Зимние убийцы - Павел Марушкин

Должно быть, в тот момент я сошел с ума от горя. Я не соображал, о чем в действительности прошу его. Я схватил Кваки за руки и не отпускал, раз за разом повторяя одно и то же… Наконец, ему удалось высвободиться.

– Хорошо, Эдуар. Я… Я мог бы солгать, сказав, что такое возможно лишь с кем-то из моей расы, но это не так. Только… Ты потом будешь горько жалеть об этом.

– Умоляю… – в который раз прошептал я. Он крепко сжал губы, резко повернулся и шагнул в темноту.

– Такие вещи не бывают бесплатными, Эд, – вкрадчиво сказал Сержио. – Даже кредит для нас – непозволительная роскошь. Зомбификация – сложная и очень дорогая процедура. «Тихая гавань» разорится, если мы станем делать это в рассрочку.

– Я отдам… Отдам всё.

Он назвал сумму. Это действительно были большие деньги – практически всё, что я имел, и даже чуть больше. Сержио – парень деловой и мафиози до мозга костей, но думаю, им в тот момент двигала не столько корысть, сколько сострадание. Как ни странно, но мы, люди – существа на редкость прагматичные. Быть может, он рассчитывал, что это хоть немного приведет меня в чувство. Но, как уже было сказано – я в тот момент слабо отдавал отчет, что делаю. Непослушными руками я достал чековую книжку, выписал чек на всю сумму. Этого было мало. Я принялся вытаскивать из карманов полученные от Ло Эддоро деньги; купюры норовили выскользнуть из пальцев. Меня била дрожь. Он взял меня за плечи, отвел в маленькую каморку, усадил за стол и налил кружку чего-то горячего.

– Вот, глотни-ка. Это тебе поможет…

Мало-помалу я успокоился настолько, что стал ощущать собственное тело. Дружки Тремора постарались на славу: болело всё. По затылку медленно сочилось что-то теплое; наверное, они разбили мне голову…

– Здесь есть топчан, Эд. Приляг. Видок у тебя неважнецкий, amico: надо малость отдохнуть.

Я хотел было встать, но понял вдруг, что не могу пошевелиться. Наверное, он подмешал в напиток какое-то снадобье. Сержио дотащил меня до лежанки, накрыл пледом – и оставил наконец в одиночестве…

Следующие несколько часов запечатлелись в памяти фрагментарно. Приходили фроги, что-то делали, обмениваясь вполголоса короткими фразами. Влажными салфетками мне смыли кровь с рук и лица, перевязали голову. Я почти не замечал деликатных прикосновений. Несколько раз я проваливался в подобие сна – муторного наркотического забвения без сновидений. Наконец, появился Кваки. Выглядел он уставшим: под глазами залегли глубокие тени, резче обозначились пигментные узоры на коже.

– Первая стадия прошла успешно, – глухо сказал он. – Вроде бы. Я ведь ни разу не делал такого с людьми. Теперь надо ждать. Если всё получилось как надо, завтра я завершу обряд.

– Она будет ходить? Разговаривать?

Он поджал губы.

– Она будет иметь такую возможность. Другое дело, что ей вряд ли захочется. У мертвых нет нужды делать хоть что-нибудь, Эдуар.

Это, положим, я и сам знал: зомби испытывали серьёзные проблемы с мотивацией. Таких, как слуги Даго Хеллисентиса, ещё поискать… В моё сознание медленно вползало ощущение непоправимого. Я попытался отогнать это чувство, но без особого успеха. Что я наделал? Зачем? Да, я страстно желал подарить ей ещё кусочек жизни, хотя бы такой – но примет ли она этот дар? Нужен ли он ей?

– Отправляйся домой, – сказал Кваки. – Придешь завтра.

– Я хочу видеть её…

– Нет. Не сейчас. Иди же, Эд. Дай мне отдохнуть. Я сделал для тебя всё, что мог.

Он выпроводил меня на улицу. Было уже темно. Я отправился в особняк Эльзы. Кровавые пятна на стенах и полу, полуоткрытая дверь… С улицы намело снега. Я привел всё в порядок, вымыл и вычистил, занавесил все окна – насколько я знал, мертвые не любят яркий свет… Работа помогла мне немного забыться. Покончив с этим, я отыскал первый попавшийся бар и напился до потери сознания – впервые за много лет.

* * *

Придя в себя после жуткого похмелья, я кое-как собрался с силами и потащился в полицию. Мне не хотелось этого. Мне вообще не хотелось жить. Но есть вещи, которые приходится делать вне зависимости от прочих обстоятельств.

В участке было непривычно тихо. Полицейские ходили какие-то пришибленные; меня провожали долгими взглядами. Они уже знают, решил я – но ошибся. Дело было вовсе не в этом. На одном из столов стояли фотографии в траурных рамках. Трое?! Ого… Что же здесь произошло?

– Ну, рассказывайте, – бросил я, заходя в кабинет инспектора. – Как вы их упустили?

Элисенварги поднял на меня взгляд. Лицо его исказила гримаса отвращения.

– Почему это я должен перед вами отчитываться, Монтескрипт? Вы что, моё начальство?

Я ждал. Должно быть, он почувствовал нечто необычное в моём молчании, потому что всё-таки соизволил дать объяснения.

– Им помогли. Помогли бежать. Какой-то мальчишка. Никто даже не обращал на него внимания, пока он не выхватил пистолет… Он застрелил одного констебля, взял в заложники старшего смены, потребовал ключи… Мои фроги просто растерялись.

– Мальчишка, значит. Не тот ли, о котором я вас предупредил? Тот, что удрал из особняка на бульваре Королевских Гвардейцев?

Без всякого предупреждения инспектор взорвался.

– Да, да, да, побери вас князья преисподней, именно тот, какой же ещё!!! Вы что, дали нам его приметы?!

Предупредили, что он вооружен?! Ах, вы не знали! Ну так я тоже этого не знал! – он орал во всю глотку, брызгая слюной.

– Я вас ни в чем не обвиняю.

– Ещё бы вы меня обвиняли! – Он внезапно сел и обхватил голову руками. – Это дело точно меня доконает, Монтескрипт. Я на полном серьёзе готов подать в отставку. Трое моих фрогов мертвы, ещё двое ранены, причем один – тяжело… И что самое главное – шайка ублюдков вновь на свободе, и я понятия не имею, где их теперь искать…

– Могу вам рассказать, куда они направились в первую очередь. Они нашли особняк Эльзы Нимитц и убили её – у меня на глазах.

Он поперхнулся.

– Убили?! То есть как это – у вас на глазах? Зачем…

– Это была месть, инспектор. Они меня подкараулили. Ублюдки знали, где она живет – ведь в прошлый раз они выследили её до самого дома и схватили там. Я не ждал беды и попал в засаду.

– Я не знал, – тихо сказал он. – Простите…

– Так что произошло здесь?

– Я ведь уже сказал. Эта мелкая сволочь взяла в заложники Шенди – а старик совсем не герой, ему оставалось полгода до пенсии… Один из моих парней попытался было перехватить инициативу, но этот мерзавец просто застрелил его у всех на глазах… Он заставил Шенди открыть камеры, выпустил своих дружков, а те…

– Стоп, инспектор. Один пистолет он разрядил в вашего сотрудника, так? А другим продолжал угрожать? Выходит, у него было два ствола?

– Изначально один. Но он первым делом вытащил оружие из кобуры Шенди.

– У меня подобная наглость просто в голове не укладывается.

– У меня тоже. Он уложил всех на пол и забрал оружие. На этом бы всё и закончилось, но уже в дверях мерзавцы столкнулись с возвращавшимися оперативниками – и, не колеблясь, открыли стрельбу. Двоих убили на месте, ещё двоих ранили.

– С их стороны есть потери?

– Нет. Говорят, правда, одному попали в руку, – кисло заметил инспектор. – Но это не тот выстрел, которым можно похвастать. Вообще, всё произошло очень быстро…

– Быстрота и наглость, – пробормотал я.

– А? Что?

– Так, ничего… Вспомнил одну историю. Хотите совет, инспектор?

Элисенварги хмуро поглядел на меня.

– Ну?

– Возьмите под наблюдение все пути, ведущие в Хрустальные горы. Думается мне, негодяи не будут больше искушать судьбу и отправятся домой.

– Но почему…

– Вы уже читали дневник? – перебил я. – Если нет, поинтересуйтесь. Думаю, вы придете к тем же выводам, что и я.

* * *

Денег у меня больше не было, и чтобы нанять диномобиль, пришлось просить в долг у Лакси. Я вернулся в «Тихую гавань». Кваки вывел на свет Эльзу. Движения её были медленны, лицо и руки казались сделанными из полупрозрачного желтоватого воска. Вместо запаха её духов моих ноздрей коснулись тяжелые ароматы бальзамических составов. Она была облачена в длинную, до пола, бесформенную хламиду из грубой ткани. Я взял её за руку. Тонкие пальцы были холодны, как лёд. Глаза выцвели; вдобавок, она всё время смотрела прямо перед собой – такой взгляд бывает у слепых.

– Милая… – прошептал я. Она не ответила.

– Пройдет ещё несколько дней, прежде чем она начнет реагировать на окружающее, – вполголоса сказал Кваки. – Ты должен оградить её от шума, яркого света и чужого внимания. Всё это теперь мучительно для неё. Место, где она будет находиться, должно быть прохладным и в меру влажным. Да, Эд… – он помедлил. – Я надеюсь, ты понимаешь… Она – лишь тень той женщины, которую ты любил. Дорогая тебе тень, но не больше. Ты можешь даже почувствовать, что стал для неё совсем чужим. Смерть сильно меняет фро… Всех. Но ты в любом случае теперь ответственен за неё.