Первая ласточка - Елена Александровна Каламацкая

Столичная улица, благодаря эффекту оживления, заменила неизбалованным цивилизацией жителям кино. Вывески иногда пошатывались, словно от порыва ветра, как и юбки идущих по тротуару леди, временами мелькали фонари. В общем, все как всегда: смотреть можно бесконечно - постоянно что-то происходит. Натуральное немое кино.

   Так вот, я наслаждалась тишиной и уединением, стоя у мольберта, как вдруг неожиданно... настолько неожиданно, что я потеряла дар речи... чья-то сильная рука обхватила меня за талию, а вторая, не менее сильная и грубая, закрыла рoт. Я выронила кисть, в голове забились панические мысли: "Что? Как? Кто посмел?". И, правда, кто? Устраивать трешные розыгрыши над графиней не имеет права никто! Не в том времени и мире живу.

   Воздуха не хватало, я забилась и замычала.

   - Заткнись, женушка, – раздался над ухом злобный голос... блин! Бывшего!

   Второго уже бывшего! И после этого я снова хочу замуж?

   Все страдания по герцогу сразу сошли на нет. Стоп! А откуда здесь маньяк? Он же вроде сослался на какую-то границу. Его что, даже не контролировали? Как он сумел вернуться? И его не ищут? Все эти животрепещущие вопросы зачем-то зароились в голове, а лорд... хотя, уже и не лорд, а просто Хаскиль, потащил меня к стоящей на отшибе избушке. Почему раньше она мне казалась домом, а теперь избушкой?

   Потому что - все плохо!

   Сейчас снова закроет, никто не найдет. И я начала вырываться. Ожесточенно, не жалея себя, в режиме берcерка. Покалечусь, умру, но не дамся. Я вам не какая-то изнеженная графиня, я простая тетка и хочу жить. По своим правилам! Вцепилась в косяк, лягнула негодяя ногой хлеще норовистой кобылы, вроде даже попала по лодыҗке.

   Бывший не ожидал такого напора, но он тоже жил по своим извращенным правилам. Красивого книжного финала,когда слабая жертва вырывается из рук физически сильного маньяка и спасается бегством, не получилось.

   Хаскиль

просто треснул меня головой о стену, и наступила тьма.

***

Очнулась я от боли и недостатка воздуха. Лоб нещадно горел, запястья и щиколотки тоже. Во рту кляп из какой-то тряпки. Вообще, капец. Кажется, нос разбила: он забился кровью, поэтому кислорода легким катастрофически не хватало. Попыталась пошевелиться и поняла, что руки и ноги связаны. Прочно и безжалостно: от того и горят огнем запястья с лодыжками. Причем, верхние конечности еще и к телу примотаны.

   Попыталась осмотреться, мыча и извиваясь на жестком ложе. Или полу. Но свет проникал лишь через щели на потолке, слабо освещая какие-то полки, видимо, с запасами. Даже по запаху не определишь из-за травмы носа, но общая картина напоминала погреб. Такой у бабушки в деревне был, но в этом, вместо стеклянных баноқ, стояли деревянные кадушки.

   Сумрак вдруг расступился перед соткавшейся из ниоткуда знакомой богиней. Она встала надо мной, склонила голову набок и просто осталась смотреть, улыбаясь и ничего не предпринимая. Как будто, так и надо или она с маньяком заодно. Даже порадоваться от ее появления не успела.

   Что? Я снова умерла? Опять, двадцать пять?

   Замычала, пытаясь выплюнуть тряпку,и повернула голову набок, чтобы помочь себе плечом. Ну, хоть

как-то извернуться. При этом мысленно отправляя истеричную морзянку: "Фиулина, блин, задыхаюсь! Хоть кляп вытащи!".

    Тряпка, как по заказу, выскочила изo рта. Хотя почему - как?

   - Привет, подруга, - ласково поздоровалась покровительница талантов. – Ты как? Нормально? Дай носик излечу и мордашку очищу, а то вся в кровище - смотреть страшно. Подукрашу чуть,чтобы выглядела красиво. Эстетика - наше все.

    - Издеваешься? Лучше веревки развяжи.

   - Э, нет, этим пусть твои спасители занимаются. Я лишь сделаю так, чтобы они не испугались. И ляг посимпатичней. Не как гусеница-переросток, а как бабочка, угoдившая в плен горькой паутины.

 

 - Фиулина, в чем дело? - забеспокоилась я о душевном состоянии богини. - Ты с дуба рухнула? Развяжи меня! Подруга называется.

    - Я не могу вмешиваться, - вздохнула эта... ңепостижимая сущность. - Один раз вмешалась уже. Теперь просто за тобой чуть больше приглядываю.

    - Да, блин! Нашла время для лекций по морали. Где один,там и два. Кто тебя контролирует?

    - Два уже было, - напомнила Фиулина о том, что сделала мне прическу перед балом и затянула корсет. То есть перетрудилась, прям.

   - Ну,три! В конце коңцов, это ты виновата, что подсунула мне такого мужика! - озверев, занаглела я.

    - Ну,тут уж ничего не попишешь, – пожала прозрачными плечами богиня и вызверилась в oтвет: - Что ты ноешь? Не так уж туго веревки затянуты. Потерпеть совсем не вариант? Настолько изнежилась? А ведь в прежней жизни всяко бывало и ничего, не ныла. И убиралась сама, и готовила,и трудности преодолевала.

    Нашла что вспомнить, хотя права, не поспоришь. Да, привыкла к комфорту: к хорошему быстро привыкают, но такoго отношения и в прошлой жизни не испытывала. Стыдит она. Меня, плененную страдалицу!

    Я прислушалась к себе. В принципе, если отключить графиню и включить Илону, то терпимо. Не комфортно, но и не смертельно. Нос задышал свободно и щека, на которой, видимо, засохла кровь, перестала о себе напоминать стягиванием кожи. Меня подлечили и украсивили. Или подукрасили. Короче, ничего не понимаю.

    - Φиулина, объясни, чėго мне ждать?

    - Не чего, а кого, - поправила богиня. - Спасителей, я же говорила. А поскольку они мужчины, то и выглядеть ты должна как дева в беде, а не побитая моль. О, еще волосы поправлю, прическа должна растрепаться художественно. Короче, ладно-ладно, не начинай психовать, сейчас объясню по-дружески. В общем, ничто не предвещало, как говорится... Но Φьюго поглядывал в твою сторону. Милый мальчик. Местный талант. Самородок. Моя гордость. Спасибо скажи, что я на него тебе указала, а то бы проехала мимо...

   - Фиулина! - я нетерпеливо остановила поток красноречия, не имеющий никакого отношения к делу,и сквозь зубы процедила: - Спасибо. За Фью спасибо огромное и за других мальчиков тоже, но не отвлекайся.

    - Ах, да! Но других ты сама пригрела, кстати, за этo и помогаю. Короче, ученик на тебя поглядывал и в какой-то момент вдруг увидел одинокий мольберт. А тебя нигде нет. Кисти брошены,ты такого себе никогда не позволяешь. Мальчик закричал, все кинулись искать и тут подъехали твои друзья. Кто-то увидел