Товарищ жандарм - Станислав Сергеев

Эта дура в истерике схватила со стола баллончик и дернула кольцо. Она удивленно смотрела на чудо в ее руках. Англичанин отчаянно закричал:

— Не-е-е-ет, это ловушка!

Та от крика уронила самодельную газовую гранату на землю, чека выскочила, а я сделал глубокий вдох, как перед командой «газы», рванул путы и, пока не прозвучало взрыва, стал полосовать лезвием по веревкам, удерживающим мои ноги. Возмущенный визг был заглушен сильным хлопком и за этим стонами и кашлем всех находящихся в сарае. Ну а что тут поделаешь, «Терен» вещь веселая, а на неподготовленных людей действует очень отрезвляюще.

Но газ действует не сразу, и англичанин, кашляя и сильно тря слезящиеся глаза, почти наугад ударил меня, и я вместе со стулом упал на бок, но все так же с остервенением пытался перерезать путы, связывающие мои ноги.

Дверь в сарай резко открылась, и в помещении хлопнули два выстрела и один из англичан, занесший надо мной тесак, упал рядом, плеснув мне на лицо кровью. Тут же раздался дикий визг: «Казаки, убивают!»

Меня рывком подняли на ноги, и сквозь слезы я умудрился рассмотреть вахмистра, которого отправил за помощью. Он одним ударом шашки перерубил веревки и сам, кашляя, потянул в сторону двери. Я успел увидеть стоящую на коленях княжну и схватить ее за руку.

Машка успела вдохнуть газа и дико кашляла и хрипела. Несмотря на слезящиеся глаза, держа за руку девушку, мы втроем рванули через двор в сторону спасительного леса. Вахмистр что-то кричал, размахивая шашкой. Со стороны дома раздался выстрел, и он споткнулся, перекатился, но тут же поднялся, подхватив левой рукой утерянную шашку, и побежал дальше за нами.

Мы бежали и бежали в вечерних сумерках, с трудом различая мелькающие деревья. Сзади по нам еще раз несколько раз выстрелили, но с такого расстояния да из гладкостволов вообще нереально попасть. Несмотря на такую деморализацию противника, через некоторое время я услышал, что за нами идет погоня. Да и народ какой-то настырный попался. Мы шли быстрым шагом, иногда переходя на бег. Вахмистр на глазах терял силы. Его ранило в правое плечо, и мы ненадолго остановились, перевязывая его оторванным от его рубахи лоскутом ткани. Еще через двадцать минут нам с Машей уже пришлось его почти тащить, так как у него от потери крови начала кружиться голова и стали заплетаться ноги.

Остановившись ненадолго отдышаться, я оглянулся и с удивлением осмотрел знакомый пейзаж. Это были те самые места, где совсем недавно я перегонял свой джип, и через некоторое время вышли к знакомому дубу. Уже из последних сил мы тянули и тянули, и я заметил, что рельеф начал изменяться. Минут через двадцать вообще пришлось уже карабкаться по высокому косогору, хрипя от натуги.

Вывалившись на ровную площадку, мы с княжной обессиленно упали на землю, глубоко дыша. Вахмистр был без сознания, и, по моему скромному мнению, ему нужна была срочная медицинская помощь. Еще раз прислушавшись, я убедился, что звука погони не было вообще слышно. Отдышавшись, повернулся, ощупывая землю, на которой мы лежали, и, несмотря на усталость, подскочил как на пружинах. Княжна с удивлением смотрела на меня. В свете луны ее бледное, усталое и оцарапанное ветками лицо выглядело и маняще и немного комично.

— Что случилось, граф?

«Уже граф, а там, в сарае, был Саша», — пробурчал я про себя. И сразу переключился на обстановку вокруг. А как тут не подскакивать? Мы находились на асфальтированной проезжей части горной дороги, причем имеющей разметку. Да и место было очень похоже на то, с которого я несколько месяцев назад сорвался в пропасть на своем джипе и попал в прошлое.

Вывод напрашивался один — мы в моем времени, в котором меня ждут большие неприятности.

Глава 14

Перетащив вахмистра через дорогу, я положил его на обочине, где начинался подъем, и оставил возле него княжну, а сам стал лихорадочно думать, как выйти из такой ситуации. Судя по светлеющему небу, между мирами была определенная разница и, возможно, удастся остановить какую-нибудь машину и отвезти вахмистра в больницу.

На мое счастье, я услышал шум мотора спускающейся по дороге машины и со всей силы бросился навстречу, маша руками. Когда она приблизилась, я чуть не закричал от радости. Это была маршрутка, которая шла откуда-то из гаража на маршрут. Водитель остановил машину в самый последний момент, не веря, что я брошусь ему под колеса. И тут повезло, он был не татарин, а обычный шоферюга лет пятидесяти с кепкой на голове и ярко выраженным желанием съездить мне по морде за такие фортели на горной дороге. Но порванный камуфляж, заляпанный кровью, всклокоченные волосы и общий настрой говорили о том, что действительно случилось что-то серьезное.

— Чего надо?

— Дядя, тут человек умирает, какие-то козлы в лесу подстрелили, вроде как артисты или реконструкторы, одеты по-старинному.

— Ну показывай…

Осмотрев вахмистра, он выругался, глянул ан меня и спросил:

— А ты кто?

— Да так, прохожий, тоже под обстрел попал, вот только бегаю лучше. Дядя, помоги, довези до больницы, а то ведь умрет…

И вот мы несемся по пустынным улицам города, на которых уже работают дворники и моргают пока еще желтыми огнями светофоры. Маша буквально прилипла к окну и с полуоткрытым ртом рассматривала окружающую обстановку. Перед самой посадкой я ей успел шепнуть: «Ничему не удивляйся, не задавай вопросов и старайся молчать…» Вот она и молчала, тихо млея от города будущего. Водила озабоченно посмотрел в салон, где полулежал вахмистр.

— Куда ехать? В шестую?

— Лучше в «Семашко», ближе, там тоже есть дежурная смена.

— Тоже дело.

Я у него попросил мобильник, позвонить другу, известить, что живой. Он искоса посмотрел на меня, но протянул старую трубку еще с черно-белым жидкокристаллическим экраном, и я по памяти набрал номер Мишки Логинова. Трубку долго никто не брал, и мне пришлось набрать повторно. Недовольный и сонный голос почти матом ответил:

— Какого хрена кому-то не спится?

Я не стал развивать эту тему и быстро и жестко ответил:

— Жесткий шторм. Уровень «Экстра». Нужно оперативное прикрытие. Везу раненого в «Семашко», огнестрел, тяжелый, потерял много крови. Еще раз повторяю — нужно срочно оперативное прикрытие…

Водила удивленно повернул ко мне голову и, чуть усмехнувшись, кивнул, давая понять, что все смекнул, и дальше уже ехал молча, ничего больше не спрашивая.

В трубке наступила пауза, и Мишка, не веря своим ушам, наплевав на конспирацию, спросил:

— Саня, ты?

— Да. Не телись, времени мало. Быстро в «Семашко» и прикрой нас, я не один.

— Понял…

Мы стояли в коридоре и ждали результатов операции. Дежурная смена быстро сработала и вахмистра без промедления отправили на операционный стол, а вот Маша смотрела на все это широко открыв глаза — ее все казалось, что она во сне.

Водила, привезший нас в больницу, только спросил:

— Командир, что за человек? Стоящий?

— Да, закрыл меня от пули. Приказ был у него такой, вот и выполнил.

— Значит, не зря, есть еще такие мужики, что способны…

— Спасибо, что помогли, только вот заплатить нечем, пустые карманы. Все те уроды выгребли.

— Не дергайся, свои люди, да и ты вроде как свой…

Он еще раз глянул на меня, вроде стараясь что-то вспомнить, потом как бы нехотя продолжил:

— Видно, хлебнул ты, паря. Убивал?

— Было дело, а что, так заметно?

— Мне — да.

Теперь я смотрел на него с интересом. Прикинув в уме его примерный возраст и определенные даты, спросил наугад:

— Афган?

— Он самый.

— Я не забуду, найду и отблагодарю.

— Не обижай, иди к девочке, она еще в шоке…

Вот так помог и уехал. Перед самым отъездом он еще раз глянул мне в глаза и тихо сказал:

— А я тебя узнал. Молодец, мужик, тут многие про тебя по-тихому вспоминают. Жалели только, что погиб, а ты жив, значит, зверьки и тут пролетели. Удачи… мститель.

Странно, для меня всегда маршрутчики представлялись грубыми, постоянно раздраженными хамами, с которыми можно говорить на темы остановок и оплаты проезда, а тут такой случай, наверно, не все в нашем мире потеряно. Но вот то, что мою физиономию с ходу опознали, мне не понравилось, придется постоянно прятаться, пока я в этом мире.

Пока было время, я тихо разъяснял Маше всю ситуацию с путешествием во времени. Она несмело вложила свою руку в мою, побитую ветками ладонь и тихо сказала:

— Я знала, я знала, что ты не такой, как все, было видно, что ты из другого мира…

Вот ведь женская интуиция. Но от романтического настроения меня избавили торопливые шаги в коридоре, я резко повернулся и встретился взглядом с замершим на повороте Мишкой. Блин! Как он сжал мне ребра.

— Санька, сучий потрох, жив, коняка. Правильно Димка говорил, если тела не нашли, точно выползет.