Сальмонелла. Кормилище Ужасов (СИ) - Кунгурцев Андрей

Губы девушки сжались в тонкую трубочку, она зажмурилась, вытеснив еще несколько слезинок из глаз, и сжала кулаки, опустив голову.

— Я ведь тогда… — Ксюша начала всхлипывать, говорила обрывисто, — подумала, что не судьба мне тут сгинуть. Но теперь… ну не могла я подумать, что если он и вернется, то город весь накроет! Понадеялась, что военные выведут, а их перерезали, как скот!

— Но не тебя, — Андрей положил ладонь на оголенное плечо девушки, что она замерла, — до тебя он не добрался. И не доберется. Веришь?

— Нет, если честно, — всхлипнула Ксюша, предварительно осмотрев Андрея. Пича усмехнулась, так и не поворачиваясь. Не хотела видеть, как любимый прикасается к другой девушке.

— Я, конечно, за крутого не сойду, но кое-какой козырь в кармане все-таки имею, — горделиво выдал Андрей, закончив обрабатывать последнюю ссадину над левой бровью Ксюши, — на вот, возьми пластыри, прилепи где надо, а я вещей посмотрю каких.

Андрей встал с дивана, прошел мимо Пичи в комнату, та так и стояла у окна. Вздохнув, он все же прошел в комнату, пошарил в шкафу-купе, отобрал несколько штанов, джинс, кофт и футболок, после чего вернулся к Ксюше. Пока девушка наклеивала пластырь на рану на ноге, он положил стопку вещей рядом с ней.

— Вот, что-то из этого да подойдет на первое время, думаю.

— Спасибо, — сказала Ксюша, продолжая клеить пластыри, и мельком поглядывала на принесенные вещи.

Андрей вернулся к Пиче, и аккуратно обнял ее сзади.

— Ну, ты чего? — спросил Андрей, поцеловав девушку в шею, та не отреагировала, — как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем они, — Пича так и смотрела в окно, и только после ее речи Андрей додумался посмотреть туда же.

Там, во дворе он увидел несколько десятков людей, все в окровавленных, рваных одеждах. Они ходили как неприкаянные, сновали туда-сюда, многие прихрамывали, у кого-то отсутствовали головы, другие конечности. Вон там, у детских качелей полз мужчина в сером костюме. Полз, греб руками по земле, оставляя за собой кровавый след от внутренностей, что тянулись из разрезанного надвое туловища. Андрей округлил глаза, когда увидел несколько фигур, уходящих в стены домов. Потом он заметил, что эти люди проходили сквозь столбы, деревья и любые материальные предметы.

— Это то, что я думаю? — Андрей сглотнул, наблюдая за картиной, развернувшейся во дворе.

— Души тех, кого забрал Охотник, — ответила Пича.

Ксюша уже одетая в теплую кофту и лосины, которые неслабо выделяли ее широкие бедра и округлый зад, прихрамывая на левую ногу подошла к окну, встав рядом с Пичей, и пискнула, прикрыв ладонь рукой.

— Бедняги, — жалобно сказала Ксюша, — Погром их не отпускает. И не отпустит, как и всех нас.

Отстранившись от Пичи, Андрей прошел в середину зала, зажмурился, помассировав переносицу большим и указательным пальцем.

— Какие у нас шансы против Погрома? — Андрей обратился к фамильяру.

— Никаких, — отрезала Пича, — я тебя предупреждала, что здесь мы столкнемся с настоящим злом. Не с таким, к которому ты успел привыкнуть, на которое растрачивал меня.

— Я думал, ты про Арнольда говорила! — вспылил Андрей, вскинув руками.

— Я тоже так думала, — холодно отозвалась Пича, — один призрак держит в осаде целый город. Никто не может выйти, и войти, а его слепок из трех детей полчаса назад порубил сотню людей на улице, какие у нас могут быть шансы против него?

Андрей невольно согласился со словами Пичи, пока Ксюша ее рассматривала.

— Никаких, — задумчиво произнес Андрей.

— А как это, растрачивал тебя? — поинтересовалась Ксюша.

Пича резко повернулась к Ксюше, что та вздрогнула. Она посмотрела абсолютно черными глазами ей в душу.

— Не твое дело, — отрезала Пича.

— Поняла, — Ксюша прервала зрительный контакт, подняла руки и прошла мимо Андрея.

— Дети, — Андрей в озарении посмотрел сначала на Пичу, потом на Ксюшу, — точно, дети!

— Что… дети? — Ксюша уставилась на него. Пича тоже была озадачена.

— Ты же говорила, что он забрал в двадцатом году только детей, да?

— Ну? — подгоняла Ксюша.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ну а то, что таким сильным он стал благодаря ним. Благодря тем, кого забрал только тогда. Получается, основную силу ему дают дети. Школьники, подростки, в общем, все малолетки, которых он смог забрать тогда, — Андрей быстро покивал, ожидая искру озарения в глазах Ксюши.

— И что ты предлагаешь? — Ксения покосилась на него, сложив руки на груди.

— Если мы освободим души из его парка, то у него не останется влияния. Чем меньше в парке детей, тем меньше у него сил, поняли? — Андрей переглянулся между Пичей и Ксюшей.

— Дети это лишь его предпочтение, — вмешалась Пича, — силу ему дают души. Но только те, которые как ты правильно заметил, находятся в парке. Правда, я не слышала о том, чтобы один призрак мог питаться энергией других душ, усиливая при этом свое влияние на окружающий мир. Если бы это было исполнимо по щелчку пальцев, призраки подобные Погрому давно похоронили бы планету. В теории ты прав, если в парке не останется душ, Погром потеряет свое влияние вне парка. Вот только как ты это себе представляешь?

Выслушав Пичу и обдумав ее слова, Андрей поджал губы, потупив взгляд.

— А вот об этом я не подумал, — парень почесал затылок, посмотрев на Пичу — у тебя нет идей?

— Даже если бы я была прежней, то не смогла сжечь столько душ. Другого способа вытащить сотню запертых душ из подобного места я, увы, не знаю, — Пича посмотрела на Андрея, слегка дернув плечами, но сразу задумалась, — но знаю того, кто сможет это сделать.

Андрей, и даже Ксюша посмотрели на фамильяра заинтересованным взглядом.

— А, ну да, вы же о нем не слышали. Древний, Египетский жрец Ванзес, брат Анубиса, о котором не писалась ни одна легенда, который не заносился в историю Египта по понятным причинам. Даже после своей смерти он не утратил способности звать за собой неприкаянные души, указывать им место. Благодаря ему очистилось много проклятых мест, которые образовывались на местах кровопролитных сражений среди людей. Там, где не справлялись ни одни святые мощи с бушующими призраками, Ванзес проходил, усмирял беспокойных, звал их за собой и провожал в Чистилище, откуда душа уже попадала в положенное ей место. Раньше он действовал сам по себе, ведомый порывом, но, видимо, устал, и впал в спячку, если духи не лукавили, когда шептались. Такого, как Погром, он вряд ли сможет усмирить, но вывести души из парка, думаю, для него не составит труда.

Слушая рассказ Пичи, Андрей задумчиво наматывал волосы на палец над правым ухом.

— Вот как, у Анубиса еще и брат есть, вот диво, — хмыкнул Андрей, — хорошо, а как его призвать? Это возможно?

— Возможно-то возможно, — задумчиво произнесла Пича, — возможно, он даже выполнит просьбу, если сочтет ее уместной. Вот только исполнив просьбу, Ванзес заберет в качестве вознаграждения кусочек часть реального мира.

— Это как? — Андрей уставился на Пичу, — как это, заберет? А много?

— Легко и просто, — хмыкнула Пича, — древний дух не любит, когда его пробуждают, поэтому в утешение себе берет такую скромную награду. И после его визита будет в Вишнецке аномальная зона. Может, улица, а может и квартал. Все на его усмотрение. Будет что-то наподобие, — тут Пича сама задумалась, — может, знаете про Бермудский треугольник? Озеро Скелетов в Индии? Озеро Светлояр в Нижегородской области? Тоннель Лефортово в Москве?

Теперь уже и Ксюша вперилась в Пичу шокированным взглядом.

— Это дело рук Ванзеса!? — спросила Ксюша.

— Нет, это дело рук людей. Сам Ванзес не придет, и ничего не заберет по своей воле, так что выводы делайте сами, — пожала плечами Пича, — аномальные зоны разные по своему размеру, и если работа, для которой призвали жреца, будет сложная, то и награду он заберет соответствующую.

— Да хрен с ним, пусть хоть полгорода забирает, нам здесь не жить. Да и вряд ли после того, что здесь произошло, хоть кто-то останется. Нам надо выбраться отсюда, потому что вот этот пиздец, — Андрей указал на окно, ведущее во двор, — нам иначе не пережить. Как его призвать? — он повторил вопрос.