было быть согласно выдуманной им же легенде, и получил совет «продолжать в том же духе». Крылан Гиз, обычно прячущий обе руки под одежду, и выставляющий из рукавов «изъязвленные» культи — стал безруким. А у Подпевалы Шалсса, обычно прятавшего один здоровый глаз под черной повязкой, появилась причина носить ее постоянно. После чего у остальных резко пропало желание обсуждать решения Главы Ночного братства. А на пятый день после появления в Пристанище Нейлона пришло сообщение о новом нападении…

…На этот раз орденцам повезло куда меньше, чем обычно. Бесшумно проникнуть в приграничный Мекль им не удалось — помешала бдительность одного из стражников, и поэтому три десятка вооруженных топорами имперца решили идти напролом. Короткий бой на городской стене закончился их убедительной победой, но за те несколько минут, потребовавшиеся им для того, чтобы сломить сопротивление подоспевшего к месту схватки патруля, до городских казарм успел добежать какой-то очень шустрый и сообразительный мальчишка. Тем временем солдаты ордена начали нести потери уже при попытке ворваться в ближайший к городской стене дом. Добраться до забаррикадировавшихся в своих жилищах перепуганных горожан оказалось не так просто. И не из-за сопротивления его жителей — двое отпевал, патрулировавших район вместе со стражей, забрались на крышу соседнего дома, и занялись тем, что умели лучше всего — стрельбой отравленными болтами. Из небольших, но от этого не менее мощных и смертоносных арбалетов. Из пятерки имперцев, посланных за ними, двое «случайно» сорвались с крыши, а один получил по голове обухом собственного топора. Он же оказался единственным захваченным в плен монахом — остальные, услышав лязг бегущих к ним гвардейцев, предпочли перебраться через городскую стену и скрыться в лесу. Довольные своей победой солдаты короля Диона улюлюкали вслед, а один из отпевал, сдав свою добычу старшему прибывшего на помощь отряда, рванул за растворившимися в лесу имперцами…

— Судя по твоему виду, думать не о еде ты не в состоянии… — голос Нейлона, раздавшийся над головой, вырвал Аштара из забытья. — Где тебя носило?

— Кажется, Колючка Гнакк и Разбитый Локоть нашли их лагерь! — еле сдерживая рвущуюся наружу улыбку, заорал Сидд и, выхватив из кошеля помятый кусок пергамента, со всей дури шлепнул им по столу: — Только что голубь прилетел! Вот, смотри!!!

— Это что за хрень? — удивленно осмотрев кривые линии, нацарапанные на записке, поинтересовался воин.

— Ну, не все же умеют писать? — смутился Глава Ночного Братства королевства Миер. — Это же рисунок! Неужели непонятно?

Глава 37. Десятник Байлар Ренк

За двое суток скитания в джунглях Песчаной Косы небольшой отряд потерял почти половину бойцов, выживших в бою с островитянами. Из семи с половиной десятков Ар'нейлов и восемнадцати монахов Черной сотни, сумевших уйти в лес, к рассвету третьего дня в живых осталось всего пятьдесят два человека. Включая Ренка. Остальные погибли от потери крови, загноившихся ран, укусов местной живности и насекомых или от стрел и ударов мечей преследователей. Великий поход на Нианг, не успев начаться, захлебнулся в крови междоусобной войны между несостоявшимися победителями.

Пытаясь пробиться к бухте, в которой должна была стоять на якоре «Озерная дева», Байлар упорно отгонял от себя панические мысли — сначала для того, чтобы иметь возможность сконцентрироваться на опасностях пути через кишащий всякими тварями лес, а потом — из страха потерять хоть какую-нибудь надежду выбраться с острова. Ведь верить в то, что почувствовавшие вкус крови дикарей островитяне дадут кораблю дождаться выживших в джунглях товарищей, мог бы, наверное, только юродивый: судя по упорству двигающихся следом пиратов, выпускать «союзников» с архипелага островитяне не собирались.

Найти заветную бухту сходу не получилось — выбравшись на берег моря вечером второго дня, вожди Ар'нейлов кое-как определились со своим местоположением, и, вернувшись в лес, быстрым шагом двинулись на закат. Следующая попытка осмотреть побережье, предпринятая перед самым заходом солнца, чуть не закончилась поножовщиной — заметив на берегу обугленные обломки сгоревшего и потерпевшего кораблекрушение корабля, дикари попытались было свалить всю вину за недавнее поражение на имперцев, и лишь только вмешательство самого Ренка, убившего больше часа времени на то, чтобы убедить вождя Ар'нейлов в том, что этот корабль — не «Озерная дева», помогло кое-как сохранить иллюзию мира между союзниками.

…Вообще, если бы не Ар'нейлы, задающие темп и направление передвижения, то брат Ренк предпочел бы провести ночь на какой-нибудь поляне или даже на берегу моря: насмотревшись на страшные смерти соратников, он не горел желанием наступать на какую-нибудь змею или подставлять шею под падающих с листьев насекомых. Однако злые, как демоны, дикари мчались по лесу, как ненормальные, не обращая никакого внимания на недовольство своих спутников. Восхищение и преклонение перед Большим Белым Отцом Из-за Бурного Моря и его Голосом давно пропало, и теперь каждый из воинов Черной сотни, включая брата Алира, постоянно ожидал удара в спину…

Поэтому на рассвете третьего дня, выбравшись на опушку леса на вершине высоченной скалы, нависающей над морем, Байлар чуть не заорал от счастья. В трех с небольшим полетах стрелы от берега покачивалось на волнах довольно крупное четырехмачтовое судно, на борту которого несколько оборванных до предела матросов лениво занимались своими делами.

— Они что, не знают про войну? — замерев в шаге позади Ренка, удивленно выдохнул брат Алир. — Что-то уж очень у них вид праздный!

— А что, может быть, и не знают… — делая шаг назад и вталкивая в заросли своего собеседника, пробормотал десятник. — Плыли себе по делам и остановились тут, чтобы набрать пресную воду… Чем тебе не причина?