Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл

И неожиданно Коскинен понял, на что смотрит.

— Это — Бета Фортанис… — произнёс он. — Почему он думает, что мы снова на Бета Фортанис?

<Неизвестно,> ответила Гирдрид. <Возможно, он страдает от последствий полёта в варпе. Принцепсы — боги среди людей, существа столь непостижимые и редкие, что на некоторых мирах-кузнях их заслуженно считаю бинарными святыми. И всё же у них смертный разум, разум, который столь же уязвим от перелёта в варпе, как и любой другой. Я полагаю, что принцепс Лют страдает эпизодической галлюцинацией памяти.>

— У него кошмар?

<Коротко говоря, да.>

— И как мы его разбудим?

<Никак. В конечном счёте, он сам пробудится из состояния фуги. Нам просто нужно минимизировать ущерб, который он нанесёт к тому времени.>

— Отлично, — сказал Коскинен, всматриваясь в вызывающие галлюцинации показания ауспиков, и чувствуя, как в животе поднимается едкая волна тошноты. — Я помню эту схему атаки… Бой Люта с тиранидами в Серном Каньоне! Сражение, где… о чёрт!

<Вот именно, сражение, где он убил био-титана ксеносов. А теперь отключи плазменные индукторы, быстрее.>

— Я пытаюсь, — проворчал он, используя все свои права для разрядки оружия. — Но чёртова “Капиталина” решила действовать по-своему.

Титан, покачиваясь, обошёл развалины, которые некогда были макетом башни с часами, где укрывались вражеские боевые расчёты с ракетными установками, пока “Амарок” не срезал верхние этажи из “Вулкана”. Среди ложных символов несуществующих роёв тиранидов Коскинен различил иконки паникующих “Псов войны”, бежавших в укрытие. Их возглавлял “Канис Ульфрика”, средний титан огибал разрушенные здания, и набирал скорость, пытаясь убраться с пути “Лупы Капиталины”.

Руку Коскинена окутал жар, и модератус вздрогнул, хотя и понимал, что боль иллюзорна.

— Плазменный деструктор активирован! — завопил он. — Я не могу отключить его!

<Отклони запросы на ведение огня,> велела Гирдрид.

Коскинен мельком взглянул на амниотический резервуар принцепса Люта, пойманная внутри жидкость оказалась взболтана, словно на дне илистого озера. Во тьме плавала фигура, мелькнуло худое лицо с зашитыми глазами, проступили закупоренные уши и рот с питающей трубкой. Ампутированные руки, из локтей которых тянулись серебряные провода, яростно били по стеклу, а вытянутая голова, обтянутая кошмарной пергаментной кожей, мазала прозрачные стенки кровью, и в замешательстве поворачивалась из стороны в сторону, видя только врагов.

Коскинен связался с саркофагом принцепса и произнёс настолько спокойно насколько смог. — Это — нереально, мой принцепс. То, что вы видите — нереально. Эта битва произошла год назад. Они ранили нас, да, но мы выжили. Мы победили этих ксено-ублюдков!

Чудовищная голова Люта повернулась в сторону модератуса, хотя принцепс никак не мог увидеть его. Коскинен понятия не имел, способен ли был Лют хотя бы услышать его, вспомнив хаос боя против тиранидов в узком каньоне. Они сражались вслепую посреди жёлтого пара, который поднимался из затопленных пещер, миллионы быстрых хитиновых монстров кишели вокруг, прыгали с возвышающихся утёсов или парили на потоках восходящего воздуха.

Лют скрылся из вида, исчезнув в вязкой жидкости.

— Он слишком далеко ушёл, Гирдрид, — сказал Коскинен. — Он собирается выстрелить.

<Перенаправь энергию с оружейных систем,> — ответила магос.

— Бесполезно, “Капиталина” забирает энергию у щитов, — ответил Коскинен, отклоняя запросы на открытие огня так быстро, как они появлялись на его панелях. С каждой секундой их количество росло, и модератус понимал, что было всего лишь вопросом времени, когда он не успеет и один прорвётся к плазменному деструктору. Он почувствовал растущий жар в руке, когда титан поднял могучее орудие. Коскинен сопротивлялся, отчаянно пытаясь не позволить руке-оружию двигаться, но против мощи древнего волчьего сердца “Капиталины” он был пылинкой против урагана.

<Не давай руке двигаться!> — закричала Гирдрид.

— Что, по-твоему, я изо всех сил пытаюсь сделать? — проворчал Коскинен, по лицу которого струился пот.

<Тогда пытайся сильнее, возможно это единственный шанс предотвратить беду.>

Коскинен посмотрел сквозь фонарь мостика, когда “Лупа Капиталина” сделала очередной шаг, и на панели засветилось слишком много запросов, чтобы отклонить их все. “Канис Ульфрика” заслонял обзор, но система управления огнём звенела, сообщая об успешном захвате цели в голографической схеме, в которой Коскинен узнал Серный Каньон.

Био-титан тиранидов тогда едва не победил их в конце битвы.

— Омниссия, прости нас… — произнёс он, когда обжигающий жар поглотил его кулак. — Цель зафиксирована!

<Выруби приводы псевдомышц.>

— Слишком поздно! — закричал Коскинен, и плазменный деструктор “Лупы Капиталины” по собственной воле выпустил энергию звёздного сердца.

+Титан. Убит.+

“Железный кулак” ревя на полной мощности, мчался по горам щебня к титанам. Мало что уцелело после их военного марша, остались лишь жалкие и бесполезные измельчённые обломки. Дахан пытался понять, что происходит, но не сумел связаться с принцепсом “Лупы Капиталины”. Ноги “Владыки войны” подогнулись, а правая рука поднималась в судорогах и спазмах, словно приводной механизм получил повреждения.

“Псы войны” Сириуса прятались за могучим титаном, рыская в замешательстве и предупреждающе трубя из военных рогов. “Разбойник” встретил “Владыку войны” лицом к лицу, ему было некуда бежать, а все укрытия они сами с полным усердием уничтожили во время тренировки. Корпус “Канис Ульфрика” искрился и скрипел, пока команда лихорадочно пыталась снова включить пустотные щиты, а визжащие волны помех образовали мерцающую радугу вокруг лобовой брони. Он поднял оружие, и вращавшиеся стволы роторного бластера раскручивались до огневой скорости.

Что овладело Сириусом, заставив их сражаться друг с другом?

Что могло привести в ярость две столь невероятно мощные военные машины?

Без свободного доступа к манифольду легио Дахан не мог напрямую общаться ни с одним принцепсом. Лучшее, что он мог сделать, направлять повторяющиеся запросы по общей командной сети. Его задний мозг непрерывно посылал поток требований легио отменить боевую готовность и одновременно секутор соединился с ноосферой “Сперанцы” и предупредил архимагоса о происходящем.

“Псы войны” заметили его и меньший из пары “Вилка” прекратила безумно метаться, активировала загрузчики боеприпасов и предупреждающе взвыла. В каждой зашифрованной частичке кода содержалось недвусмысленное требование.

Не приближайтесь!

Дахан резко остановил “Железный кулак” перед “Псом войны”.

— Что легио делает? — произнёс он по воксу, надеясь, что кто-то, хоть кто-нибудь из Сириуса ответит ему. — Вы должны немедленно прекратить это безумие!

Не приближайтесь!

— Во имя любви Омниссии, отступите! — прокричал Дахан в голосовой, бинарной и ноосферной сферах. — Опустите оружие, прошу вас!

Горячая дымка перегретого света окутала руку “Лупы Капиталины”, огневые отверстия плазменного деструктора завизжали, готовясь выпустить вулканические излишки тепла. Зная, что сейчас произойдёт, Дахан скрылся в “Железном кулаке” и захлопнул люк, надеясь, что этого окажется достаточно. Внутри Дахан изолировал “Железный кулак” от внешнего мира, отключив ауспик, вокс и пикт-устройства.

Он резко дал задний ход и даже несмотря на бронированный корпус и рёв двигателя Дахан услышал пронзительный выдох плазменного деструктора.

— Приготовиться, — произнёс он, отключив столько периферийных систем, сколько смог за микросекунду перед тем, как орудие титана достигло оптимальной температуры выстрела.

И удар грома измельчающей термической энергии врезался в БМП, мгновенно прожёг преломляющие поля и проплавил насквозь абляционную броню толщиной в ладонь. Внутренняя температура в отделении экипажа стала как в доменной печи и та немногая кожа, что ещё оставалась у Дахана, исчезла в мгновение ока.

Прежде чем он хотя бы успел почувствовать боль, кинетическая ударная волна разрядившегося плазменного деструктора оторвала “Железный кулак” от палубы и прихлопнула, как надоедливое насекомое.

Хокинс услышал вой огромного оружия титана перед выстрелом и бросился в укрытие в разрушенном здании. Рей и несколько солдат последовали его примеру, а остальные устремились под защиту бронетехники, груд обломков и вообще всего чего угодно, что могло оградить от обратной волны.

Имперских титанов с радостью встречали на любом поле боя, но вам не захочется оказаться рядом, когда они ведут огонь из плазменного оружия. Выпущенный жар пронесётся по земле на сотни метров во всех направлениях, и тепловая взрывная волна гарантирует любому застигнутому на открытом месте чертовски неприятный ожог. Он не хотел думать о том, что могло произойти в герметичной, насыщенной кислородом атмосфере космического корабля.