Слепое пятно - Андрей Плеханов

Колесница лихо притормозила, бородатый возница низко поклонился Иштархаддону.

– Вылезай, - сказал Иштархаддон войну. - Мы поедем с братом. Сегодня мы будем ездить с ним. Кто напал на нас?

– Персы.

– Грязные и тупые скоты, - лаконично бросил ХадДи и полез в колесницу. Она представляла собой прямоугольное, крепко скроенное деревянное сооружение. Два больших колеса с восьмью спицами доходили до середины бортов, обложенных железными ободами и украшенных рельефными пластинами из бронзы. Снаружи к бортам были прикреплены колчаны для стрел и футляры для секир.

Игорь с грустным вздохом влез в колесницу, прикрыл за собой заднюю дверцу, представлявшую собой круглый щит, усаженный коническими шипами. Чувствовал он себя абсолютно незащищенным - все, что находилось выше невысокого борта, было доступно стрелам и дротикам. Оружие хоть какое-то взять, что ли? Игорь подергал секиру, вставленную в медную проушину, но та не поддавалась чужой руке, держалась крепко.

– Рано пока брать топор, - сказал Хадди. - Мы в городе, и здесь нам ничего не угрожает. Персы ещё не вошли в город, да и вряд ли смогут войти. Держись крепче. - Хадди потянул вожжи, и свежие, застоявшиеся в безделье лошади рванули вперед так резво, что Игорь с непривычки едва не свалился с ног.

Колесница мчалась по улице, становившейся все более людной. Бородатые авелу спешно уступали дорогу повозке, многие из них были в латах из толстой кожи, при оружии.

– Это ж надо, персы! - прокричал Игорю Хадди. - Я думал, они долго не осмелятся сунуться в Ашшур! Два года назад они напали ночью, войском в две тысячи человек. Они рассчитывали на темноту и внезапность, но жрецы их просчитались-и воины их вышли слишком далеко от города. Я, правда, тогда не успел повоевать - пока персы блуждали в темноте, подтянулось войско Тукульти из рода Правой Руки Грозного Ашшура, и они перебили всех персов. Всех до единого и с ними две сотни и пять нечестивых жрецов! А потом скормили их мясо львам и варду. Персы - тупые и жадные. И бог у них только один - Ангро-Манью. Только в одном царстве не два бога, а всего один - в царстве Персия. Наверное, бог их, Ангро-Манью, так же жаден, как и сами персы, и не хочет делить свою славу с богиней. А потому и нет у него никакой славы - персы слабы на войне. Сегодня мы славно повеселимся, рубя их головы!..

Вначале Игорь решил, что путь их лежит к дому Иш-тархаддона. Однако колесница неуклонно ехала к окраине города. Продвижение её сильно замедлилось - в районах мушкенов на улицах находились уже не десятки, а сотни и тысячи людей. Непрерывный крик стоял над толпой, щелкали бичи, угощая неповоротливых ударами по спинам, но, присмотревшись, Игорь обнаружил, что все происходящее является не хаосом, а упорядоченным движением. Бородатые авелу в бронзовых шлемах сбивали мушкенов в группы по десять человек, пересчитывали, вглядывались в лица, убеждаясь, что это именно их воины, а не чьи-то другие, и вели свои небольшие отряды к местам, очевидно заранее определенным с целью быстрой военной мобилизации. Скоро Игорь увидел такое место. На большой квадратной площади выстроились в ровные ряды сотни вооруженных мушкенов. Перед площадью образовался затор - сцепились оглоблями две телеги, груженные оружием, и пока их растаскивали, колесница Иштархаддона вынуждена была остановиться. Это дало Игорю возможность как следует рассмотреть происходящее на площади.

Мелкие отряды мушкенов подходили со всех сторон, один за другим, ведомые авелу-десятниками. Они выстраивались в очереди к раздатчикам оружия. Они получали оружие - луки со стрелами, пращи, мечи, короткие копья с бронзовыми наконечниками и палицы, окованные железом. Им выдавали щиты, разнообразные по форме и размеру - от легких круглых и четырехугольных до высоких прямоугольных с навесом, защищавшим воина сверху. Груды всякого вооружения лежали на телегах, но никто из воинов не путался - коротко называл то, что ему полагается, и получал требуемое. Вооруженные бойцы тут же занимали место на площади. Тут уже командовали не младшие командиры-десятники, а авелу-сотники. Невдалеке Игорь увидел несколько боевых колесниц, а в них - нескольких Благородных мужей, сияющих серебряными шлемами и золотыми ожерельями, надетыми поверх длинных кожаных панцирей, обшитых продолговатыми бронзовыми пластинками. Игорь немедленно отвесил им низкий поклон - условный рефлекс у него уже выработался. И тут же получил замечание от Иштархаддона:

– Не смей больше никому кланяться. Когда приходит война, никто никому не кланяется. Ты что, сам не видишь, слабоглазый Шулманашар?

Вот и разберись - то не смей не кланяться, то не смей кланяться… Впрочем, здравый смысл в этом был - хорошо было бы войско, если при появлении каждого Благородного оно в полном составе валилось на колени!

– Эти Благородные - из рода Бороды Ашшура, - негромко сообщил Хадди. - И все это войско - под их началом. Большое войско. Гораздо больше, чем мое. Под моим командованием всего один кисир, правда большой, в две тысячи мушкенов. Зато я чаще занимаюсь со своими воинами, они у меня храбры как львы, сильны как быки и мчатся вперед подобно взбесившимся онаграм, не зная преград, по воле великой Иштар…

Хадди снова увлекся красивыми эпитетами, коих не жалел при описании мощи своей армии. И вдруг перехватил умоляющий взгляд Игоря и осекся.

– Ах да, извини, брат. Я вижу, что ты плохо меня понимаешь. И даже догадываюсь, о чем ты меня хочешь спросить. Я расскажу тебе. Слушай.

И Хадди начал рассказывать. Пробка на дороге к этому времени рассосалась, и они снова продолжили свой путь. Колесница двигалась медленно, продираясь сквозь толпу, наезжая порою на зазевавшихся мушкенов. Хадди умело правил колесницей, иногда останавливался, чтобы огреть кнутом кого-нибудь из недостаточно поворотливых солдат, мешающих проезду, и ни на минуту не прекращал свой рассказ.

Он говорил о структуре ассирийской армии. Как уже знал Игорь, рядовыми в ней были мушкены, а офицерами самых разных рангов, от низшего до высшего,- граждане-авелу. Основной организационной единицей был кисир - отряд, насчитывающий от пятисот до двух тысяч воинов. Кисир делился на пятидесятки, которые подразделялись на десятки. Несколько кисиров составляли эмуку, что переводилось с ассирийского как «сила». Словом, все было строго упорядочено. Однако в порядке таком были свои слабые места.

– Очень трудно правильно собрать и сосчитать мушкенов в начале войны, - сетовал Иштархаддон. - Эти глупые слуги постоянно путаются и забывают собственные имена. К тому же после каждой войны приходится переформировывать десятки, потому что многие из мушкенов убиты или ранены. Каждого шестого мушкена на войне убивают или ранят…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});