Русалку за хвост не удержать - Наталья Александрова

– Как не начинаем? – отозвался прораб. – Начинаем!

В ту же секунду, как по мановению волшебной палочки, на пятачке вокруг памятника появилась целая толпа смуглых мужчин в замызганных комбинезонах, с ломами, лопатами и прочим ручным строительным инструментом. В центре этой толпы возвышался могучий детина славянского вида, вооруженный отбойным молотком. Гастарбайтерам, видимо, не доверили такой ценный инструмент.

– Начинай, Козлов! – скомандовал прораб.

Рабочий скинул молоток с плеча, подошел к памятнику и бросился на него с таким видом, как будто это – его кровный враг.

Раздался оглушительный грохот, и отбойный молоток вгрызся в каменный постамент памятника.

– Интересно! – проговорил Леня и выбрался из машины.

Он подошел к одному из спутников великого Филимонова и обратился к нему:

– Нельзя ли буквально несколько слов для газеты «Утреннее какао»? Насколько мы знаем, снос этого памятника должен был начаться через неделю. А сейчас мы с вами видим, что работы уже начались. Наши читатели хотят знать, с чем это связано…

Мужчина приосанился, откашлялся и проговорил хорошо поставленным голосом:

– Работы по сносу памятника решено начать на неделю раньше в связи с тем, что в наш город с визитом прибывает президент республики Гваделупа. А в бизнес-центре, который будет возведен на месте этого памятника, не имеющего, кстати, никакой художественной ценности, будет размещен офис первого совместного российско-гваделупского предприятия.

– Ясно! – радостно отозвался Маркиз. – Так и передадим нашим читателям, которые будут с интересом следить за ходом стройки…

– Козлов, поднажми! – рявкнул Ленин собеседник, повернувшись к рабочему.

Леня понял, что интервью закончено, и вернулся к своей машине.

События явно ускорялись.

Бравый Козлов уже своротил половину постамента, а толпа смуглых гастарбайтеров, вооруженных нехитрым ручным инструментом, поспешно разгребала обломки. Так что к вечеру, надо полагать, от памятника героическим строителям не останется и следа.

Значит, уже сегодня будет ненадолго открыт доступ к подвалам Николаевского рынка и к тайнику Фортеля. И следовательно, уже сегодня можно ожидать появления на руинах памятника всех персонажей драмы. Если, конечно, они своевременно узнают о переносе работ.

Леня достал мобильник и набрал номер Лолы.

– Ты чего звонишь?.. – прошипела Лола в трубку приглушенным голосом. – Знаешь же, что я в театре…

Маркиз вкратце рассказал ей о своих открытиях и о том, что он только что видел.

– События ускоряются! – закончил он свой рассказ. – Все произойдет сегодня ночью, так что не спускай глаз со Скорпиона!

– Ладно… – сказала Лола и отключилась.

Лола стояла за кулисами в ожидании своего выхода. Режиссер Виталий Сергеевич, как и обещал, тут же впихнул ее в пьесу Островского на роль горничной. Конечно не «Кушать подано!», но тоже всего несколько реплик.

– Но это пока, дорогая, буквально через несколько дней все уладится! – говорил режиссер, беспрерывно гладя Лолу по плечу, и даже легонько ущипнул за подбородок.

Это было уже слишком, и Лолины глаза сверкнули от гнева. Режиссер пришел в восторг от ее взгляда и пообещал Лоле большое будущее.

И вот сейчас она ждала своего выхода.

Это было давно забытое, восхитительное ощущение.

Пусть роль у нее была крошечная, пусть Жанна смотрит на нее свысока, пусть! Все это затмевает божественный запах театра, аромат грима и пыльных кулис, доносящиеся со сцены голоса коллег и самое главное – напряженная тишина зрительного зала… Сотни лиц, слившиеся в одно лицо Зрителя, Зрителя с большой буквы!.. Это ни с чем не сравнимое чувство, которое испытывает любой актер перед выходом на сцену, кружило ей голову.

Лола вспомнила о Ленином звонке, о том, ради чего она вообще-то пришла в театр. Сегодня в Коломне могут произойти решающие события, столкнутся охотники за сокровищем покойного Фортеля, и она, Лола, не должна упустить Скорпиона…

Лола подняла голову.

Наверху, на колосниках, сияли ровным светом прожектора. Рядом с ними, на узком балкончике, смутно виднелась фигура осветителя. Все в порядке, Скорпион на месте, она может пока не беспокоиться и думать только о своем предстоящем появлении на сцене.

Лола прильнула к просвету в кулисах, выглянула на сцену.

Жанна стояла в круге яркого света, все глаза были прикованы к ней, и приходилось признать, что она была особенно хороша в своем нарядном пышном платье… Самой Лоле не слишком шло черное платье и простой белый передник горничной.

Лола вспомнила, как ей пришлось унижаться перед Жанкой, чтобы взяли в театр, каким взглядом наградила ее бывшая сокурсница, когда Лола перехватила у нее роль Мэри.

Она скрипнула зубами и подумала: вот бы Жанка сейчас споткнулась и растянулась на сцене на глазах у всего зрительного зала!

И как будто высшие силы услышали ее мольбу.

Нет, Жанна не упала, но все же случилось кое-что неприятное.

Пятно яркого света сместилось, освещая пятачок пустой сцены, а Жанна оказалась в темноте…

В зрительном зале послышался негромкий ропот. Лола представила раздражение своей заклятой «подруги» и даже немного посочувствовала ей. И тут же подняла глаза к колосникам – что там осветитель, заснул, что ли?

Нет, он не заснул, он медленно, неловко перебирался по металлическим конструкциям, чтобы поправить вышедший из повиновения прожектор…

Медленно и неловко? Но ведь Лола прекрасно помнила, с какой обезьяньей ловкостью он прежде сновал под потолком театра! Буквально порхал там!

Значит, это не он! Осветитель куда-то сбежал, оставив вместо себя другого человека!

Осветитель… Скорпион, за которым она должна следить!

Лола вытащила из кармана коробочку следящего устройства, взглянула на дисплей… Сегодня перед спектаклем ей удалось прикрепить на куртку осветителя крошечный маячок.

Как она и думала, как она и боялась, мигающий курсор был уже далеко от здания театра! Она его упустила!..

Лола представила, сколько неприятных слов придется ей выслушать от Маркиза. Но не это главное. Главное – она провалит их общее дело…

Нет, этого она никак не может допустить!

Лола забыла о том, что ей скоро выходить на сцену, забыла свои недавние ощущения, забыла радость возвращения в театр, и бросилась к выходу.

Пролетела мимо рабочих сцены, которые курили в уголке возле ведра с песком, пролетела мимо театрального пожарного дяди Кости, мимо дежурной Васильковой и через служебный выход выскочила на улицу.

Только сейчас, вдохнув сырой холодный воздух, она вспомнила, что не переоделась в собственную одежду, а так и сбежала из театра в костюме горничной и без пальто, но возвращаться было некогда.

Она пробежала квартал до того места, где оставила свою машину, щелкнула брелоком сигнализации, плюхнулась на переднее сиденье и снова вытащила навигатор, чтобы определить направление.

Курсор, обозначавший сбежавшего Скорпиона, двигался на юг, в направлении порта. К счастью, он был не так далеко, где-то в пределах Коломны…

Лола поняла, куда он движется. Да в общем, это нетрудно было сообразить: конечно, к тому месту, где находился снесенный Николаевский рынок, туда, где до сегодняшнего утра стоял памятник героическим строителям БАМа…

Лола положила навигатор на сиденье рядом с собой, включила зажигание и тронулась с места.

Как вдруг навстречу ее машине из темноты выскочила, размахивая руками, женская фигура.

– Постой! Оля, подожди! – раздался взволнованный голос, и Лола узнала Лену Потехину.

Лола очень спешила. Она хотела объехать Лену, но та уже цеплялась за дверцу машины, смотрела на нее умоляюще:

– Оленька, подвези меня хоть до метро! У меня дома большие неприятности!

Лола хотела сказать Потехиной, чтобы та поискала другую машину, но увидела ее несчастное, бледное лицо и почувствовала болезненный укол совести. Потехину все в театре шпыняли, гоняли по всяким ерундовым делам и вообще ни в грош не ставили. Жанка, со своим жутким характером, вообще постоянно изводила безответную женщину, издевалась над ней. А Лена, несмотря на это, держалась молодцом, не обращала внимания на бесконечные придирки и делала для театра все, что могла. И к самой Лоле она отнеслась очень сердечно…

Нет, нельзя уподобляться Жанке, нельзя отмахиваться от живого человека, вытирать об него ноги! В конце концов, можно проехать мимо Сенной площади и там высадить Лену возле метро, это почти по пути, и Лола потеряет на этом не больше двух-трех минут.

– Садись! – Лола притормозила, открыла дверцу.

Потехина взглянула на нее благодарно, с облегченным вздохом плюхнулась на сиденье, и они наконец поехали.

Лола вывернула на набережную Фонтанки, направила машину к ближайшему мосту.

Тут она вспомнила, что бросила навигатор на сиденье, и покосилась направо.